Светлана Хоркина - Кульбиты на шпильках Страница 36

Итак, мы выходили на вольные. Жребий подбросил мне стартовый номер перед Леной Замолодчиковой, а психологически это играет большую роль — всегда легче выступать за сильной гимнасткой, нежели перед ней. Да и судьи придерживают более высокие оценки к выступлению последних. Если только они не совершают каких-то очень грубых ошибок. В итоге я проиграла Лене какие-то сотые балла, и она становится второй раз олимпийской чемпионкой, а я — серебряным призером. Я за нее была даже рада, ведь накануне она «выстрелила» с моей подачи, а этот финал выиграла сама… Тогда я даже не предполагала, что и гимнастка и ее тренер под звуки «медных труб» забудут о своих обещаниях…

Все воздается по заслугам. И хотя на сиднейской Олимпиаде я не победила в многоборье, но после своего злополучного падения с коня еще больше прославилась. В спорте часто так бывает: можно выиграть и не стать знаменитой, а можно проиграть и прославиться на весь мир.

Олимпиада закончилась, и мне хотелось побыстрее вернуться домой, не дожидаясь окончания всей программы Игр и церемонии закрытия. А вот Юльке, которая приехала в в Сидней чуть позже, хотелось походить и на другие виды спорта. И мы договорились с ней, что я провожу ее в отель, а сама отправлюсь собирать вещи. Но пока мы добирались через весь город до ее прекрасного отеля на берегу океана, прошел ливень и мы вымокли до последней нитки. Однако стоило нам появиться в фойе поздно вечером, как все мои земляки, заброшенные на другой конец света, — моя группа поддержки, — тут же ринулись ко мне с цветами и объятиями. Мы уселись в баре, который находился прямо напротив входа в отель, и стали обмывать мои медали. В тот день еще было много разных приятных и неожиданных встреч. И я никак не предполагала, что одна из них станет судьбоносной. Что именно в этот вечер в моей жизни появится мужчина, который поменяет все приоритеты и на несколько лет сделает меня самой счастливой женщиной в мире. Впрочем, тогда я этого еще не знала. Мы сидели в баре, болтали и смеялись, когда меня увидел один знакомый и удивился:

— Хоркина! А ты что тут делаешь?

— Да вот сестру передала в надежные руки, а сама завтра улетаю. Здесь ведь у меня земляки обитают — решила с ними отпраздновать…

— С тобой мечтает познакомиться мой приятель. Ты не возражаешь?

— Шутишь? Мне сейчас не до этого… Я попала под дождь и вся промокла… Да к тому же еще и немножко выпила…

— Да ладно!.. Ты же олимпийская чемпионка! Имеешь право…

— Может, попозже, — сказала я без особого желания. — Я хочу покуролесить тут со своими… — И так «покуролесила», что и о приглашении этом совсем забыла. Осталась ночевать в номере у сестры и решила, встав пораньше, вернуться в олимпийскую деревню, собрать вещи и рвануть в аэропорт.

Но только я положила голову на подушку, в надежде уснуть сладким сном в номере своей сестры, как в дверь постучали. Юлька открыла и вернулась в комнату с тем самым знакомым, с которым я вечером столкнулась в фойе, и он все-таки уговорил меня пойти на встречу с его приятелем.

Когда мы вошли в номер, на столе стояло шампанское, конфеты, цветы и клубника. Мы поздоровались и повели светскую беседу об Олимпиаде и всех ее «подножках». Мужчины говорили о моем сильном характере и о победе. А тем временем наступило утро. Мне нужно было срочно возвращаться в олимпийскую деревню. Я выскочила из отеля, схватила такси и…

Тогда я не думала о том, что эта ни к чему не обязывающая встреча будет иметь продолжение. Я думала, что это очередное знакомство с человеком, который просто хотел пожать руку двукратной олимпийской чемпионке.

Журналисты после сиднейской Олимпиады не раз спрашивали меня: «Неужели у вас не было желания как-то публично выразить свое отношение к организаторам турнира?» Поверьте, желание было. И огромное. Наверное, случись такое с гимнастом-мужчиной, он нашел бы, какой жест показать судьям, не постеснялся бы. Я ограничилась только откровенным телеинтервью, о котором нисколечко не жалею: я убеждена, что ошибочно установить высоту коня на пять сантиметров ниже на Олимпиаде — это нонсенс! Это была преднамеренная диверсия. Это же не первенство деревни, где выступают второразрядники! Очень жаль, что мы тогда не довели дело до конца — надо было отсуживать у организаторов кучу миллионов долларов. Но… Последствия сказались на зимней Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити, а потом и в Афинах — это уже было просто торжество искусства интриг!

Вернувшись в Россию после триумфа в Сиднее, я поспешила к себе домой, в родной Белгород, в свое психологическое убежище. Я всегда возвращалась домой, чтобы восстановить душевное равновесие. В Белгороде меня «купали в любви». И многие рассказывали, что после моего злополучного коня полгорода было в предынфарктном состоянии, а «скорая» не успевала выезжать на вызовы. В родном городе как нигде я восполняла свои эмоциональные затраты. У нас в области чудесные руководители. А благодаря моим выступлениям на международной арене весь мир узнал о моем родном Белгороде. Хотя поначалу его частенько путали с Белградом. Мне страшно обидно было на соревнованиях. Может, поэтому я даже стала лидером молодежного белгородского политического движения. Помню, в свое время Саша Карелин представлял партию «Единство». Я тоже была на съезде и даже говорила речь… А потом приехала в Белгород, и этот визит домой как раз совпал с днем выпускника. Меня попросили выступить перед молодежью на площади. После этого меня выбрали в лидеры. Но разве тогда мне до политики было? Политика широким фронтом войдет в мою жизнь значительно позже. А тогда я все еще жила спортом.

Тогда, за выступление и победу в Сиднее губернатор Белгородской области Евгений Степанович Савченко презентовал мне от земляков изумрудный внедорожник «Хонду HR-V» с автоматической коробкой передач. Честно говоря, я всегда мечтала о такой большой машине. Вообще-то папа научил меня водить машину достаточно давно, но практики все время не хватало, и ездила я не очень уверенно. Поэтому, садясь за руль, особенно в Москве, старалась не лихачить, хотя я по жизни человек очень азартный, заводной и увлекающийся.

Уже через несколько дней после олимпийского затишья меня снова вызвали в Москву, на бал олимпийцев. Снова была эйфория счастливых воспоминаний, приятных встреч и новых знакомств.

И снова, и снова журналисты спрашивали меня о планах на будущее. Да и я сама частенько задумывалась над тем, что будет дальше. Снова не сбылась моя мечта стать абсолютной чемпионкой. И хотя в моей внушительной коллекции наград появилась еще одно олимпийское «золото», — ведь в Сиднее я снова стала олимпийской чемпионкой на брусьях, — меня это уже не удовлетворяло. Было всерьез затронуто мое спортивное самолюбие и не давало покоя ощущение того, что меня просто подставили. И в то же время на чашу весов ложились мои раздумья о возрасте и о том, что молодые девчонки подрастают и вскоре начнут наступать мне на пятки. А ведь еще и травмы! У меня хоть и мало травм, но они все-таки были. Каждый раз, когда меня спрашивали: «Светлана, будете ли вы продолжать тренироваться и выступать?» — я отвечала: «Поживем — увидим…» Тем более что уже через несколько дней после бала мы улетали в США на шоу суперсильных гимнастов планеты. По замыслу организаторов, я стала в этом шоу своеобразным антиподом грубой мужской силе, выступив с показательными упражнениями, символизирующими женскую грацию и красоту.

В Сиднее я пережила настолько сильное эмоциональное потрясение, что за этим неминуемо должна была последовать серьезная психологическая разрядка. И, видимо, предчувствуя это, журналисты засыпали меня вопросами о моих делах сердечных. Ведь так или иначе вездесущие репортеры узнавали о моих каких-то мимолетных романчиках с гимнастами и другими спортсменами. Нас все время женили с Немовым, хотя тот период, когда я на самом деле была увлечена Лешкой, прошел задолго до их пристального внимания к нашим персонам. Я впервые увидела его на первенстве профсоюзов, когда еще не была членом сборной команды страны. Мы с моей подругой Аленой и другими провинциалками узнали, что на турнир приедут несколько ребят с «Круглого» и один парень по фамилии Немов. Во-первых, он самый сильный и точно выиграет, а во-вторых, он очень симпатичный… Во всяком случае, так считали окружающие. Мы, закончив свои выступления победой, пошли смотреть на состязания мужчин. Глядя на этого красавчика, я поспорила с подружками, что он не выиграет. Из-за вредности, конечно. Но Немов все-таки выиграл. А познакомились мы поближе лишь тогда, когда я вошла в сборную СССР и приехала на «Озеро Круглое». Но я не побежала к нему сразу же знакомиться и поздравлять с недавним успехом, а сделала это несколько позже.

Я помню трогательную историю, которая произошла на «Круглом». Ко мне периодически приезжала мама. И все знали, что надо срочно наведываться ко мне в гости: стол после ее визитов ломился от домашних деликатесов. А началась эта традиция с того, что мама привезла много вкусной домашней еды. А курочку с картошечкой прямо в кастрюльке… Запах разлетался по всему гостиничному блоку и долетал до наших мальчишек, которые жили на втором этаже… Я, как гостеприимный человек, сразу же приглашала всех ребят и девчонок к себе полакомиться. Все налетали на привезенную еду с такой жадностью, будто нас неделю не кормили. У мамы глаза на лоб лезли, потому что буквально через десять минут на столе лежали лишь добела обглоданные косточки и все кастрюли сияли до блеска. Будто Мамай по Руси прошел…