Александр Мостовой - По прозвищю "Царь" Страница 37

Глава 15 ПРЕОБРАЖЕНИЕ КАРПИНА

…Нам с Валеркой не раз говорили: «Ну, парни, вы просто-таки шикарные комбинации на поле проворачиваете! Как все это делаете — не понять». «Все просто: играем в один футбол, — говорили в ответ. — А вы этого не понимаете, потому что вас ему не учили».

С Валеркой Карпиным в моей футбольной жизни связан значительный этап. Познакомился с ним я еще в 1990 году. В «Спартаке» всегда была очень тщательная система отбора игроков. Перед сезоном к Бескову, а потом к Романцеву приезжало по тридцать потенциальных новичков. Когда в команде появился Карпин, кто-то из нас воскликнул:

— О, смотрите, какого-то мотылька привезли. Одуванчика,

Он действительно казался каким-то невесомым: худенький, щупленький… Что-то там прыгает, бегает по полю — и больше ничего в нем особенного не видно.

К тому же в те времена по человеку сразу было понятно: из Москвы он или нет. Эта разница моментально бросалась в глаза. Немосквичей в своем кругу встречали ухмылками:

— О, деревня приехала.

Подобный ярлык, допустим, сразу же закрепился за Димкой Поповым, который пришел в «Спартак» примерно в это же время. Похожие шушуканья моментально пошли и в отношении Валерки. Шаля постоянно над ним подтрунивал — едва ли не по любому поводу. «Деревенские» черты выражались во многом: в общении, в поведении, в манере одеваться. Мы-то в то время считали себя стильными ребятами: ездили по заграницам, думали, что знаем толк в моде.

К тому же чувствовалась разница и в положении. Я в то время был прочным игроком основного состава, по местным меркам звездой. И они, новички, приезжая в «Спартак», глядели на нас широко раскрытыми глазами. Да и мы — что греха таить — смотрели на них сверху вниз.

Валерка приехал в Москву с женой, и их вместе поселили на спартаковской базе. Раньше это была обычная практика. Бок о бок со своими «половинками» в Тарасовке какое-то время жили Витька Пасулько, Валерка Шмаров, пока не обзавелись собственным жильем.

В силу разницы в семейном статусе Карпин на первых порах с нами общался немного. У нас был свой круг — молодых и задорных, он же все свободное время проводил в компании жены. Но со временем Валерка вписался в наш коллектив. «Спартак» в то время отличался своей, особенной аурой. Мы все были — одна команда. Думаю, про нынешнее поколение спартаковцев такие слова вряд ли можно сказать. А в наши времена, когда человек приходил в «Спартак», он потом становился членом одной большой семьи. Впрочем, были и такие, кто не мог влиться в команду — не столько в игровом плане, сколько в житейском. Эти ребята надолго в «Спартаке» не задерживались. Карп же великолепно освоился в коллективе. Не случайно он затем еще несколько лет служил «Спартаку», да и потом — после отъезда за границу — продолжал считаться нами спартаковским футболистом. А были люди, которые, поиграв в команде, впоследствии с ней практически не отождествлялись.

Хотя в свое время Карпину доставалось от Олега Романцева в пять раз больше, чем остальным. В этом плане Валерка был у него «любимчиком». Едва ли не каждый разбор игры начинался с анализа его действий на поле.

У Карпа в то время был существенный недостаток — и он сам о нем знал, а мы все время по этому поводу смеялись — разгоняясь на поле, он не мог остановиться. В результате все время пробегал, хотя иногда нужно было прочувствовать паузу. Эта неловкость была заметна в отборе мяча. Романцев постоянно говорил ему:

— Валера, зачем ты пробегаешь дальше? Остановись, вернись и попробуй опять отобрать мяч у соперника.

Это умение придет к нему позже, с опытом. Про Карпина абсолютно справедливыми будут слова, что из него футболиста сделал Романцев. В свое время Иваныч гонял Карпа очень много. Но с другой стороны, в «Спартаке» считалось за правило: если тренер часто критикует футболиста, значит, тот чего-то стоит и его еще можно переделать.

Да, ко мне у тренеров — и у Романцева, и у Бескова — было другое отношение. Они знали, что меня нельзя критиковать, От этого могло быть только хуже. А Валерка, думаю, никогда и не обижался на Романцева. Слушал, мотал на ус. А со временем окреп, набрался опыта, вырос как футболист. И относиться к нему все стали по-другому. Шуточек свысока в адрес Карпа уже никто не отпускал. Да и то, что он не задержался в «Спартаке», а уехал за границу, говорит о многом. Примерно такой же путь, как Валерка, проделали и два других спартаковца — Димка Попов и Димка Радченко. Про них тоже уместно сказать, что игроков из них сделал Романцев. Не знаю, правда, согласятся они с этим или нет. Думаю, согласятся.

Об игре Валерки и спорить не стоит. Вся картина его постепенного перевоплощения происходила на моих глазах. В «Спартак» он пришел совершенно не обученным, хотя парню уже было двадцать лет. Это все-таки знаковый возраст для футболиста, к этому моменту пора научиться играть. И я увидел, что Валерка за два года не просто многому научился — он стал совершенно по-другому действовать на поле. Хотя впоследствии я не раз задавался вопросом: «Как можно переучить человека, если ему не дано играть?»» Но Романцев умел переучивать. Как пример — Андрей Тихонов, который пришел в «Спартак» уже в зрелом возрасте, а в итоге стал лидером

команды на несколько лет. А вспомним про Никифорова, Ледяхова, Цымбаларя, Онопко — они же пришли в «Спартак» из разных команд, но в конце концов все вместе стали играть в один футбол.

…В общении Валерка тоже поначалу не выделялся, был тихим, скромным, спокойным, в меру веселым. Лидером по духу он стал потом, со временем. Естественно, в свое время никто не мог предположить, что он дорастет до таких высот, станет ведущим игроком сборной. Впрочем, я не стал бы особенно выделять именно его. В те годы целое поколение проявило себя достаточно ярко.

В начале и середине 1990-х многие из лидеров отечественного футбола отправились за рубеж, и почему-то большинство из них — в Испанию. И почти у всех там карьера сложилась неплохо. Хотя у того же Карла был не слишком удачный период в «Валенсии», когда дела у него совершенно не ладились. И только с переходом в «Сельту» они опять пошли в гору.

Заграница, как мне кажется, по-настоящему закалила Карпа. Он — как и я в свое время — понял, что здесь ему не будет никто помогать, никто не станет подталкивать, как это было в «Спартаке». Здесь действует иной закон — закон джунглей: каждый сам за себя. Когда Карпин перешел в «Сельту», я увидел его не только другим футболистом, но и другим человеком. Он заметно повзрослел. А характер, без которого в спорте никуда, у Валерки был всегда. Просто он не знал, как его раскрыть. В итоге же в поведении Карпа появились и неуступчивость, и настойчивость — все те качества, без которых в спорте не обойтись. И это помогло стать ему тем, кем он стал, добившись признания и в Испании, и в Европе. Да, я был сильнее технически, он подвижнее, но без сильных характеров мы бы вряд ли смогли пробиться в большом футболе.

…Когда у Карпина появился вариант перейти в «Сельту», он сразу же позвонил мне. Спросил:

— Как у вас там дела, как команда, как оцениваешь перспективы?

Я сказал всю правду, ничего не утаивая: что проблем целый ворох, инфраструктуры никакой, с руководством приходится воевать. Но он, наверное, изначально все для себя решил. Его звал тренер, который рассчитывал на него как на футболиста. А в «Валенсии» у Валерки было больше проблем, чем игровой практики. Немаловажным фактором, очевидно, стало и мое присутствие в команде. Все понимали, что вдвоем нам будет намного легче. И сразу, как только Карп пришел в «Сельту», он почувствовал: здесь он «свой среди своих», С первых же матчей у нас все пошло как по маслу. Да и с тренером, Хавьером Ируретой, не было никаких проблем.

С приходом Карпа намного легче стало играть и мне. Я увидел, что в команде появился человек, который понимает мой футбол с полуслова, с полувзгляда. Впоследствии нам не раз говорили:

— Ну, парни, вы просто-таки шикарные комбинации на поле проворачиваете! Как все это делаете — не понять.

— Все просто: играем в один футбол, — говорили в ответ. — А вы этого не понимаете, потому что вас ему не учили.

В это же время были куплены и другие футболисты, мыслящие на поле так же, как и мы — например, Макелеле. И игра команды засверкала новыми красками. Отличное взаимопонимание у нас установилось с израильтянином Хаимом Ревиво. Карп слева, я в центре, он справа — втроем мы в атаке что хотели, то и творили» Такие вихри закручивали!

Наша фирменная с Карлом комбинация выглядела следующим образом. Я получал мяч в центре поля, отдавал пас Валерке на бровку, он одним касанием возвращал мне мяч, а я еще раз в «стенку» ему — только уже дальше. Затем, уже в самом углу, он выжидал паузу, а я отскакивал чуть назад. После этого он делал мне последнюю передачу, и я, никем не прикрытый, вколачивал мяч в ворота. Никто не мог понять, как в два-три касания эти русские доходили до ворот соперника!