Светлана Хоркина - Кульбиты на шпильках Страница 38

Любовь публики, многочисленные фан-клубы, внимание прессы, телевидения, ненавязчивые физические нагрузки помогли мне держать себя в узде. И я для себя решила: ладно, я возвращаюсь на «Озеро Круглое», но, находясь на сборе, буду жить и тренироваться по собственному усмотрению, благо у меня был зеленый свет, и я могла делать, что хотела, наплевав на все режимы и запреты. Еще раз огромное спасибо Аркаеву, который верил в меня и понимал, что мне тогда это было просто необходимо. Я была предоставлена сама себе и своему тренеру.

Отдохнув от олимпийских переживаний и нагрузок, поразмыслив и посоветовавшись с Пилкиным, я решила продолжить выступления в спорте. На самом деле мои комбинации оставались одними из самых сложных в мире. Их нужно было лишь слегка скорректировать в соответствии с измененными правилами нового олимпийского цикла. Вновь заявила о себе старая мечта выиграть «золото» в «абсолютке» и рассчитаться со скептиками за тот злополучный прыжок, досадивший мне в Сиднее… Тем более что совсем недолго оставалось ждать до чемпионата мира в Генте, где я обязана была в соответствии со своим «рыцарским кодексом» доказать, что я — сильнейшая в мире! И я решила запереть себя в «монастыре» под названием «Озеро Круглое» еще на четыре года.

Благодаря гимнастике меня знали и знают во всем мире. Скажу без ложной скромности: она принесла мне международную популярность и славу. Даже в такой суперстрогой в плане секьюрити стране, как Америка, она помогала мне открывать закрытые двери. Помню, я опаздывала на рейс в Лас-Вегас. Уже закончилась регистрация, и пассажиры заходили на борт. Но стоило мне предъявить свой паспорт, как, быстренько переговорив с офицером, девушка сказала мне по-английски: «Светлана! Бегом в самолет!»

Была еще одна забавная история. В Москве проходил очередной международный кинофестиваль. И вдруг нам на базе «Озера Круглое» сообщили, что познакомиться со мной и Лешей Немовым желает известная актриса, исполнительница роли суперженщины Никиты — Пета Уилсон. Оказывается, она видела нас в Сиднее, болела за нас и, оказавшись в Москве, заявила, что хочет с нами познакомиться. Она приехала на базу вместе со своим бойфрэндом и режиссером. Я, конечно, всех об этом визите предупредила, чтобы готовили фотоаппараты, майки для автографов, ведь не каждый день на «Круглое» голливудские звезды приезжают. Мы все пищали от восторга, когда актриса приехала. А она такой веселой оказалась, бесшабашной. Мы с ней прикалывались, веселились, на ковре она нам разные трюки демонстрировала, которые сама, без дублеров на съемочной площадке делает. Нам, кстати, тогда сказали, что мы с ней похожи, как сестры. Я даже режиссеру удочку закинула: мол, давайте вместе в кино снимемся… Он тут же спросил, сколько мне лет. Я тут же пококетничала: «А сколько дадите?» Он сказал, что шестнадцать. «Спасибо, — говорю, — но мне уже двадцать два».

В тот период мне многие говорили, что внешне я очень изменилась. Одни говорили, что повзрослела, другие — стала потрясающе элегантной… Таким, пожалуй, было то плодотворное влияние, которое оказывал на меня новый круг общения, который появился у меня после той случайной встречи в сиднейской гостинице. Тогда, после драмы с конем, если вы помните, я коротко остригла волосы. Но новые друзья, общение с которыми продолжилось и после нашей встречи в Сиднее, другая среда, в которую я вошла, заставили меня взглянуть на себя с другой стороны, разобраться в себе и внутренне расти, развиваться… Я стала много читать и была невероятно счастлива от этого нового общения. Я продолжала спокойно жить и радовалась счастью, не крича на весь мир: ах, он мне кольцо подарил с бриллиантами, ах, в экзотические края повез на отдых!

Когда переживания Сиднея несколько улеглись, я уже больше никого не обвиняла в своем поражении на Олимпиаде. Вернее, обвиняла исключительно себя. Занималась самоедством, думала, что форму потеряла, что пора уходить… И еще, что даже у таких везунчиков, как я, иногда случаются и мрачные дни. Что ни говори, а все-таки я всегда была везучей. Ведь даже все мои детские недостатки в конечном счете сыграли мне на руку. То, что я была не очень физически развитым ребенком, как раз и привело меня с помощью моей мамы в спортивную гимнастику. И к тренерам я попала самым лучшим. И мои нестандартные данные стали моим козырем. И в Москву попала, и жила бок о бок с гимнастками, портреты которых в детстве висели дома над моей кроватью.

Были, конечно, у меня и падения, и травмы, но Бог миловал — без серьезных проблем. Были месяцы, проведенные на больничной койке, во время которых наедались лишние килограммы. А потом, скрипя зубами, я сгоняла их с помощью ненавистного бега трусцой. Но все это окупалось сполна моими победами. И я никогда не переживала из-за того, что была лишена детства, потому что к своим двадцати годам я с Божьей помощью уже заработала и смогла приобрести то, к чему многие люди стремятся всю жизнь.

Меня часто спрашивали: верю ли я в Судьбу, в случай? Верю. Но я верю и в Бога. Все, что мы получаем или не получаем — Божий промысел. Я, как человек верующий, когда приезжаю в Белгород, обязательно иду в свою любимый храм на исповедь. Каюсь в проступках, в неискренности, во лжи, к которой порой приходилось прибегать, пусть даже во спасение… И благодарю Всевышнего за все радости, ниспосланные мне.

Именно в это время я поняла, что моя неудача в Сиднее на опорном прыжке была не случайна. Забрав у меня главное, к чему я стремилась в те годы, — возможность стать абсолютной олимпийской чемпионкой, — Господь подарил мне судьбоносную романтическую встречу с моим будущим, с тем, что будет питать меня самыми лучшими и самыми важными для женщины эмоциями.

Глава тринадцатая

«Кесарю кесарево…»

Я понимала, что вступать в третий олимпийский цикл будет очень непросто. И хотя опыт приходит с возрастом, в нашем виде спорта это совсем не плюс. Хотя все вокруг понимают, что возраст — не главное. Все зависит от желания работать, от тренера и, конечно, от гимнастических правил, которым нужно соответствовать. Если разумно подходить к тренировкам, отдыху, питанию, грамотно восстанавливаться, то можно задумываться и о третьей, и о четвертой Олимпиаде. У нас ведь есть такой феномен — Оксана Чусовитина! Вернуться в гимнастику после рождения ребенка и быть не статисткой, а выигрывать медали — это настоящий подвиг! Видимо, ее новый статус еще больше придавал ей сил и уверенности в себе. Мы частенько с Оксаной обсуждали свою жизнь в спорте. Я даже в шутку у нее спросила: «Как думаешь, Чуса, может, мне тоже родить?» Но, как говорится, в каждой шутке есть доля шутки. И в тот момент я вполне могла пойти на этот шаг, благо мой романтический Сидней не закончился приятным вечером после Олимпиады. Мой поклонник все больше и больше входил в мою жизнь, становясь ее неотъемлемой частью. Именно он в тот период и вдохновлял меня на большие спортивные победы.

Правильно говорят, что попытки кардинально изменить свою внешность кардинально меняют твою жизнь. И я, дожив до 21 года, поняла, что больше не хочу быть хулиганистым пацаненком. Мне захотелось выглядеть женственной и романтичной. Вообще-то мне всегда нравилось носить кольца и разные украшения. Я уже говорила о дырочках и немыслимом количестве сережек в ушах. Мне нравилось носить кольца на всех пальцах, причем самые причудливые. Сейчас, конечно, я понимаю, что это перебор, но меры для меня не существовало. Но это тоже был способ самовыражения.

И так уж получалось, что и поклонники частенько дарили мне колечки, да и я сама редко могла пройти мимо понравившегося колечка, обязательно покупала.

Мне всегда нравилось экспериментировать с макияжем. Но делать это профессионально нас в сборной команде никто никогда не учил. До всех женских премудростей мы доходили сами. Многие говорили, что у меня потрясающе выразительные глаза и что они выдают меня и все мои чувства с потрохами. Меня всегда это очень смущало… Однако немало мужчин пали к мои ногам благодаря прицельной стрельбе этими самыми глазками. Тем не менее, готовясь к выступлениям на помосте, именно глаза я подкрашивала с особой тщательностью. Я помню, что особенно удачный макияж был у меня на чемпионате мира в Генте в 2001 году. Да и вообще я выглядела тогда очень романтично. Хулиганский ирокез сменился женственным хвостиком. И в одежде я стала отдавать предпочтение платьям и туфелькам на высоком каблуке. И я, пожалуй, уже не припомню случая, чтобы на ужин я пришла в брюках. Особенно если мы были где-нибудь за границей. Ведь очень часто мы жили в приличных отелях и питались там же в ресторанах. Ну а вечером туда всегда приходили на ужин красиво одетые люди. Я к тому времени уже почувствовала, как это приятно, когда ты нравишься мужчинам, и старалась к вечеру выглядеть эффектно. Ну а поскольку я уже стала персоной узнаваемой, мне никогда не удавалось спокойно, по-человечески сесть и поужинать: ко мне тут же подходили за автографом, хотели со мной сфотографироваться. И я всегда очень уважительно относилась к этим людям, ведь короткие минуты общения дарили и минуты радости.