Владимир Галедин - Лев Яшин Страница 42

Отлично, блестяще выполненная комбинация и замечательный удар в угол ворот!»

Восторг можно лишь разделить. Однако требуются уточнения. Одно — мелкое: пас капитан сборной отдал Понедельнику, затем прошло осмысленное взаимодействие с Валентином Козьмичом, и выстрел, пожалуй неотразимый, настиг кипера противника.

А вот вторая неточность попринципиальнее (автора мемуаров ни в коем случае нельзя винить: в тяжелейшем бою что-то увидеть да еще спустя годы припомнить почти невозможно). Причем кочует она из издания в издание.

Нюанс в том, что Яшин не выбрасывал мяч точно в ноги Нетто рукой. Выбил он его ногой, потом шла борьба в центре поля, потеря вышла, даже штрафной в наши ворота. После югославы что-то замешкались, мяч подхватил наш центральный полузащитник, сместился вправо — и далее всё по тексту. То есть: прямого участия в безусловно изумительной комбинации Лев Иванович не принял. Во многих иных, похожих, да, участвовал, в этой же непосредственно нет. Он, к слову, и в книгах о ней не упомянул.

Хотя его участие в победе пресерьезно. Ситуация ввиду потери Дубинского сложилась опаснейшая. «В эти трудные минуты, — писал в том же номере еженедельника „Футбол“ М. И. Мержанов, — игроки обороны и Лев Яшин действовали особенно внимательно, собранно, дружно, и это позволяло форвардам, не боясь, идти в атаку». Так что условия-то для победного гола были созданы.

Тяжелейшая схватка с югославами закончилась победой. С потерями, правда. К тому же приходилось выступать через два дня на третий. Физически восстановиться трудно, психологически — тем более. В данном контексте интересно мнение В. В. Понедельника, выдавшего суперматч: «Просчет допустили и наши тренеры: после тяжелой игры с Югославией необходимо было дать отдохнуть Яшину, ведь в команде был еще один вратарь, Котрикадзе, и ему по силам было сыграть с колумбийцами». Цитата взята из книги «Штрафная площадка» 1977 года. Выходит, и через 15 лет нападающий, которому абсолютно не в чем себя упрекнуть, мучительно ищет, где была допущена ошибка. С его точкой зрения можно не соглашаться (никто Виктора Владимировича вроде и не поддержал), но он-то со всеми товарищами уже выстрадал матч с Колумбией. Мы же к нему только подступаем.

Нашего второго, по порядку, соперника в позднейших публикациях принято называть чуть ли не записным аутсайдером, заведомо слабейшей командой в группе. Между тем в весенних аналитических материалах «Советского спорта», где подробно рассказывалось об остальных пятнадцати участниках финального турнира, Колумбию штатным поставщиком очков никто не считал. Да, нет двух мировых чемпионств, как у уругвайцев, нет того опыта официальных встреч с нами, как у Югославии, — но всё равно ни о какой недооценке противника и речи быть не могло. Больше того, колумбийский нападающий Гамбоа был фактически назван главной звездой нашей четверки. А как еще выразиться, если темнокожего форварда в открытую сравнивали с Пеле? А уж масштаб будущего Короля футбола у нас, отдать справедливость, осознали сразу.

Так что Колумбия не смотрелась «мальчиком для битья». Скорее, опять же используя идиомы, «темной лошадкой».

Другое дело, что Югославия, в чем уже убедились, и явно усилившийся по сравнению с московским разгромом Уругвай виделись примерно одного с Советским Союзом класса. И чтобы попасть в двойку лучших, в четвертьфинал, неплохо было бы разжиться приличной разницей забитых и пропущенных мячей. Которая при победном, естественно, исходе и выводила наших в плей-офф. Побольше забить и, по возможности, не пропустить — об этом и попросил в мягкой, корректной форме подопечных Г. Д. Качалин. Игроки вняли пожеланиям любимого тренера. И к 13-й минуте вели аж 3:0! Такой скорострельности футболисты сборной не демонстрировали на крупнейших турнирах ни до, ни после. А тут на 9-й и 13-й минутах отличился Иванов, на 11-й — Численко. Забивали — не скажешь, как на тренировке: гораздо проще. Будто бы шел спарринг с клубом полулюбительской лиги. Так что же, и вправду столь плохи южноамериканцы? В первые четверть часа — несомненно. Однако матч длится, кто забыл, 90 минут. И наши, понятно, помнили, сколько до финального свистка. Но согласитесь: 3:0 в дебюте при подавляющем превосходстве повлияют на любого спортсмена. Впрочем, ответный мяч от Асероса (Гамбоа, которого так боялись, вообще не выступал) вышел красивым: из пределов штрафной в верхний угол через всё правильно сделавшего Яшина. Хотя есть неофициальное мнение о судейской благосклонности: мол, арбитры не заметили у колумбийца офсайд. Бесповоротно по записи утверждать нельзя, но ощущение ошибки (всерьез считать, что судья желал избежать сопернику разгрома, очень трудно) остается.

Как бы то ни было, через 11 минут после перерыва бесподобный Понедельник восстановил разницу в счете.

А спустя еще 13 минут случилось несчастье. Именно так. Казалось бы, забили нам с углового — бывает, ничего страшного. Пока два мяча в запасе. Вышло же много страшнее.

Итак, на 69-й минуте колумбийцы подавали корнер. Сначала дадим слово И. А. Нетто: «Как полагается, мы разобрали игроков соперника в штрафной площадке. Я стоял в нескольких метрах от штанги, прикрывая возможный рывок к воротам своего подопечного Калле[17]. За мной у штанги расположился Гиви Чохели, а за ним в воротах Лев Яшин.

Мяч подан. Он идет низом, слегка закрученный. Я был совершенно уверен, что он, не дойдя до ворот, уйдет на свободный».

Яшин в «Записках вратаря» про высоту полета мяча не вспоминает — и правильно. В действительности удар вышел крученый (Нетто прав) и на полутораметровой где-то высоте. «Я пропустил мяч, — продолжает капитан сборной, — потому что, если бы и захотел отбить его, то мог сделать это, только послав мяч снова на корнер». Да, «увернулся», по выражению Яшина, а затем случился отскок от газона, не упомянутый в воспоминаниях. Теперь кульминация. Мяч летит на ногу стоящему у ближней штанги Чохели. Яшин: «Я крикнул: „Гиви, играй!“ Как оказалось после, Гиви показалось, что я кричу: „Гиви, играю!“ Так или иначе, Чохели повторил маневр Нетто, и мяч, никого не задев, влетел в сетку». Игорь Нетто: «Самая досадная пенка, какую только можно себе представить».

В том-то и дело. Не на первенство двора приехали играть. Асерос-то «девятку» поразил, а тут… И добрый, воспитанный Лев Иванович стукнул верного, очень славного Гиви кулаком по спине — тот же схватился за голову в полном отчаянии. «Но что-то резкое сказал я в тот момент, — не забывает Яшин, — Нетто и Чохели ответили, в перебранку вмешался кто-то из форвардов: „Вот, мол, мы забиваем, а вы только пропускаете“. Мы отпарировали этот наскок. И вспыхнувший разлад не замедлил сказаться на игре».

А как же. Сначала переругались между собой оборонцы. Затем сплотились, чтобы дать отпор форвардам. Своим. Какая тут игра. А ведь Г. Д. Качалин на сборах так радовался, что команда «сдружилась». И вот рассыпалась, разрушилась обретенная крепкая дружба! Так, может, и не было ее вовсе?

Нет, была. И осталась. Просто очень много совместилось в момент злосчастного углового. Общий фактор: непередаваемое нервное напряжение, чувство ответственности плюс к тому — чарующий аромат близкой, рукой подать, победы. Затем губительные частности. Как подал Коль? Плохо, хорошо? Не то. Он подал по-любительски. Подумайте сами, у кого из профессионалов мяч ударится о траву при исполнении углового? А у данного товарища так и вышло, траектория пошла особая и, как назло, подлейшая для нас.

Что же до крика «Гиви, играй!», то рассказывает о нем впервые Мартын Мержанов на страницах «Футбола», а затем и Нетто с Яшиным в мемуарах. Сам факт этим замечанием вовсе не ставится под сомнение. Напротив. Бесспорно, Яшин желал Чохели помочь. Однако прав, похоже, А. Т. Вартанян: «Защитник, учитывая скорость полета мяча и небольшое расстояние от товарища, прореагировать, мне кажется, не успевал, как и на окрик вратаря». Опять совпало: Нетто, как профи, не хотел второго углового подряд, рассчитывая по-шахматному. Произошло же все «зевком в один ход», используя терминологию любимой Игорем Александровичем мудрой настольной игры. В самом деле, как вратарь мог сыграть, если защитник стоял на линии ворот в своем углу, а Яшин — в противоположном? Мяч-то противным колобком влетел между боковой стойкой и собственно Чохели.

Мы так долго размышляем над одним голом, потому что и в 1971 году, в зените славы (чему будет отведена специальная глава), Яшин без дополнительных вопросов, по собственному нелогичному для большинства желанию примется рассказывать об этом годами надрывавшем душу матче.

То-то и оно. Болельщикам, в числе коих и журналисты, второй колумбийский гол, на их неострый взгляд, мог показаться курьезным. А у Льва Ивановича он всю жизнь был перед глазами. И не выключишь ведь изображение…