Аркадий Галинский - Не сотвори себе кумира Страница 42

Писать так, находясь исключительно во власти эмоций, а не фактов, значит действительно пребывать в убеждении, что, если «поздний исследователь поймает автора на неточностях, упрекнет за опрометчивые выводы, за пристрастные суждения», — это «не «беда». И уж коли такое «право на ошибку» было самим автором откровенно продекларировано, то зачем, спрашивается, исправлять впоследствии свои ошибки, а тем паче приносить публичные извинения, если «кое-что» оказалось совсем не так?

В данном же случае нашей футбольной сборной 1968 года, чья игра изобиловала существенными недостатками (которые должно и можно было изжить), внушалось — действительно патетически, «на высокой ноте», — что у нее есть применительно к иностранным командам «старое, грозное, испытанное оружие» («Темп и темп, неотступный, азартный, жадный!», то есть «превосходство в движении»), отчего, мол, и «поиски победных шансов в иных разделах футбольного искусства» вести ей как бы уже не следует. Между тем все последующие выступления сборной 1968 года — в отборочном олимпийском матче с командой Чехословакии, полуфинале чемпионата Европы, со сборной Италии и утешительной игре того же чемпионата со сборной Англии за третье место — показали, что ей определенно недоставало и «превосходства в движении», и многого другого «в иных разделах футбольного искусства».

«Надоели дилетанты. Полуслепцы, недомастера, любители в том единственном, прямом своем деле, за которое получают зарплату», — писал известный публицист А. Аграновский. Писал по другому поводу. Но некоторая связь, некоторая общность с тем, о чем мы говорили, все-таки прослеживается. В особенности там, где спорт в целом (и футбол в частности) почитается недоступным для «алгебры», то есть для их точного знания и понимания. «Парадокс как раз в том и состоит, — отмечал философ и публицист Ю. Карякин, — что для дилетанта, в сущности, непознаваем даже не мир, а сама наука о мире, непознаваемы не объективные законы развития, а уже имеющиеся и гигантски увеличивающиеся знания об этих законах. Непознаваемость знания. Уже добытого знания... Нежелание, неумение и боязнь познавать общество и скрылись за фразами о его принципиальной непознаваемости. Дилетант стал пророком, и довольно-таки многословным (ибо должен и продемонстрировать обилие своих знаний, и в то же время скрыть свое незнание). Ищешь порой какие-нибудь сложные причины, какие-нибудь таинственные секреты, почему человек выглядит таким неуловимо относительным и в то же время таким многозначительным. А секрет зачастую банально прост. Да, да. Очень часто за всеми красивыми и умными фразами, демонстрирующими этакую усталость от обильного знания, на деле скрывается простое незнание, обычное невежество, но благородное, так сказать. Дилетант — айсберг без подводной части, которая если и была, то растаяла, поэтому он так легко и кувыркается, но все равно торчит, хочет торчать». Говорилось все это опять-таки по другому поводу, но, согласитесь, подходит и к случаям, рассматриваемым нами.

Надо сказать, что, присвоив себе — причем не явочным порядком, а, так сказать, вполне «официально» — «право на ошибку», сиречь на свободное обращение с фактами, и пристрастность, спортивная эссеистика тем самым негативно повлияла на ту отрасль журналистского дела, которая связана с оперативным освещением состязаний. По большей части футбольных и хоккейных, что тем более досадно, поскольку и до этого ошибок и пристрастных суждений (остававшихся, разумеется, без исправлений и извинений) тут, в общем, было не так уж мало. В последние же годы превзойдено все известное ранее. Особенно это ощущается в описании футбольных и хоккейных матчей на страницах местной прессы. Но и не только местной. Даже на страницах «Советского спорта» в отчетах о футбольных и хоккейных матчах, состоявшихся на местах, чувствуется тенденциозность авторов. Как правило, местные спортивные журналисты, они главным образом живописуют — вне зависимости от исхода матча — действия лишь одной из сторон. Конечно же, той, что ближе их сердцу. Так, если состязание выиграла местная команда, следует подробный рассказ об удачно осуществленных ею тактических замыслах, комбинациях и т. д. и т. п. А коли, напротив, победу одержали гости, упор делается на «непозволительных просчетах», допущенных местной командой. Слов нет, если соперники не ошибутся, гола действительно не забьешь. Но в матче соревнуются, противоборствуя друг другу, две команды, и видеть тут нужно в равной степени обе стороны.

Опытные любители спорта знают, что о фактах необъективного, болельщицки-местнического освещения футбольных и хоккейных соревнований не раз писалось в центральной прессе и не только спортивной. Говорилось об этом и на специальных совещаниях, созываемых время от времени федерацией спортивных журналистов. Но сколько-нибудь существенных перемен пока что нет.

Помню, как на одном футбольном матче защитник местной команды повел буквально охоту за ногами молодого нападающего из приезжей команды, начисто его переигрывавшего. И дело в конце концов кончилось для нападающего драматически. Он был увезен с поля в больницу, а тяжелый перелом ноги навсегда лишил его возможности играть в футбол. Костолом же, в свою очередь, отделался дисквалификацией на пять игр. Но несколькими днями спустя местные футбольные журналисты, словно позабыв о происшедшем, были озабочены лишь одним: нельзя ли пересмотреть чересчур суровое, мол, наказание защитника и поскорее возвратить его в строй своей Команды.

Грешат чем-то подобным и некоторые из местных радио- и телекомментаторов футбола. Грубых выходок «своих» игроков они стараются не замечать и тем более не осуждать. Максимумом строгости тут является пресловутое выражение: «Иванов (или Петров) был не прав». Зато аналогичные поступки гостей отмечаются неукоснительно и с гневным пафосом. Не забуду, как местный телекомментатор Н-ко, когда гол был забит приезжей командой (причем гол бесспорный), просто умолк на несколько минут, охваченный чисто болельщицким потрясением. Негативность такого рода явлений очевидна, особенно если иметь в виду те надежды, которые возлагаются на воспитательную функцию спортивных репортажей — и «письменных», и телевизионных, и радиорепортажей. Те нездоровые болельщицкие страсти, которые бушуют подчас вокруг футбольных матчей, спортивная журналистика вполне может приглушить, направив темперамент болельщиков из русла чисто местнических забот о непременном выигрыше своей команды в область наслаждения зрелищем игры, мастерством спортсменов, тактическим узором передвижений на поле и т. д. Здесь-то и необходимы такие «письменные» отчеты, радио- и телерепортажи, в которых бы не сквозило пожелание выигрыша той или иной стороне, а которые бы оценивали шансы соперников объективно, без излишнего ажиотажа, помня, что советский спорт — это не только школа мышц и скоростей, но прежде всего и главным образом — школа духа. Именно школа духа, которая учит тому, что проигрыш — это вовсе не поражение. Да и вообще, к слову сказать, спортивные репортеры в последние годы слишком уж часто стали злоупотреблять в отчетах о состязаниях (не только футбольных) военной терминологией, что ни в коей мере не способствует объективной оценке происходящего.

Однако объективность, то есть непредвзятый подход к событиям, не следует смешивать с пассивной их регистрацией. Читатель воскликнет: «Но кто же этого не знает?» Верно. Тем не менее эта посылка еще понадобится нам в конкретном разговоре о спортивной журналистике. А сейчас — к практике. Вы знаете, конечно, что в последние годы (еще точнее, в последние семь-восемь лет) едва ли не каждый наш спортивный журналист находит в своей почте приглашения принять участие в очередном референдуме, цель которого, как сообщают его организаторы, состоит в том, чтобы определить главного героя прошедшего спортивного года, так сказать, спортсмена номер один. То ли в мировом масштабе, то ли в европейском, всесоюзном или республиканском — сие зависит единственно от желания устроителей опроса. Да еще от наличия у них средств на переписку: анкеты ведь можно послать и десяти журналистам, можно и пятистам; в пределах одного города или вселенной. Проводят опросы обычно редакции спортивных газет и журналов. Либо спортивные редакции телеграфных агентств, радио и телевидения.

Но как же и с чего все это началось? Вспоминаю один из первых таких референдумов, проведенный редакцией еженедельника «Футбол», которая пожелала определить, кто из наших футболистов, участвовавших в чемпионате страны 1964 года, является самым лучшим. Опросные листки были заблаговременно посланы в разные концы страны ста спортивным журналистам, пишущим о футболе. Десять человек по тем или иным причинам ответов не прислали. Имена девяноста участников референдума были опубликованы еженедельником «Футбол» в том же номере, где сообщалось, что лучшим футболистом СССР 1964 года является Валерий Воронин. Далее приводился список мест со второго (Валентин Иванов) по десятое (Виктор Каневский), образованный, так сказать, уже из «отходов производства».