Фрэнсис Эшкрофт - На грани возможного: Наука выживания Страница 44

Достаточно одного взгляда на спринтера мирового уровня вроде Мориса Грина, чтобы заметить: его комплекция отличается он комплекции бегунов на длинные дистанции. Скорость – синоним силы, поэтому спринтеры обладают развитой мускулатурой, ведь чем крупнее мышцы, тем они мощнее. Несложно догадаться, что для «выстреливания» из стартовых колодок и стремительного набора скорости необходимы сильные ножные мышцы. О мышцах корпуса тоже нельзя забывать, поскольку при беге спортсмен изо всех сил отталкивается от земли обеими ногами попеременно. Корпус при этом разворачивает из стороны в сторону, что снижает скорость бега, поэтому спортсмен должен удерживать его прямо, а для этого нужна сила.

Любому бегуну приходится преодолевать сопротивление воздуха. Бежать против ветра гораздо сложнее, чем когда он дует в спину и подгоняет спортсмена. Именно поэтому мировой рекорд фиксируется лишь в том случае, если скорость попутного ветра не превышает трех миль в час. На борьбу с сопротивлением воздуха у спринтера уходит около 13 % энергии. У бегуна на средние дистанции – около 8 % (поскольку скорость бега меньше). Снизить сопротивление почти до нуля можно, пристроившись за чьей-то спиной, – бегунам на средние дистанции разрешается перестраиваться в процессе забега, в отличие от спринтеров, бегущих каждый по своей дорожке. Поэтому, понаблюдав за группой бегунов, делающих круг по стадиону, вы увидите, что некоторые пристраиваются за лидером, укрываясь за его спиной от встречного потока, а перед финишем делают решающий рывок. Ту же тактику используют велосипедисты и жокеи. Особенно это заметно на командных велогонках, когда лидеры в команде чередуются через каждые несколько минут. Стратегия не менее важна для победы, чем физические способности.

Не сойти с дистанции

В V в. до н. э. в Грецию вторглись персы. Они высадились у Марафона, небольшого селения к северу от Афин. Войско их было так велико, что прибывшие афиняне, увидев, насколько противник превосходит их числом, разослали по всей Греции гонцов с просьбой прислать подкрепление. Согласно Геродоту, опытный бегун Фидиппид, отправленный в Спарту, прибыл туда через день после старта из Афин, покрыв расстояние в 150 миль. По легенде, через несколько дней он пробежал еще 25 миль{27} от Марафона до Афин, чтобы возвестить о победе греков над персами. Однако это не более чем легенда, поскольку в это время Фидиппид еще не вернулся из Спарты, и первым марафонцем стал на самом деле другой воин – Эвклес. Вероятно, он был не таким опытным бегуном, как Фидиппид, поскольку, сообщив радостную весть, свалился замертво, обессмертив одновременно свой подвиг. К счастью, в наше время случаи смерти марафонцев на финишной прямой крайне редки.

Очень символично, что победителем в первом марафоне современных Олимпийских игр, состоявшихся в 1896 г. в Афинах, тоже стал грек. В этих любительских, проникнутых доброжелательной атмосферой состязаниях спортсмены сами делали заявку на участие. Вот что писал Томас Кертис, американец, победивший в беге с барьерами:

«В последний день состязаний Греция взяла свое. В большом марафонском забеге остальных участников опередил греческий погонщик ослов Луис. Когда он показался на финишной прямой, 125 000 человек пришли в неистовство. Со стадиона в небо взмыли тысячи белых голубей, спрятанных в ящиках под сиденьями. Овация была громогласной. Победителя увенчали всеми лаврами, которые доставались олимпийцам древности, и множеством новых. На этой триумфальной, радостной ноте и закончились соревнования».

После такого феерического начала марафон стал популярным соревнованием, в котором проверить себя на выносливость могут и спортсмены, и обычные люди. В Лондонском марафоне ежегодно принимает участие более 30 000 человек (и принимало бы еще больше, если бы не ограничения на количество заявок). Похожие забеги проводятся по всему миру. Однако марафон – это еще не самое изнурительное испытание. Существуют и более длинные забеги по более сложной местности, как, например, «Песчаный марафон» – 130 изматывающих миль по барханам Сахары под палящим солнцем – или марафонский спуск со склона Эвереста со всеми прилагающимися высотными трудностями. Кроме того, есть еще триатлон серии «айронмен» – наверное, самая суровая из всех дисциплин, включающая марафон, велогонку на 112 миль и напоследок двухмильный заплыв. Первые соревнования по триатлону состоялись в 1978 г. на Гавайях и собрали всего 14 участников. Однако затем этот вид спорта, как и марафон, стал стремительно обретать популярность, и сегодня в состязаниях по триатлону на разных дистанциях соревнуется по всему миру несколько миллионов человек. Ведущие триатлонисты, как и их коллеги декатлонисты, – это совершенно особое братство избранных, поскольку добиваются высочайших результатов в нескольких дисциплинах сразу.

Марафон – это испытание на выносливость. Текущий мировой рекорд, принадлежащий бразильцу Рональдо да Коста, составляет 2 ч. 6 мин. и 5 с., то есть около 4,8 мин. на милю. Нетренированный человек даже одну милю пробегает гораздо медленнее. У большинства (даже у тренированных спортсменов) на марафонскую дистанцию времени уйдет намного больше: например, средний результат для Лондонского марафона – три-четыре часа.

Быстрый старт для марафона не важен. Гораздо важнее держать ровный темп на протяжении всей дистанции. Во время долгосрочного забега почти вся энергия поступает за счет аэробного метаболизма, поэтому бегун должен держать скорость, обеспечивающую поступление кислорода к мышцам с соответствующей потреблению скоростью. Логично, что скорость его бега окажется меньше, чем у спринтеров. Однако низкий уровень анаэробного метаболизма минимизирует накопление молочной кислоты, и спортсмен может бежать дольше. В беге на выносливость в основном задействуются медленные мышцы, настроенные на аэробный метаболизм.

Бегуны-стайеры обычно легкие и жилистые – идеальным для них считается соотношение роста (в сантиметрах) и веса (в килограммах) в пропорции три к одному. Доля жира в их теле составляет всего 3 % – меньше, чем у гимнастов и профессиональных футболистов, и существенно меньше, чем у неспортивного человека (у него на жировую прослойку приходится около 15 %). Тем самым сокращается «мертвый груз» и обеспечивается лучшая отдача тепла во время долгого забега. Перегрев – это серьезная опасность для стайера, поэтому бегунов на дистанции постоянно окатывают водой и обеспечивают питьем, а в жарких странах марафон проводится в прохладные утренние часы.

Первые полтора часа забега энергия черпается из мышечных запасов гликогена. Истощив эти запасы, организм постепенно переключается на жир. На расщепление жира уходит больше кислорода, чем на углеводы, поэтому с истощением запасов гликогена возрастает потребность в кислороде. Где-то на пятнадцатой-двадцатой миле большинство бегунов ощущают внезапную усталость и нехватку дыхания, низкий уровень сахара в крови вызывает головокружение и тошноту, и им приходится замедлять темп. Наступает предел возможностей. Вот как описывает это ощущение Майк Страуд: «Все удовольствие пропало. Мысли и тело не слушались, ноги стали одновременно негнущимися и заплетающимися… будто не моими, делали что хотели… Я едва мог бежать дальше и постоянно спотыкался».

Мой знакомый, столкнувшийся с таким же состоянием во время велогонки, подумал сперва, что у велосипеда отказали тормоза. Он слез с велосипеда посмотреть, в чем дело, и только тогда обнаружил, что подвел его не снаряд, а собственное тело. Переключение с углеводных запасов энергии на жировые происходит достаточно неприятно, и даже если продолжать двигаться в замедленном темпе, лучше не становится. Последующие мили даются невероятно тяжело – все, кроме последней. Финишная прямая вызывает выброс адреналина, открывая второе дыхание, на котором новичок (или даже опытный спортсмен) и долетает до финиша.

Упадок сил

Есть люди, у которых одна мысль о физической нагрузке вызывает ощущение усталости, однако на самом деле усталость – это реально существующее физиологическое явление. Это неспособность мышц поддерживать одинаковый КПД при долгом сокращении или серии повторяющихся сокращений. Именно поэтому валится на стол рука в армрестлинге, не получается сделать много подъемов туловища (или, в моем случае, хотя бы один) в упражнении на пресс и бесконечно выдерживать скорость на длинной дистанции.

К усталости могут приводить изменения непосредственно в клетках мышц. Самый очевидный механизм, вызывающий потерю энергии, – это невозможность сохранять баланс между потреблением энергии (т. е. АТФ) сокращающимися мышцами и ее воспроизводством. Однако, хоть уровень АТФ и падает во время интенсивной нагрузки, иссякнуть совсем она не может. Мышечные клетки, в которых АТФ истощается подчистую, вызывают мышечную ригидность, жесткость мышц, которая после смерти человека проявляется трупным окоченением. При жизни даже во время самой сильной нагрузки такой жесткости не возникнет. Возможно, усталость служит в таком случае защитным механизмом, заставляющим мышцы прекратить работу до того, как запасы АТФ истощатся до критического уровня.