Владимир Галедин - Лев Яшин Страница 45

Гладко на первый взгляд звучит. Только начинает Эладио с неправды — а как затем верить человеку? Или тому, что именно он говорит?

Да, пора заявить: ни у кого Рохас мяч не отбирал. Совершил это Леонель Санчес. Он и прошел с непонятной легкостью центральный круг, еще дальше, потом отдал пас партнеру. Наш обидчик в действительности сделал всего два шага, а не двигался с мячом 15 метров. Этого не обязан был видеть Яшин, не углядел Иванов, однако сам-то триумфатор выступил практически сразу после первенства и не мог забыть, сколько он прошел-пробежал! А вот ударил Эладио и впрямь классно. И, конечно, с 25 (если не ближе получилось) метров.

Но основное, ради чего и затеяно обширное цитирование, — впереди.

А именно: до какой степени виноват Яшин? Дабы, призадумавшись, ответить… обратимся к еще одному свидетельству. Виктор Понедельник: «А ведь у него (Яшина. — В. Г.) в прошлом матче было сотрясение мозга после грубого нападения уругвайского форварда. Выдержит или нет? Яшин-то выдержал, а вот из-за ошибок защитников чилиец Рохас сумел забить второй мяч. 2:1».

Сотрясение случилось как раз в начале встречи с Чили, суть не в этом. А в том, что Виктор Владимирович вины Яшина во втором голе вообще не видит. И с точкой зрения футбольного человека возможно не соглашаться — но не считаться нельзя. Действительно, еще Нетто в 1964-м (в издании 1974 года то место опущено) размышлял на тему: «…если бы Иванов побежал вслед». Валентин Козьмич в ответ, как мы убедились, вполне справедливо сказал о количестве игроков в советской форме, что стояли за центральным кругом и обязаны были предотвратить одиночный выпад дерзкого левого крайнего. И где это немалое количество? Почему пятится Масленкин? И с какой стати Леонель (забивший блистательно первый гол!) обрел столько свободы и независимости? Да и Рохас заполучил мяч в комфортных условиях. С чего бы и не пробить? Возразят: никто от них не ожидал такой прыти. Так ведь чилийцы больше половины тайма СССР не уступали, успешно доказав, что мы получили толкового, обученного оппонента по четвертьфиналу (их тренер Фернандо Риера через год возглавит сборную мира и пригласит туда, между прочим, от Советского Союза Яшина — и более никого).

Понадеялись друг на друга. Бывает это в нашем отечестве.

То есть налицо типичная системная ошибка. Не первая, к сожалению, у сборной Г. Д. Качалина на этом чемпионате.

Да только к чему все эти рассуждения вратарю Льву Яшину. «Другие-то ладно, а я обязан был…» Никакие, даже самые мерзкие хулители и гонители, не мучили его так, как он себя сам. И оттого, что человек он гигантский, масштабный, — и боль была невыносимой и непроходимой.

Врагам его и ненавистникам до такой страсти не подняться никогда.

Тем не менее их усилиями чуть не для поколений создавался образ постаревшего неудачника, погубившего всё в одиночку на нормальном вполне для представителей наиболее прогрессивной футбольной школы турнире. Ехали-то, что скрывать, за медалями. А фиаско в Арике заслонило громадой туч всё яркое и лучшее. И никто не видел — и не имел возможности — феноменальное, сугубо авторское спасение Яшина с теми же удачливыми хозяевами. В самом конце, когда сборная СССР оставшейся мощью насела на противные ворота, того приметного Ланда, что ударил Льва в дебюте ногой по голове, вывели один на один. И нападающий имел время на раздумье. И ударил «по уму», в левый от себя угол низом. А «неудачник» сложился и отбил. Не исключено, то было самое эффектное вратарское действие Льва Ивановича на мировом первенстве.

Вообще ничего не видевшие соотечественники полезли «расплачиваться» с олимпийским чемпионом, обладателем Кубка Европы, четырехкратным золотым призером первенств Советского Союза непосредственно по приезде. «Первые признаки, — писал уже во времена гласности легендарный журналист А. Р. Галинский, — реакции болельщиков на это сообщение („тассовку“) обозначились уже в аэропорту, когда команда возвратилась домой. Группа хулиганов порывалась чуть ли не расправиться с Яшиным».

Обошлось. Зато на стадионах означенные граждане погудели вдосталь. Яшин появился на поле в чемпионате страны 22 июля. С одной стороны, ему буквально необходимо было отдохнуть от травм физических (к сотрясению мозга В. В. Понедельник, например, прибавляет удар, полученный в схватке с Уругваем) и, разумеется, психологических. С другой — после финальной трели в Арике миновало почти полтора месяца. За этот период бело-голубые проводили серьезные матчи на первенство СССР и в Кубке страны, из которого проигравший, напомним, выбывает. А играл Владимир Беляев. И все в Москве.

Что означает лишь одно: тот период в июне — июле вместил в себя фактический уход заслуженного мастера спорта, признанного во всем мире вратаря Льва Ивановича Яшина из большого спорта и удивительное его возвращение в строй.

Решился закончить он не после очередной игры в Москве (их летом попросту не было), но в результате соответствующего отношения земляков вне футбольного поля. О том печальном периоде Валентина Тимофеевна говорит коротко: «Журналисты раздули». И оказывается, как всегда, права. Конечно, раздули. Работа такая: заострять, укрупнять, задевать, привлекать внимание. Даже если Евгений Рубин при литературной записи «Записок вратаря» и преувеличил что-либо (хотя есть воспоминания уже упоминавшегося Эдуарда Мудрика, которые сказанное в книге 1976 года подтверждают весьма точно), — и малой доли прочитанного достаточно, чтобы ощутить жгучий стыд. Стыд из сегодняшнего дня, который заставляет краснеть всякого вменяемого человека. «Дома я находил обидные, издевательские письма, на стеклах машины — злобные, оскорбительные надписи. Несколько раз кто-то из самых агрессивных „любителей“ футбола разбивал окна в моей квартире, до смерти пугая домашних», — переживает он и 13 лет спустя. Ведь пугать было кого. 20 января родилась вторая дочь Елена, обожаемая Аленка. И старшей, Ирочке, всего пять. А он, один в семье мужчина, не в силах что-либо предпринять. Так как храбро бивший и гадивший тут же исчез в темноте переулков.

Кроме того, не забудем и про «сердечную» встречу в аэропорту: «Когда мы приземлились, я узнал, что чемпионат мира проиграл Яшин». Те скупые слова из воспоминаний недвусмысленно подтверждают радикальные намерения хулиганов в аэропорту. И зачем, спрашивается, и для кого тогда выступать? «Переносить всё оказалось выше моих сил, и однажды, не выдержав, я сказал старшему тренеру „Динамо“ Александру Семеновичу Пономареву:

— Больше играть не буду!

А он, человек сам всё в футболе перевидавший и переживший, меня и не удерживал:

— Поезжай, Лева, отдохни, а там видно будет…»

И Яшин уехал в деревню недалеко от Москвы. Мобильной связи тогда не было, и он гулял, собирал грибы, рыбу, разумеется, удил. Думал. В кои-то веки он остался один. Постоянно же был кому-то нужен, необходим. Без него — никуда, никак. А сейчас? Вратарь оказался на распутье.

Безусловно, разом закончив карьеру, он не очутился бы, что называется, на улице: динамовское ведомство, отдать ему справедливость, своих не бросало. Однако хотелось бы, естественно, остаться в футболе. Тренировать.

Так не возьмут. И молод для наставника-то, и пост покинул, перенервничав. А тренер, как известно, всегда на пороховой бочке сидит. К тому же — и здесь, похоже, главное: «Но чем дальше отодвигало время меня от футбола, тем чаще я тосковал по мячу. И вот стали мне немилы ни лес, ни речка, ни вся с детства любимая подмосковная природа. Виделись мне во сне и наяву футбольное поле и летающий над ним мяч, и я на своем месте чуть впереди ворот — в черном свитере, в старой моей кепочке, побывавшей на всех материках. И слышались мне гулкие удары бутс по мячу и судейские свистки. И ощущался запах пахнущей городской пылью, помятой шипами травы… Видел, слышал, чувствовал и начинал сознавать: нет мне без этого жизни».

Приехал, словом, из деревни и сразу помчался к Пономареву: «Хочу играть!»

Впрочем, пора уже, наверное, напомнить современному читателю, кем остался в отечественном футболе Александр Семенович Пономарев.

Великий, без преувеличения, форвард, державший до появления Олега Блохина абсолютный рекорд результативности в советском футболе — 152 мяча, он оказался мудрым и прозорливым наставником. Льва Ивановича для грядущих высоких достижений он помог сохранить и не прогадал. Следующий сезон, 1963 года, с отдохнувшим Яшиным в воротах бело-голубые проведут на загляденье и станут чемпионами.

Покуда же необходимо понять драматургию лета — осени в 1962-м. К столичной публике его пока не подпускали.

Возвращение Льва случилось на выезде, в Ташкенте. Ничья — 2:2. Об узбекских голах рассказывает заместитель республиканской федерации В. Сизов: «Хозяева били два штрафных, и оба раза Красницкий находил щель в стенке динамовцев. Затем мяч отскакивал от рук Яшина, а подоспевшие пахтакоровцы добивали его в сетку. Сделали это Беляков и Абдураимов».