Аркадий Галинский - Не сотвори себе кумира Страница 46

Никак не отреагировала на это, увы, наша федерация спортивных журналистов. Все так же продолжала она забавляться «определением» лучших спортсменов года, противопоставив, как всегда, «победителя конкурса», «спортсмена номер один 1970 года» (в данном случае штангиста В. Алексеева) всем остальным, «менее достойным номерам» (в данном случае и женщинам: Е. Петушковой и Л. Турищевой). Впрочем, здесь сказалось, возможно, влияние Международной ассоциации спортивной прессы (АИПС), которая долгое время уже «выявляет» лучших спортсменов года («в мировом масштабе») на специально посвященных этому заседаниях. И до сих пор не замечает, что полезное начинание ЮНЕСКО Уже подхвачено в ряде стран.

В Польше, например, газета «Штандар млодых» учредила несколько лет назад приз «Рыцаря справедливости», первым лауреатом которого стал известный тяжелоатлет Вальдемар Башановский. По просьбе одной из наших республиканских спортивных газет, польский журналист Я. Войдыга спросил у Башановского, что делал он, чтобы стать «рыцарем справедливости»? «Поверьте, — сказал спортсмен, — что я никогда над этим не задумывался. Просто стремился всегда вести себя так, как этого требуют этические нормы нашего общества. Конечно, в борьбе за медали, рекорды и победы нервы участников подчас весьма напряжены. И порою достаточно незначительного конфликта, чтобы тот, кто казался образцом корректности, потерял власть над собою. Но ведь конфликты возникают и в личной жизни, и на работе. Что же было бы, если бы люди объясняли все нервным напряжением? Спортсмены (а ведь они учатся владеть и своими нервами!) должны быть примером джентльменства во всех ситуациях — на соревнованиях, дома, на работе...»

«Пусть каждый благородный поступок наших спортсменов станет известным и их товарищам, и молодежи, — писали авторы письма в «Правду». — Такие атлеты достойны занесения в Книгу почета Всесоюзного комитета по физкультуре и спорту. На наш взгляд, стоило бы учредить приз, который можно условно назвать «За благородство в борьбе». А спустя две недели, 2 ноября 1970 года, в «Правде» был помещен обзор писем читателей, из которого явствовало, что это предложение получило самую широкую поддержку. Кое-кем тут же были сделаны и первые практические шаги. Телевизионная программа «Время» и отдел спорта Центрального телевидения и Всесоюзного радио учредили ежегодный приз «За спортивную доблесть», ленинградский городской спорткомитет  – «За спортивное благородство». Что ж, лиха беда начало!

Но и привычка ведь вторая натура. Приз телевидения и радио, например, присуждается тем, кто, помимо чувства товарищества и благородства в борьбе, проявил еще и «мастерство, мужество, волю к победе». Но кое-где в условия отбора «лучших спортсменов года» вплетаются уже новые мотивы, ранее этим конкурсам незнакомые. Польская газета «Пшеглонд спортовы» в 1970 году в двадцать четвертый раз определяла «лучшего спортсмена страны». И, сообщая о результатах этого референдума, указывала, что на сей раз, кроме технических результатов того или иного атлета, учитывалась и этика его поведения на соревнованиях... Трудно сказать, конечно, скоро ли объективистские и неспортивные по своему духу «конкурсы имен», произвольные определения «лучших спортсменов года», степени их обаятельности и т. д. и т. п. окончательно будут вытеснены с газетных и журнальных полос. Но то, что и более или менее серьезная конфронтация, как говорят дипломаты, тут уже налицо, — факт. И факт, безусловно, отрадный.

Отрадные перемены коснулись в последние годы и кое-чего другого. Право же, все познается в сравнении, и я невольно вспоминаю, как вскоре после войны, будучи молодым еще журналистом, вел в газете Футбольную «и прочую спортивную» хронику. Нет, это было отнюдь не единственным моим делом в газете. в те годы даже центральному футбольному матчу сезона отводилось не более пятнадцати строк. Таким образом, освещение спортивных событий являлось как бы дополнительной нагрузкой к моей основной работе.

Сегодня в той же газете спортивной рубрикой ведают два журналиста, причем другими заданиями их не обременяют. Оно и понятно: заказанные, отредактированные и написанные ими отчеты, заметки и корреспонденции теснят порою все остальные материалы на четвертой полосе. В этом смысле показательно сравнение нынешних номеров «Правды» с ее же номерами, скажем, пятнадцатилетней давности. Соотношение места, выделявшегося «Правдой» под физкультурно-спортивные материалы тогда и нынче, выглядит по меньшей мере как 6:1, 7:1 в пользу сегодняшнего дня.

Да и вообще, можно ли теперь представить себе массовую газету или массовый журнал, в которых не было бы спортивного отдела, постоянной спортивной рубрики? Лед тронулся даже в толстых общественно-политических и литературно-художественных журналах, не говоря уж о журналах типа «Знание — сила» и «Наука и жизнь». В последнем, например, из номера в номер публиковалась в конце шестидесятых годов книга Николая Старостина «Звезды большого футбола» — произведение, безусловно, занимательное и полезное с точки зрения узнавания футбола, однако ни к науке как таковой, ни к ее связи с жизнью никакого отношения не имевшее.

Немалые перемены произошли в последние десять-пятнадцать лет и в сфере собственно спортивной прессы. Из года в год и в центре, и на местах отмечалось увеличение объема одних спортивных изданий, либо учащение периодичности других (а порою — то и другое вместе), но прежде всего — бурный рост тиражей всех спортивных изданий без исключения. Газета «Советский спорт» за последние десять лет увеличила число своих подписчиков на два с лишним миллиона. Созданный в 1960 году в качестве воскресного приложения к ней еженедельник «Футбол» (переименованный позднее в «Футбол — хоккей») имел первоначально тираж в двести тысяч экземпляров, нынче же расходится в полутора миллионах. Наконец, в последние годы появилось немало новых спортивных изданий: ежемесячное приложение журнала «Советский Союз» — «Спорт в СССР», ежемесячный журнал «Турист», еженедельное информационно-аналитическое издание «Спорт за рубежом», еженедельное шахматно-шашечное приложение газеты «Советский спорт» — «64»...

По идее, все это, вместе взятое, вызывало необходимость в большом числе квалифицированных спортивных журналистов. Но поскольку специальной и планомерной подготовкой таковых ни одно учебное заведение не занималось[18], комплектование спортивных ячеек многочисленных — центральных и местных — газетных, журнальных, телевизионных и радиовещательных редакций производилось в эти годы по двум каналам. Это либо зачислялись на работу люди, полагавшие, что они так или иначе справятся с нею, либо «перебрасывались на спорт» сотрудники из других ячеек. И в обоих случаях, понятно, ожидания, связанные с предстоявшей этим людям деятельностью, покоились главным образом на том, что не боги горшки обжигают и перемелется — мука будет. Так оно, впрочем, и происходило. Да и происходит сейчас. Разница, пожалуй, лишь в том, что в начале шестидесятых годов спортивные репортеры, комментаторы, литсотрудники, редакторы и т. п. требовались в целом по стране сотнями, да еще была нужда в так называемых «постоянных внештатниках» (которым гарантируется регулярный заработок и которые имеют обычно в редакциях свои столы), тогда как нынче подобные вакансии открываются редко.

В 1964 году, вскоре после Токийской олимпиады, где советские спортсмены, как известно, показали себя в ряде видов спорта менее удачно, чем это предсказывали многие наши обозреватели, произошел такой случай. В Ленинграде перед местным физкультурным активом выступал тогдашний председатель Союза спортивных обществ и организаций СССР Ю. Машин. Он анализировал причины токийских неудач и в заключение отвечал на записки. В одной-то из них и содержался вопрос: доколе будут наши спортивные журналисты в канун ответственных международных состязаний дезориентировать читателей перехваливанием своих спортсменов и недооценкой соперников?

Солидаризуясь с этим вопросом и не подбирая с особой тщательностью выражений, то есть не пользуясь оговорками типа «в отдельных случаях», «порой», «некоторые товарищи» и т. п., Ю. Машин без обиняков заявил, что действительно спортивные журналисты сплошь и рядом мешают нашим спортсменам и командам, пишут о них чаще всего неквалифицированно и невпопад и что вообще на спортивно-журналистской ниве подвизались по преимуществу люди, не сумевшие проявить себя в других отраслях журналистики, неудачники и т. д. и т. п.

Заявление это вызвало настоящую бурю в президиуме Федерации спортивных журналистов СССР. Помню, что членов президиума особенно возмутило слово «неудачники». Конечно, дело было не в неудачниках (хотя, возможно, и тут известный процент правды в заявлении Ю. Машина был), а в том, что просто нет у нас более молодой отрасли журналистики, чем спортивная, — особенно если соотнести ее возраст с той площадью, которую завоевали в последние годы на страницах прессы материалы на спортивную тему, завоевали, разумеется, прежде всего благодаря неуклонно растущему в обществе интересу к спорту.