Правда о «Зените» - Рабинер Игорь Яковлевич Страница 46

А вот цитата из интервью Мутко «Новой газете» за 2001 год:

«Даже не знаю, чем объяснить такое отношение городских властей к нашему клубу. Подконтрольные им газеты и телевидение неустанно поливают грязью и меня, и "Зенит"… Я в свое время приходил к Яковлеву и спрашивал: "Вы хотите, чтобы я ушел? Вы только скажите "да", и я уйду". Хотя… Кто позволит это? У нас мощные акционеры. Поддержка болельщиков. Вряд ли они допустят подобное».

К тому моменту Мутко оценивал годовой бюджет «Зенита» в шесть миллионов долларов и называл его четвертым-пятым в стране. Да и вообще к 2001 году Виталий Леонтьевич чувствовал себя уже куда увереннее, чем раньше. Еще бы: президентом России стал человек, который был с ним в одной команде. По поводу своих взаимоотношений с Владимиром Путиным осенью 2001-го Мутко высказался в интервью «Новой газете» лаконично — чтобы не сказать ничего лишнего:

«Я проработал с Владимиром Владимировичем пять лет. Знаю его как очень хорошего, талантливого человека. При этом никогда в жизни, и Владимир Владимирович это прекрасно знает, я не обращусь к нему по поводу одного своего клуба. А вот касательно всего российского футбола встретиться хотелось бы».

Пять лет совместной работы даром не прошли. Ныне Мутко возглавляет российский футбол и вообще спорт.

Но в 96-м, после победы Яковлева на выборах, ему пришлось очень непросто. Потому что надо было «разгребать завалы», доставшиеся в наследство от предшественников.

Видимо, денег от акционеров «Зенита» тогда все же было недостаточно для безбедного существования клуба. В ходу также была версия, что в официальных поступлениях от спонсоров не учитывались средства, необходимые на теневые расходы, без которых в футболе якобы не прожить. Иначе, дескать, исполнительному директору Сидорову не требовалось бы набирать кредиты от разнообразных фирм и частных лиц.

В Питере по сей день говорят, что те деньги давались Сидорову с расчетом, что они будут возвращены с процентами после победы Собчака на выборах, в которой мало кто сомневался. Казна города была бы в этом случае к услугам «Зенита». Но Собчак проиграл, и отдавать долги оказалось нечем. Формально они между тем «висели» не на клубе, а лично на Сидорове: расписки кредиторам якобы давал именно он. Поговаривают, что Мутко, возглавив «Зенит», от всех этих долгов открестился: отдает пусть тот, кто их брал. Сидоров после этого надолго исчез из Петербурга.

Многие мои собеседники по-доброму отзывались о человеческих качествах Сидорова. Не буду повторять избитую истину о том, что хороший человек — не профессия. А скажу, что есть, видимо, категория людей, которым суждено играть роль зиц-председателя Фунта. Ильф и Петров нарисовали гениальный образ, актуальный для всех времен.

3 сентября «Зенит» укрепил репутацию «грозы авторитетов», обыграв на «Петровском» действующего чемпиона — «Аланию». Если питерцы уже решали локальные задачи (после той победы они вышли на восьмое место), то команде из Владикавказа поражение было как ножом по горлу — она билась за золото.

Мутко после матча сказал в телеэфире: «Не забывайте, что команда вышла из первой лиги. Что в ней нет по-настоящему опытных бойцов. Очень многим политикам, бизнесменам хотелось бы сиюминутного результата. Но чудес не бывает.

И тем не менее сегодня на поле был слаженный коллектив, выполнивший установку тренера… Если будем двигаться в этом направлении, все у "Зенита" будет блестяще».

До отставки Садырина оставалось два месяца.

И вновь поползли слухи о том, что не во всех матчах команды идет честная спортивная борьба. Уже после смерти тренера журналист Александр Кузьмин напишет в газете «Спорт день за днем»:

«Никогда не забуду его сбивчивого монолога в разгар чемпионата России 1996 года. "Ты опять с нами на выезд собираешься? Слушай, давай не в этот раз. Не о чем тебе там писать будет…" Пауз и вздохов во время столь краткой речи было с избытком. И ни о какой игре на публику говорить не приходилось. Садырину действительно было крайне неудобно говорить на эту тему. Он понимал, что его собеседник тоже понимает — команда не выиграет предстоящий матч. И даже вничью не сыграет.

Подобный разговор в том 1996-м повторился дважды, и оба раза Садырин — что было ему абсолютно несвойственно — смотрел куда-то в сторону… Не берусь быть судьей замечательному, но порой чрезмерно доверчивому и мнительному тренеру. Знаю лишь, что околофутбольные темы Садырину всегда были неприятны. Фальшивить он терпеть не мог!»

Не мог — да все-таки играл по правилам системы. Впрочем, кто их, эти правила, не принимал — тот и работать в российском футболе 90-х не мог.

На пресс-конференции после домашней победы над «Ладой» в конце сентября 96-го журналист газеты «Невское время» Сергей Лопатенок (она, как и газета «Смена», заподозрила «Зенит» в ряде «странных» матчей) спросил главного тренера:

— Получили ли вы приглашение остаться в роли тренера на будущий год, продлить свой контракт?

И тут Пал Федорыча прорвало. Он разразился долгим и эмоциональным монологом. Вот отрывки из него:

«По этому вопросу разговоров со мной не было. Но, несмотря ни на что, я занимаюсь вопросами комплектования.

У нас намечены люди, которых надо взять. И если руководство откажет, тогда, думаю, работать дальше смысла нет. Потому что я не хочу работать в команде, которая занимает 10-е, 9-е, 8-е место. И чтобы результаты были другими, нужно создать определенные условия, во-первых, для уже имеющихся игроков, а во-вторых, для приобретения новых футболистов, которые нужны нам как воздух. Можно, конечно, ждать, что молодые прибавят. Но для больших результатов этого недостаточно.

Мы играем и будем играть. И 7–8 место займем, хотите вы этого или нет. А все эти подначки не приносят пользы никому: договорились, отдали… И это вместо того, чтобы поддержать молодую команду, у которой масса проблем, в которой половина игроков вообще в высшей лиге не должна играть. А мы еще кувыркаемся, обыгрываем чемпионов и лидеров! Есть доказательства — скажите. Если же нет — что, вы этим себе очки заработаете? Вы и так известный журналист, все знают, как вы пишете… У меня как у тренера осталась внутренняя горечь.

Да по тому, сколько они получают, мы вообще никого не должны обыгрывать! Вы знаете об этом? В "Ладе" зарплата — две тысячи долларов у каждого игрока! А у нас игроки зарабатывают по 500 долларов. И еще играют. И я им еще рот затыкаю… Вот и все, что я вам хотел сказать (в этот момент Садырин швырнул какой-то предмет о стол). При всем к вам уважении. Вы не обижайтесь, я вам это от души говорю.

У меня осталось четыре игры. Знаете, сколько очков надо взять? Двенадцать! И мы их возьмем».

Это был абсолютно садыринский монолог — страстный, сбивчивый, но предельно искренний. И я безмерно благодарен людям, с помощью которых смог посмотреть фильм Леонида Генусова. Только так и восстают в памяти образы людей, которых с нами уже нет.

Они не ангелы, эти люди. Им свойственны пороки. Да в реальной жизни ангелов с крылышками и не бывает. Зато бывают фигуры яркие, способные, как писал Сергей Довлатов, «оставить царапину на земной коре». И Павел Садырин, вне всяких сомнений, к этой категории относится.

Сейчас, если бы тот или иной журналист в печати даже полусловом намекнул, что команда играет матчи с душком, ее тренеру в голову бы не пришло отвечать ему десятиминутным бурным монологом на пресс-конференции. Этого журналиста пресс-служба клуба просто перестала бы пускать на матчи. А возможно, и с редакцией провела бы «работу», чтобы перекрыть автору кислород. В том же Питере, где команда всего одна, сделать это гораздо проще, чем в Москве.

То, что Садырин вступил с репортером в дискуссию, да еще и в конце произнес слова: «Вы не обижайтесь» и «При всем к вам уважении» — по меркам конца первого десятилетия 2000-х невероятно. И именно по этому человеческому началу Пал Федорыча я очень скучаю.