Сергей Ковалев - На грани Страница 5

Но это уже другая история.

Первые враги

Когда я смотрю назад, возникает ощущение, что сама жизнь толкала меня к боксу. У меня ведь и в мыслях никогда не было им заниматься, даже не знал, что это у нас в Челябинске возможно.

Времена тогда у пацанят были, конечно, как будни боевые, не то что сейчас. Различных драк довольно много было. Это я говорю о временах еще до бокса. Банда на банду, как это тогда все называли, или внутри своей банды. Вроде бы и дружили, но все равно оставалось чувство соперничества, все равно выясняли, кто тут сильнее, кто главный, кто самый крутой. Дрались и один на один, и компания на компанию, стенка на стенку, как угодно. Но это было все по-детски, конечно.

Пацаны из одного или нескольких дворов объединялись в эти самые банды, названия себе придумывали. У нас на районе самые старшие были «Монахи». Но это уже взрослые пацаны были. Некоторые из них даже машины имели: «шестерки», «восьмерки».

Мы, те, кто помоложе, все равнялись на них. Конфликты между пацанами из разных участков и районов часто имели совершенно определенную цель. В них, например, решалось, кто будет сегодня работать на заправке. Когда машины подъезжали к колонке, мы вставляли пистолеты в баки, заправляли их. Водители нам за это платили, что называется, кто сколько даст.

Вот за эти места на заправках и бывали драки. Били, чтобы отбить у конкурентов желание туда вообще приходить. Кто-то ломался, кто-то нет. Иногда дрались двор на двор. Забивали стрелку: в том или ином дворе, но в основном на недостроенном заброшенном футбольном стадионе. Все это, безусловно, повлияло на то, что я стал таким, какой я есть.

В школе тоже шло постоянное выяснение отношений, все время выявляли лидера. С одноклассником моим Димкой Максимкиным дрались постоянно. Я считался самым сильным, он вторым после меня. Так у нас с ним каждая перемена была боевой. Звонок прозвенел, из класса вышли и тут же за дело.

А потом, в пятом классе, к нам пришел пацан-хоккеист, звали Денис, крупный такой, на голову выше меня. Вот и с ним я тоже сцепился, так как уже был лидером. В принципе, я всегда был лидером в своем классе. А тут этот хоккеист пришел и начал как-то себя проявлять. Ну и в результате мы подрались. По-серьезке получилось. Носы друг другу разбили, но я вышел победителем.

На уроках мы любовные записки девчонкам кидали, как сейчас эсэмэски. Была одна девочка, которая нравилась и мне, и Димке Максимкину, и мы дрались еще и из-за нее. Понятно, что это были все детские драки, но для нас это были серьезные моменты нашей тогдашней жизни.

Впрочем, детские-то детские, а продолжение некоторые истории имели вполне серьезное. В том числе и эта, с Димкой.

Пока мы не переехали из общежития ЧТЗ в коммуналку на 7-й участок, я учился вместе с Димкой в 107-й школе. После переезда я оттуда ушел. Если говорить честно, то уйти из старой школы мне пришлось не из-за того, что мы сменили место жительства, а из-за неуспеваемости и возникших на старом месте проблем, которые никакого отношения к учебе не имели.

Девочку, из-за которой мы с Димкой постоянно дрались, звали Леной. Драки эти постепенно стали чем-то таким привычным, обыденным. Казалось, так будет всегда, ни лучше, ни хуже. Но вот 1 сентября, когда мы перешли в шестой класс, ко мне подошли с предъявой старшеки из восьмого. Я знал их. Это были друзья Димки. Они позвали меня за школу и там сказали, чтобы я больше никогда не подходил к его возлюбленной. А чтобы я это хорошо себе уяснил, еще втроем неплохо попинали меня.

Так у меня появились первые серьезные враги в том возрасте.

На 7-м участке, куда мы переехали, я часто ходил на стадион через дорогу попинать мяч по воротам. Дворовым авторитетом там был парень по имени Женя, но все его называли Джоном. Ему тогда было лет шестнадцать-семнадцать, но выглядел он моложе. Ростом чуть выше меня, худощавый, одевался скромно. Помню, когда я увидел его в первый раз, на нем были такие широкие штаны и футболка. Выглядел он никак не угрожающе. Может быть, поэтому я и вел себя с ним довольно дерзко. И тогда он как-то раз подошел ко мне и без всяких разговоров пробил снизу, то ли слева, то ли справа, в солнечное сплетение, там уж не до этого. И я тут же сложился. Теперь знакомство с местным авторитетом состоялось у меня по полной программе.

После этого отношения у нас с ним наладились. На улице так часто бывает. И вот однажды, когда мы с Джоном и другими пацанами играли в футбол, я увидел, как по улице идут двое из той троицы, которая побила меня за школой 1 сентября. Я остановил на них взгляд, и Джон, конечно, не мог этого не заметить и спросил меня: «Кто это?» Я сказал ему.

Он, недолго думая, окликнул их, они остановились, и мы подошли к ним. В своей обычной манере, без лишних слов, Джон тут же без разбору навалял ногами обоим по животам и лицам. Надо сказать, что он очень умело владел своими ногами. Бил ими быстро, точно и сильно, хотя никогда ничем не занимался. Получив по паре «хайкиков»[4], эти двое бросились бежать.

После этого в 107-й школе у меня начались большие проблемы. Обиженные старшеки пасли меня, пытались выловить после уроков и прессануть. Но у них этого не получалось. Бывало, что кто-то меня выручал или что-то еще помогало. С успеваемостью у меня и так были проблемы, учиться я вообще не очень хотел, а теперь я стал еще и прогуливать школу. Из-за всех этих мелких проблем, вместе взятых, мне и пришлось уйти из старой школы, и я перешел в 52-ю, по новому месту жительства.

Джон

Я бы хотел сделать небольшое отступление, чтобы еще немного рассказать о Джоне, так как этот человек сыграл в моей жизни определенную роль. Даже затрудняюсь сказать, какую именно. С одной стороны, он мне серьезно помог. С другой – показал, чего в этой жизни не надо делать, чтобы не загреметь всерьез и надолго.

Именно с Джоном и его прикентовкой мы ходили зарабатывать деньги на заправку «Лукойл», что была в районе автобусной остановки «Кинотеатр Спартак». Джон, с которым мы познакомились через удар в дыхло, тепло ко мне относился, и я это чувствовал. Это давало мне какую-то уверенность в себе, особенно после того, как он без лишних слов, без разборки просто побил моих обидчиков из 107-й школы.

В общем, с этим парнем я чувствовал себя комфортно на районе, в отличие от тех времен, когда его не было рядом. Но у нашей дружбы была и другая сторона. Джон подтягивал меня ко многим своим мутным делам, где приходилось лазить по форточкам, и не только.

Мы забирали всякую мелочь и велосипеды у незнакомых нам пацанов. На рынках воровали фрукты. Однажды ночью в компании трех человек мы даже перелезли через забор на Первый хлебокомбинат за пастилой для пряников. Правда, полакомиться ею у нас не получилось. Мы нарвались тогда на засаду, и Джона поймали. Он крикнул, чтобы я убегал, если есть возможность. Мне удалось убежать. Джон не впервые был в милиции, и его снова отпустили на следующий день.

После этого на какое-то время я перестал участвовать в таких делах. Мне всегда по душе было зарабатывать деньги честным путем, и я совсем не представлял себя в местах не столь отдаленных, попасть в которые было проще простого. Мне всегда было интереснее и спокойнее заправлять и мыть машины.

С тех денег, что я зарабатывал на улице, ровно половину я отдавал маме.

Сам старался никогда не просить у нее денег, хотя, конечно, бывали исключения.

С Джоном я впервые попробовал многие вещи. С ним в свои 11 лет я узнал, что такое сигареты «Опал» и «Ту-154». Чуть позже попробовал насвай, о котором до этого только что-то видел и слышал по телевизору. Когда мне было 13, Джон «накурил меня» марихуаной. Хорошо помню это дурацкое состояние. Все смеялись надо мной, а я был в полном недоумении, почему они смеются. Тогда я не понял это дерьмо и не втянулся, но, когда стал старше, мы курили эту дрянь каждый день по нескольку раз вместо сигарет.

Улица с ее дурными законами играла с каждым из нас в рулетку.

Часто от всего этого меня отвлекал бокс, к которому я тоже проявлял большой интерес. Сейчас я понимаю, каким дураком был в те зеленые годы, когда казалось, что думать своими мозгами незачем. Собственно, многие вещи мы и делали, вообще не задумываясь ни о чем – ни о последствиях, ни о том, хорошо это или плохо. Мы этого тогда не осознавали, но улица с ее дурными законами играла с каждым из нас в рулетку, а мы только каждый день пропадали на ней, даже забывая зайти домой поесть. Хотя домашняя еда вряд ли могла заманить кого-то из нас домой, так как у всех холодильники были пустые. Все тогда выживали по-своему. Мы, например, как я уже рассказывал, сажали картошку на полях, которые от завода давали моей тете в Копейске, и хотя бы картошка была у нас круглый год. Ее могло не быть только в том случае, если я не съездил в Копейск и не достал ее из той ямы, в которой она хранилась у нашей бабушки.

От хоккея к боксу

Но не одними драками и выяснением отношений в школе мы жили. Другим важным моментом был хоккей. А как могло быть иначе, если рядом была хоккейная школа «Трактора»? С восьми лет я занимался в дворовой хоккейной команде. По вечерам мы ходили на игровые площадки этой школы. Их там было две: одна стандартная большая, а вторая – мини, для малышей. Вход был свободный. Через полтора года я попал в группу к тренеру Перегудову Виктору Михайловичу уже в саму школу. Дальше я параллельно ходил два-три раза в неделю к Перегудову и еще пару раз в дворовую команду.