Аксель Вартанян - Эдуард Стрельцов. Насильник или жертва? Страница 7

В деле Стрельцова множество нарушений. Привожу отрывок из книги Сухомлинова: «Копии протоколов обысков и выемок никому не вручались, вещественные доказательства в присутствии понятых при их изъятии не упаковывались и не опечатывались.

Неясно, как появились образцы крови и слюны Стрельцова на биологической экспертизе, протокол изъятия образцов для сравнительного исследования отсутствует, а в акте экспертизы указано, что их принес в портфеле (?!) следователь Маркво из Бутырской тюрьмы, а как их там получили и хранили, остается только догадываться. Эксперты не предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний… и т. д. и т. п. И наконец: представьте себе, что Стрельцов заявил бы:

– …Я ударил ее, а потом… отвернулся и заснул, а изнасиловал ее, видимо, поднявшийся с пола Караханов, вот и кровь его на ее одежде имеется.

Караханов по причине опьянения ничего не помнит. Потерпевшая, как она утверждает, без сознания была, то есть тоже ничего не помнит. Кровь Караханова по типу и группе совпадает с кровью, обнаруженной на одежде потерпевшей…

Порой меня, признаться, одолевают смутные сомнения: а может быть, так оно и было? Не случайно же в конце жизни Стрельцов сказал матери и сыну Игорю, что не ему надо было бы сидеть за все это.»

Такие же сомнения одолевают не только Сухомлинова.

«За что?»

Люди, ломавшие судьбу Стрельцова, переусердствовали в стремлении выполнить заказ: им недостаточно было сфальсифицированного, по утверждению специалистов, дела об изнасиловании, так добавили к нему еще и то, ноябрьское, прекращенное.

21 июля Стрельцову исполнился 21 год. Через три дня ему справили подарок: приговорили к 12 годам лишения свободы – 9 лет он получил за недоказанное преступление и еще 3 – за несовершенное. Подпись под приговором поставили председательствующий на суде Гусев и народные заседатели – Спасская и Попова.

Приведу несколько строк из посвященной Стрельцову книги Александра Нилина «Вижу поле»: «А ты вот всего лишь и спросил – спросил один-единственный раз, совсем незадолго до того, как лечь сюда, спросил – и без всякой злобы, а только с искренним удивлением как бы всех нас спросил: „…за что?“»

Юристы и журналисты, вплотную занимающиеся делом Стрельцова, выдвигают различные версии об истинном виновнике постигшего его несчастья. Едины они в том, что инициатива исходила из очень высоких правящих сфер.

10 августа 2000 года журналисты «Вечерней Москвы» Вадим Лебедев и Анна Соколова поделились на страницах газеты результатами исследований дела Стрельцова. Они представили несколько версий, которые в той или иной мере рассматривались и другими исследователями. С уважением относясь к авторам, не претендуя на безупречность, безусловность и категоричность выводов (истина пока никому не подвластна), позволю себе рассмотреть степень вероятности приведенных на страницах газеты версий.

Версии национальной касаться не стану – и самим авторам она кажется неправдоподобной, в чем я с ними полностью солидарен.

Стрельцов был наказан партией?

Суть этой версии такова. Роскошная жизнь именитых спортсменов, особенно футболистов, на фоне довольно скромного существования городского и сельского населения раздражала высоких партийных чинуш. Им нужен был пример, чтобы наказать обладателей стальных мышц и железных мускулов и доказать, что они ничуть не лучше «свинарки и пастуха». Выбор пал на Стрельцова.

Если партия и в самом деле была обеспокоена диспропорцией в распределении материальных благ, она обязана была, как говорил на пленуме секции футбола делегат из Ленинграда, «поправить положение». Самый простой, проверенный способ – у всех отнять и разделить поровну, что лишило бы физкультурников привилегий. Все это не так просто.

Ведущие спортсмены, ставя мировые рекорды и выигрывая международные турниры, лили воду на идеологические жернова: победы в спорте советская пропаганда расценивала как доказательство преимущества социалистической системы. Для достижения высоких результатов партия вынуждена была создавать спортсменам нормальные (по советским понятиям) условия и обеспечивать материальными благами, превышающими средний уровень.

Наказывать Стрельцова за то, что он мог себе позволить питаться в ресторанах и имел машину, было бессмысленно. Многие спортсмены, и в первую очередь футболисты, жили не хуже.

Арест Стрельцова ничего изменить не мог и не изменил. Но почему Стрельцов? «Торпедо» – не самая высокооплачиваемая команда. Спартаковцы, к примеру, и представители силовых ведомств получали значительно больше. Если уж решили наказывать Стрельцова, то можно было дождаться окончания чемпионата мира. КПСС, заинтересованная в успешном выступлении своей сборной, не могла не понимать, что отсутствие Стрельцова значительно ее ослабит.

Эта версия не кажется мне достаточно мотивированной.

Стрельцов хотел остаться в Швеции?

Почему в Швеции? В июне 1955 года в Стокгольме в матче СССР – Швеция Стрельцов сделал хет-трик (наши выиграли 6:0). Шведов наш форвард впечатлил настолько, что (по слухам) ему сделали лестное предложение и выразили готовность ждать «хоть 500 лет».

За три минувших с тех пор года Стрельцов постоянно выезжал за пределы страны с клубом и со сборной. Неоднократно посещал и капстраны, где при большом желании мог и остаться. Такому футболисту были рады не только в Швеции. Если о предложении шведов в 55-м знали люди в сером и не были уверены в устойчивости Стрельцова, отчего же спокойно отпускали его в течение трех лет и вдруг струхнули перед самым чемпионатом мира?

Опасения, однако, действительно имелись, но связаны они были не с Швецией.

В партархиве имеется весьма любопытный документ (чуть позже представлю его тоже), в нем содержатся такие вот строки: «По проверенным данным в 1957 году Стрельцов в кругу друзей высказывал сожаление, что он вернулся в СССР после поездки за границу».

Осенью 57-го торпедовцы выезжали во Францию, где провели три матча с ведущими клубами. Стрельцов забил там семь мячей и свел с ума французов. На банкете представитель одного из клубов предложил за Стрельцова баснословные деньги. Наши обратили все в шутку и разговор замяли.

Не исключаю, что после возвращения из Франции Стрельцов, испытывавший на протяжении года огромное давление сверху, в сердцах под винными парами сболтнул лишнее (в серьезность его намерений не верю). Ну а дальше – проза советских будней. Схема предельно проста: стукач – КГБ – ЦК.

Если уж у компетентных органов возникли серьезные опасения, поездку Стрельцова на чемпионат мира они в состоянии были предотвратить, не напрягаясь. Способов предостаточно – не одну собаку на этом съели. Стоило ли избирать самый жестокий?

Интриги силовых структур?

Имеются в виду козни внутренних органов и армии, направленные преимущественно против «Спартака» и «Торпедо». В материале приводятся слова известного комментатора Вадима Синявского: «Вот и упрятали его (Стрельцова. – А.В.). И то польза. Не будет забивать голы динамовцам и армейцам». Странно слышать такие слова от человека футбольного, к тому же поклонника московского «Динамо». К 1958 году Стрельцов забил «Динамо» и ЦДСА всего четыре гола – выходит, каждый потянул на три года! Так отчего ходил на свободе партнер его – Валентин Иванов, забивший к тому времени семь мячей? А Никиту Симоняна (12 мячей) и Сергея Сальникова (15) к стенке ставить следовало (пожизненное заключение Советская власть не практиковала).

Неужто всевидящие, всезнающие органы не могли раскошелиться на штатную единицу статистика, чтобы все эти безобразия не остались безнаказанными? Или слежка велась только за Стрельцовым? Тогда они прошляпили его террористическую деятельность против «Динамо» и ЦСКА после возвращения (забил им девять мячей и еще два в Кубке). Или в 60-е органы стали гуманнее? В нравственное очищение людей с «чистыми руками и горячим сердцем» уверовать еще труднее, нежели в версию Синявского.

Версия исследователей сформулирована так: «Силовые ведомства вели борьбу за то, чтобы в сборной было представлено как можно больше „своих“ футболистов… Места для „своих“ в сборной страны, победы „своих“ в первенствах! Великое тщеславие, великая похвальба». Далее следует ссылка на имеющиеся документы, достойные отдельного рассмотрения.

У меня нет оснований подвергать сомнению наличие таких документов. Не отказался бы на них взглянуть. Опираясь исключительно на факты футбольные, вынужден констатировать: органы, обладая колоссальной потенцией и возможностями, действовали в данном случае по-юношески робко и крайне неэффективно. Искомый результат легко достигался в двух случаях: всех «звезд» у конкурентов а) переманить; б) пересажать. Судя по всему, остановились на втором варианте, только время выбрали не самое подходящее – перед чемпионатом мира. Уж столько терпели, могли еще недельки три подождать. В успехах советского футбола по известным причинам были кровно заинтересованы и силовые ведомства (прежде всего, КГБ), и партия, и народ (в этом они и в самом деле были едины). Разрушение сборной в угоду корпоративным интересам, да еще перед столь ответственными соревнованиями следовало расценивать (по понятиям самих органов) как подрыв престижа советского государства, за что в 52-м лишили жизни армейский клуб.