Лев Филатов - Ожидание футбола Страница 7

А правды нет как в той, так и в другой версии, если брать их порознь. Правда в том, что хорошая игра подчинена сочетанию коллективного и индивидуального начал, и это сочетание проницательный тренер развивает, поощряет и культивирует. Игра безалаберная, разнобойная, неряшливая, сшитая на живую нитку, плоха. Но точно так же плоха и игра, зажатая тесным мундирчиком, сшитым на глазок тренером, не предусмотревшим высокие прыжки и вращения руками.

Высокий класс, скажем, сборных Бразилии, Англии, ФРГ, Голландии более всего проявляется в том, что команды эти, играя в рамках определенной общей схемы, непрерывно показывают, словно шикуя и хвастаясь, выдающихся солистов, мастеров умных, наделенных чувством собственного достоинства, свободно принимающих решения, дерзающих.

Обезличенный футбол, послушный схеме, когда игроки вызубривают тренерскую шпаргалку и ни о чем больше знать не желают, обречен навевать скуку, ему не покорить мир, его забывают, уйдя со стадиона, он, средний по замыслу, будет и среднего качества.

Один маститый тренер во время наших с ним разговоров на протяжении многих лет скептически отзывался то об одной «звезде», то о другой. В конце концов, когда его мишенями побывали даже Пеле, Яшин и Чарльтон, я был вынужден выступить с «официальным запросом»: что он вообще имеет против «звезд»? Он отнекивался, отпирался, но я настойчиво предъявлял все его прежние иронические замечания. И вдруг с тяжким вздохом:

– Вы бы попробовали терпеть знаменитость, особенно сходящую, тогда бы не спрашивали…

Я больше и не спрашивал, меня устроило его признание. За ним стояло то, чего не видят трибуны: одна из правд многотрудной футбольной жизни. Но разве работа тренера не включает в себя беспрестанные преодоления, в том числе и злоключения со «звездами»? И надо ли ему сочувствовать? А может быть, более достоин сожаления тот тренер, в чьем распоряжении нет «звезды», хотя бы и колючей?!

Все это не так легко рассудить. Известно немало случаев, когда самолюбивый тренер, натолкнувшись на строптивый норов «звезды», ставил вопрос ребром: «или он, или я». Впрочем, с такими же ультиматумами выступают и «звёзды». Борис Андреевич Аркадьев рассказывал мне, что «сами» Г. Федотов и В. Бобров ходили однажды к начальству с требованием «освободить их от Аркадьева». Как выразился Борис Андреевич, «у начальства, на удивление, хватило такта отправить эту парочку великих восвояси ни с чем, я уцелел, а потом они же оба каялись и не могли себе простить своего шага».

Если из сборной, к общему удивлению, выводят знаменитого игрока, а перед важным матчем возвращают, можно не сомневаться, что причиной послужил человеческий конфликт. Далеко не всегда бывает прав тренер, особенно если он из тех, кто не терпит возражений, несогласия и добивается безмолвного послушания. «Звезда» ведь не для того всходит на футбольном небосклоне, чтобы исправнее остальных выполнять указания, ее предназначение – подарить футболу новую небывалую черточку. Лучшее, что может тренер, – понять «звезду», помочь ей, окружить доверием. Но тогда надо уметь самому уйти в тень, уметь бескорыстно радоваться искусству игрока. А многие тренеры имеют слабость считать, что игра идет по их генеральскому повелению, и никак не иначе…

Мне приходилось слышать восклицания тренеров: «Эх, перевелись «звезды», ведь были же раньше…» И думалось: не лицемерные ли это вздохи человека, промотавшего состояние, не умевшего сберечь фамильные драгоценности, не наделенного тактом и культурой в обращении с игроками, маленького диктатора, на протяжении всей карьеры опасающегося за свою судьбу, желающего жить спокойно? «Пусть играют по подсказке, они не доросли до права на импровизацию» – вот и весь его сказ, вот и отнято у команды право проявить к игре чисто спортивный интерес.

И это еще одно столкновение истин: необходимость «звезд», с одной стороны, и с другой – немалые трудности в обращении с ними.

Помню, в Белфасте, в 1969 году после нулевой ничьей, тренер североирландской сборной Бингхем, откинув дипломатию, вместо протокольной любезности сказал о нашей команде то, что думал: «Организованная, но не изобретательная». Это было верно.

Мне кажется, что объяснение этому искать надобно вот в чем. Наши команды систематически отстают с тактическими нововведениями на несколько лет. И многим кажется, что неудачи как раз этим отставанием и вызваны. Отсюда и развился преувеличенный интерес к схемам, к «порядку», ко всему тому, что называется организацией игры, поэтому у знаменитых иностранцев высматривают прежде всего тактические варианты, чертежи повторяющихся комбинаций, проявляя, я бы сказал, несамостоятельность футбольного мышления, обезьянничание. В погоне за модным рисунком теряют из виду некоторые вечные законы. Разумная пропорция коллективного и индивидуального начал – один из этих законов. Чрезмерное увлечение тактическими схемами, наивная вера в их всемогущество заставляют иных тренеров приносить в жертву начало индивидуальное. А ведь все оригинальное в игру привносят люди, в первую очередь «звезды», и их маневры полагается тренерам подмечать, закреплять, делать новинкой команды.

Вот я и думаю, что в спорах хорошо бы почаще брать сторону личности, индивидуальных проявлений в игре Они самое дорогое и редкое в футболе.

«И ТЕХНИЧЕН, И ЗОРОК, И ПАСУЕТ ХОРОШО, НО МЕДЛИТ, ТЯНЕТ, СКОРОСТЕНКИ НЕТ».

«СКОРОСТЬ КОСМИЧЕСКАЯ, ЛЮБОГО ОБГОНИТ НО ТЕХНИКИ НЕТ, НЕ УСПЕВАЕТ НИ ОГЛЯДЕТЬСЯ, НИ ВЕРНО ОТПАСОВАТЬ».

Очень часто спор о сравнительных достоинствах игроков зедется от двух этих печек.

Иногда он переходит и сразу на всю команду.

«Комбинируют, потихонечку гонят мяч, вроде бы приятно, красиво, но не остро, по воротам редко бьют».

«Мчат как оглашенные, и все без толку, ничего по сторонам не видят и бьют что есть силы, лишь бы ударить…»

На первый взгляд в этих двух отзывах речь идет о разных несовершенствах, в одном случае о нехватке скорости, в другом – сметки и техники. Если так, то ничего заслуживающего внимания тут не было бы, недостатки и полагается выкладывать без обиняков. На самом же деле перед нами спор вкусов, спор двух видений футбола. Тайных вкусов, тайных видений, в которых не принято сознаваться, чтобы не прослыть ограниченным и примитивным. Но существующим, и не как упрямая причуда, а как сознательное, хоть и незримое, влияние на формирование команды и манеры ее игры.

Много лет команду ЦСКА комплектовали из людей атлетического сложения, явно отдавая предпочтение росту, скорости, выносливости, силе. Она благополучно здравствует, иногда берет призовые места, а однажды, в 1970 году, прорвалась в чемпионы. А вот в команду хорошего устойчивого класса никак не складывается и нередко выглядит простецкой, просто-таки неотесанной. Выскажу соображение, которое покажется, наверное, поклонникам этой команды святотатством. Всегда мне казалось, что талант Владимира Федотова в этой команде был принесен в жертву. Фамилия обязывала его играть на месте отца, великого Григория Федотова, и прекрасно, что сын проявил эту верность. Но комбинационный дар его не проявился и наполовину в отсутствие партнеров, которые бы умели наравне с ним читать и вести умную и хитрую атакующую игру. Владимир Федотов слишком часто выглядел в своей команде белой вороной.

Почему же таков ЦСКА? Не лишено вероятия, что люди, прикладывающие руку к формированию команды, движимы желанием повторить знаменитый ЦДКА конца сороковых годов. Да, в той превосходной команде играли футболисты сильные, быстрые, выносливые, рослые, ширококостные. Но атлетическая внешность тех армейцев была в полном согласии с их технической выучкой, что и позволило им под началом дальновидного, проницательного тренера Аркадьева создать свой стиль игры, который в то время, несомненно, имел право называться современным. Последующие же руководители клуба, доверяя внешнему сходству, им только и ограничивались, из-за чего команда и не становилась полноценной. При таком подходе ее способно выручить лишь чудо счастливого совпадения.

Иная картина в московском «Спартаке». Там и вольно и невольно следуют образцу в виде «Спартака» 1956 года. Там не гнушаются «малышами», там, произнося «наш, спартаковский игрок», подразумевают прежде всего «технаря», который бы имел вкус в зрячей комбинационной игре, пусть и со многими передачами, там культ Сальникова, Нетто, Симоняна. Потому, глядя на нынешний «Спартак» и вспоминая о своем «Спартаке», Сергей Сальников мечтательно роняет: «Папаев с нами сыграл бы…» Мерки тут постоянные, снятые семь раз. Нельзя отказать старым спартаковцам (а у руля команды обычно «свои») в последовательности, в хорошем футбольном вкусе. И все же, мне кажется, чрезмерно строгое следование образцу двадцатилетней давности иногда придерживает команду за рубашку, не дает ей хода. Равные «старикам» по таланту новые игроки с неба не падают, а их подобия создают рисунок игры лишь внешне похожий. Вот и возникает на поле перебор в возне с мячом, род полотерства, создающий один из миражей футбола – преимущество без голов, без побед. Истинная динамика, которая свойственна лучшим командам наших дней, у «Спартака» прорывается в считанных матчах. Однажды, в 1969 году, «Спартак», став чемпионом, казалось, ухватился за хвост жар-птицы, заиграв в самом деле хорошо, сумев объединить свою «классику» с новыми требованиями. Но хватило его ненадолго.