Александр Алехин - Арийские и еврейские шахматы Страница 8

Матч с Х.-Р. Капабланкой состоялся, как и было запланировано, в 1927 году в Буэнос-Айресе. Алехин выиграл б партий, 3 проиграл, 25 свёл вничью, став четвёртым чемпионом мира. Матч показал исключительное самообладание русского шахматиста, который до Буэнос-Айреса ни разу не выигрывал у гениального кубинца (а проигрывал ему трижды). Вскоре после начала матча у Алехина началось воспаление надкостницы — чтобы не брать тайм-аута (а матч игрался без ограничения числа партий — до шести побед) Алехин потребовал у доктора удалить ему сразу несколько зубов. Боль стихла — и Алехин продолжил побеждать. В 34-м туре при счёте 5:3 партия была отложена в позиции, где Алехин имел преимущество в две пешки. На доигрывание Капабланка не явился, вместо этого прислав письмо, в котором объявлял о сдаче и поздравлял Алехина с победой.

Победа Алехина была воспринята с энтузиазмом. После объявления о сдаче Капабланкой последней партии Алехина на руках пронесли по улицам Буэнос-Айреса. Со всего мира (в том числе и из СССР) в Буэнос-Айрес шли поздравительные телеграммы. В Барселоне, первом европейском городе, куда прибыли из Южной Америки новый чемпион и его супруга, им устроили восторженную встречу.

Разрыв с Советской Россией

Триумфальная победа над Капабланкой не только принесла Алехину звание чемпиона мира, но и косвенным образом привела к скандальному разрыву его отношений с Россией. Неизвестно, собирался ли Алехин когда-либо вернуться на Родину, но, во всяком случае, до 1927 года он не отрицал такой возможности. Когда Алехин победил в матче, в советских газетах стали появляться сообщения, что новый чемпион вот-вот вернётся в Россию. Однако вышло наоборот.

После возвращения Алехина из Буэнос-Айреса в Париж, в честь его победы был устроен банкет в «Русском доме». В речи на этом банкете Алехин сказал, что рад был развеять миф о непобедимости Капабланки. Но на следующий день в некоторых эмигрантских газетах вышли статьи, где к речи Алехина было добавлено: «…пусть так же развеется фантасмагория, царящая на нашей родине». В точности неизвестно, сказал ли действительно Алехин эти слова. До этого он никогда не позволял себе никаких публичных заявлений, направленных против Советского Союза, советской власти, коммунистов, хотя в эмигрантской среде Западной Европы негативные высказывания в адрес СССР были более чем обычным делом. Возможно, что публикация антисоветских высказываний от имени Алехина была провокацией, направленной именно на разрыв чемпиона с Россией. Разумеется, Алехин мог публично отказаться от приписанных ему слов, но он этого не сделал.

По прошествии нескольких месяцев в журнале «Шахматы в СССР» появилась статья Н.В. Крыленко, в которой говорилось: «После речи Алехина в Русском клубе с гражданином Алехиным у нас всё покончено — он наш враг, и только как врага мы отныне можем его трактовать». Ещё через некоторое время было опубликовано заявление брата Алехина, Алексея: «Я осуждаю всякое антисоветское выступление, от кого бы оно ни исходило, будь то, как в данном случае, брат мой или кто либо другой. Алексей Алехин». Ещё остававшиеся связи Алехина с родиной были разорваны. Он так никогда и не вернулся в Россию.

Продолжение шахматной карьеры

К сожалению многих, не состоялся матч-реванш с Капабланкой. Экс-чемпион попытался провести через ФИДЕ изменение правил матча на первенство мира, чтобы играть матч-реванш на более мягких условиях. Алехин с явным возмущением писал, что Капабланка даже не поставил его в известность о своих намерениях. Разумеется, Алехин, приложивший столько усилий, чтобы получить право на матч с Капабланкой по правилам лондонского протокола, категорически отказался играть матч-реванш на каких-либо других условиях. К моменту, когда Капабланка прислал вызов на матч-реванш по правилам лондонского протокола, Алехин уже заключил соглашение о матче на первенство мира с Ефимом Боголюбовым. На этом формальном основании Капабланке было отказано. Отношения двух чемпионов после этих событий резко ухудшились. Отказ Алехина дал повод его недоброжелателям говорить тогда и впоследствии, что «этот чемпион играет только со слабыми и боится действительно сильных соперников».

Своё превосходство над соперниками Алехин доказал серией впечатляющих побед, одержанных в течение нескольких лет после матча на первенство мира. Из десяти международных турниров, в которых чемпион сыграл после завоевания звания, он победил во всех десяти.

В 1929 году состоялся матч на первенство мира с Боголюбовым (Германия). Алехин выиграл 11 партий, 5 проиграл, 9 свёл вничью, сохранив, таким образом, чемпионский титул.

1930 год принёс наивысший за всю карьеру Алехина (с учётом суперсостава участников) турнирный успех — на турнире в Сан-Ремо (Италия), где участвовали такие звёзды, как Нимцович, Боголюбов, Рубинштейн, Видмар, Мароци — Алехин занял первое место. Он не проиграл ни разу, из пятнадцати партий выиграл тринадцать и «позволил» соперникам сделать лишь две ничьих. Второй призёр, А. Нимцович, отстал от победителя на 4 очка. С таким отрывом в столь представительных турнирах не побеждал далее Капабланка.

В 1931 году Алехин с блеском выиграл большой турнир в Бледе с отрывом от ближайшего соперника в 5 очков (первое место — Алехин — 20 очков из 26, второе — Боголюбов — 15 очков). По подсчётам шахматных статистиков, в этот момент рейтинг Эло Алехина достиг наивысшего за всю его карьеру значения — около 2784. Это всего на один пункт меньше, чем у Роберта Фишера в 1972 году.

1932 год — Алехин выигрывает крупные международные турниры в Лондоне и Берне, а также два турнира послабее — в Пасадене и Мехико. В этих турнирах он набрал 38,5 очка из 46 (84 % очков).

В 1933 году Алехин в очередной раз побил рекорд игры вслепую (установленный Рети — 29 досок), дав в Чикаго сеанс на 32 досках. Сеанс длился 12 часов и закончился со счётом +19 -4 =9 в пользу Алехина.

1934 год — Матч на первенство мира со старым другом-соперником Ефимом Боголюбовым (15,5: 10,5 в пользу Алехина). Уже через месяц Алехин включился в борьбу в представительном международном турнире в Цюрихе (с участием Эм. Ласкера, Эйве, Флора, Боголюбова, Бернштейна, Нимцовича, Штальберга и др.). И снова — блестящий результат — чистое первое место (13 из 15), на очко впереди Эйве и Флора.

Потеря и возвращение чемпионского звания

В середине 1930-х годов Алехин пережил творческий кризис. Советские шахматные историки (возможно, выдавая желаемое за действительное) писали о тоске Алехина по России, о его попытках как раз в это время «помириться» с СССР. Некоторые связывают снижение уровня игры с усталостью чемпиона, с потерей мотивации к самосовершенствованию, вызванной отсутствием достойных противников, из-за чего Алехин стал позволять себе небрежную игру. В партиях, сыгранных ближе к 1935 году, специалисты начали находить ошибки, иногда достаточно грубые. По воспоминаниям некоторых очевидцев, в этот период Алехин начал слишком много пить.

На Олимпиаде 1935 года в Варшаве Алехину уже не удалось стать первым — на первой доске с отрывом в 1 очко выиграл Флор.

В очередной раз произошли изменения в личной жизни. Во время одной из своих поездок он познакомился с Грейс Висхар, вдовой губернатора Марокко, ставшей вскоре его четвёртой женой. Грейс играла в шахматы, выступала в женских турнирах, владела приличным состоянием, но так же, как и сам Алехин, имела пристрастие к алкоголю. Кроме того, Грейс отказалась принять в семью сына Алехина, Александра. Здоровье чемпиона ухудшилось, нервы были расшатаны.

Всё это проявилось в матче на первенство мира с Максом Эйве, начавшемся 3 октября 1935 года. Начав его в обычной для себя уверенной манере, в первых 9 партиях Алехин захватил безусловное лидерство, получил преимущество в 3 очка, казалось, что исход матча предрешён (хотя комментаторы и отмечали, что чемпион играет слишком рискованно). Но после этого чемпион вдруг запил (следует отметить, что эту версию, отражённую во многих изданиях, соперник Алехина Эйве в своих воспоминаниях категорически отвергал) и проиграл несколько партий. Оказавшись в трудном положении, он не смог играть в полную силу, вместо этого впал в депрессию, допустив в результате ещё несколько грубых ошибок. Претендент же играл прекрасно, в полной мере используя все ошибки противника. К концу матча Алехину, казалось бы, удалось собраться, но времени для исправления ситуации уже не осталось. К тому же подвело здоровье. Результат матча: +8–9 =13. Парадоксально (и не умаляя заслуг Эйве), но этот крупный успех оказался единственным в карьере голландского гроссмейстера — он больше не выигрывал ни в крупных турнирах, ни в матчах, и фактически больше никогда реально не претендовал на мировое первенство.

Во время матча с Эйве в СССР, в газете «Известия» была опубликована телеграмма: «Не только как долголетний шахматный работнику но и как человеку понявший громадное значение того, что достигнуто в СССР во всех областях культурной жизни, шлю искренний привет шахматистам СССР по случаю 18-й годовщины Октябрьской революции. Алехин». Эмигрантские газеты реагировали на это крайне недоброжелательно, а после неудачного для Алехина завершения матча с Эйве не упустили случая позлословить об Алехине, который «битым отошёл к Советам». Алехин получил приглашение на международный турнир 1936 года в Москве, но не принял в нём участия.