Le Comte de Мориарти. Часть 1. Рассказы Дохтурова. № 4. Проклятье священной пещеры - VSvv ES Страница 9

Этой ночью фотографии виделись мне в беспокойном и мучительном сне, пока я не достал из кармана пуховика амулет и не повесил его над общей входной дверью.

Все утро следующего дня мы молча пили чай в гостиной у Холмова. После бессонной ночи мне не хотелось разговаривать, Холмов о чем-то напряженно думал.

Раздался звонок в дверь, а потом звук открываемого ключом замка.

— Хозяйка. Своим ключом. — не отрываясь от раздумий, сказал Холмов.

— С вышибалами. Выгонять, — хмуро сказал я, не собираясь обращать на входящих никакого внимания.

Вошла хозяйка, прижимая к себе хрустальную салатницу, наполовину заполненную водой, но вместо бойцов за ней следовал здоровый поп.

Пока поп гудел свои скороговорки, хозяйка заботливо смотрела на Холмова. Время от времени поп опускал кисточку типа малярной в хрустальную салатницу и брызгал по сторонам, стараясь, чтобы капли задевали меня и Холмова. Заметив амулет над дверью, поп, как и хозяйка, поджал губы, скрестил пальцы на груди и попросил его снять. Я снял. Поп прилепил над дверью бумажную иконку.

— Хочу вам один ролик на Ютубе показать, — поп дошагал до компьютера Холмова. — Можно?

Поняв, что мы не собираемся подходить, поп включил ролик на полную громкость:

— "… Но вот посмотрите на снимок, который сделал американский исследовательский корабль "Вояджер" перед тем как покинуть пределы Солнечной системы. Вам этот образ ничего не напоминает?.."

— Значит, еще поживем? — спросил Холмов квартирную хозяйку с надеждой.

— Может, еще поживешь, — ехидно ответила квартирная хозяйка и ткнула в меня пальцам. — Пусть во Дворец этот мордастый ходит. Сам не ходи. Нечисть там, говорят, совсем обнаглела, уже днем шастает.

— За воротами знаками свои начеркала, люди заметили, — веско заметил поп. — Значит до льда добралась. Дети пропадают.

— Метафизический патруль, — сказал Холмов, когда за хозяйкой закрылась дверь. Он снова начал входить в задумчивое и угрюмое состояние.

— "Спецназ защиты от темных сил", — вспомнил я. — Посмотрел на хозяйку — словно на себя со стороны посмотрел. А представь как оттуда, из клуба, все это внешнее бурление кажется бурлением безумных идиотов. Они уже давно в этом.

— На арене за воротами действительно есть какие-то знаки? — Холмов как будто не слышал меня

— Нет никаких знаков, нет никаких мистических загадок, — разозлился я. — В клубе работают нормальные ребята, на льду катаются обычные пацаны. Начну их тренировать, начну со всеми как свой общаться — решу вопрос с переходом Никиты… Хотя это может быть глупо. Нужно ведь, чтобы он больше играл, не так ли? Придут деньги за клубные тренировки — надо будет подыскать другое жилье и свалить отсюда. Не хочешь — можешь оставаться.

— Если успеем, — кажется Холмов начал говорить отрывками. — Все стало ускоряться. Жук сработал.

— Что ускоряться? Что вокруг все стали добрые, нас предупреждают, уберечь хотят? Что на нас сваливаются деньги? Спать… да, сон стал паршивый. Какой-то дружелюбный и щедрый демон подвернулся! С которым надо расплачиваться плохим сном. Я готов на бессонницу.

— Действительно, демон. Который не любит оптику, — Холмов впился взглядом в мой синяк под глазом так, что мне стало не по себе. — Демон, который не любит бывших работников правоохранительных органов. И действующих, наверное тоже не любит.

— Таких демонов полстраны, если не вся страна.

Я ретировался к компьютеру и заново запустил ролик.

— "… Но вот посмотрите на снимок, который сделал американский исследовательский корабль "Вояджер" перед тем как покинуть пределы Солнечной системы. Вам этот образ ничего не напоминает? Помните несколько лет детская хоккейная команда, спасаясь от урагана, оказалась в таинственной пещере. Сравните теперь темные узоры на потолке пещеры, со снимками, которые были сделаны на темной стороне Солнечной системы…"

— Я идиот, — отрывочно сказал Холмов. — "Дело об укушенной собаке". До Вас? Тоже был "Жук в муравейнике". Придумал фоторобот. Счастливого мгновения. "Жук в муравейнике" обязательно с "Фотороботом счастья". Образ демона!

Холмов прикрепил на стену амулет и начал составлять образ демона. Он заставил меня вспомнить все что я видел, слышал, говорил, думал и чувствовал с того момента, как мы взялись за это дело, поклявшись, что после этой процедуры я буду спать как ребенок. Но больше меня убедило, что Холмов опять начал говорить отрывочно. Я рассказывал — даже про беспокойство на кладбище и фотографии юных демонов. По ходу рассказа Холмов прикреплял на стену вокруг амулета нечто, что должно символизировать мои слова, или рисовал нечто символическое на липких листочках и прикреплял их. Прикрепить на стену фотоаппарат и объектив я не дал, Холмову пришлось обвести их на бумаге и прилепить эти контуры.

Провозились мы до вечера, загадив полстены. Получилась какая-то ересь. Зато ночью я спал как ребенок, а поздним утром поехал в Ледовый Дворец. Пора уже было дружить, выпивать, а лучше опохмелять, общаться и решать вопрос по Никите. И я, вроде как, там в клубе работаю.

На арене шла тренировка, даже несколько тренировок. На трибунах сидели неизменные девчонки. Вокруг арены суетился Атташе с камерой. Этого можно в лоб спрашивать — от портретов на стене и хоккейной судьбы моего подопечного до вида спорта, которым занимался Европеец. Я пригляделся к бортиками за воротами. Там были видны какие-то линии, даже узоры, но разглядеть не давала сетка ворот. Хорошо было бы выйти на лед, но я не был уверен, что с моей ногой смогу дойти до ворот. Пока я маневрировал по трибунам, меня заметил Атташе. Мне показалось, что он даже подпрыгнул от радости. Через мгновение он уже тащил меня на скамейку запасных, чтобы я кому-то показал как эффектнее наносить удары. Ни на один вопрос он успел ответить до конца, отвлекаясь свои на идеи, но с готовностью согласился прибухнуть после съемки.

Парни может и были одного возраста, но один успел вымахать и стать мужиком, а другой еще оставался мальчишкой. Но вдвоем они смогут отбуксировать меня до ворот и обратно. Даже в невсамделишной драке оба трусили и отгибались назад. Я показывал, исправлял стройки и скоро уже оказался у выхода на лед, но тут в меня с горящими глазами вцепился Атташе:

— Давай сам! Давай ты! Мы тебе маску наденем! Я форму тебе дам! Коньки я видел у Тренера под столом. Никуда не уходи.

Не успел я натянуть