Лада Лузина - Хочу замуж, или Я не брошу курить ради тебя Страница 10

О каком утешении может идти речь, если муки партнера становятся самоцелью? Она, отобедав с ним в ресторане, уезжает оттуда в машине с мужем. Он заявляется на вечеринку, где должна быть она, в компании с другой дамой. Оба ежедневно демонстрируют друг другу: «Я не твоя вещь! Попробуй-ка заполучи!» — и традиционно завершают свое сражение ночью страстной любви. Ведь от ревности до нее один шаг. Но шаг от любви до ненависти еще короче…

«Ревнует — любит». Постоянно ревнует — ненавидит!

Впрочем, не так давно я вывела для себя иную формулу. Если я не ревную его — значит, он действительно любит меня.

Женщины — доказано неоднократно — интуитивно чувствуют опасность. И если ты с легким сердцем благословляешь его на ночной загул с друзьями и, не моргнув глазом, отпускаешь прогуляться вечерком в компании с Шарлиз Терон и Сандрой Балок — значит, это тот самый мужчина, рядом с которым стоит прожить всю оставшуюся жизнь.

Так уж странно устроен человек — его притягивают бури и штормы, страсти, конфликты, катастрофы. А тишина, константность, покой постепенно перевоплощаются в скуку. Но, как бы ни был скучен роман, состоящий из бесконечного повторения одной фразы: «они жили вместе долго и счастливо», кто б отказался, чтобы каждый день был лишь вариацией на тему этих пяти слов?

С детства до старости именно уверенность в наших близких людях дает нам уверенность в себе, именно стабильность — веру в будущее, нерушимый тыл — силы идти вперед. Ну а для того чтобы все это не превратилось в полезный для здоровья безвкусный диетический супчик, существует проверенный рецепт. Простое правило, которое знает каждая хозяйка: острая приправа играет одинаково важную роль как в жизни, так и на кухне. Немного ревности, щепотка интриги, столовая ложка внимания поклонников…

Правило второе еще проще — не пересолить! 

Измена: твоя и его

Когда мне было четыре года, моя мама ушла от моего папы, потому что он ей изменил. Не помню, в каком возрасте я узнала об этом, но, сколько себя помню, всегда недоумевала: разве это причина?

За историю человечества люди так и не выработали определенного отношения к измене. Одни считают: «хороший левак укрепляет брак», другие за это убивают. Третьи собирают чемоданы и уходят навсегда, четвертые отмахиваются: «ничего страшного, лишь бы я ничего об этом не знала».

Отношение к мужской и женской измене тоже разное. Аксиома: «Ну, я же мужчина — мне можно, а ты — женщина, тебе нельзя», несмотря на вопиющую половую дискриминацию, по-прежнему является одним из самых расхожих оправданий и непотопляемых истин.

Наше беспринципное антиидеалистическое время внесло в это понятие свои коррективы. Никто еще не благословлял народ: «Изменяйте друг другу, не стесняйтесь!» Но верность стала чем-то вроде официальной формы одежды, которую надевают лишь для протокольных мероприятий. Мужчина, который отправляется в кино в строгом костюме с галстуком, выглядит закомплексованным занудой. Женщина, заявившаяся в ночной клуб в строгой блузке и классической юбке, кажется синим чулком. То же самое и с верностью. Щеголять ею «во внерабочее время» — стыдно, странно и немодно. В крайнем случае, утверждение: «Представляете, мы с мужем не изменяем друг другу!» — следует произносить с легкой самоиронией в голосе и подавать как форму экстравагантности. Иначе не поймут.

Знавала я одного мужчину. Он (представьте себе!) упрямо не хотел изменять своей жене. Несмотря на то, что дам, желающих лечь с ним в постель, было хоть отбавляй. Думаете, данный факт вызывал хоть у кого-то уважение и восхищение? Ничуть не бывало. Обсуждая его добропорядочность, все знакомые лишь презрительно кривили губы. Мужчины попросту ему не верили. Барышни объясняли его нежелание пасть к ним в объятья жуткими внутренними комплексами, детскими психическими травмами и физическими отклонениями.

К женщине общество настроено менее категорично. Ей могут простить верность. Но не зацикливание на ней. Если барышня будет искренне хлопать чистыми глазами, вопрошая подобно Дездемоне: «Неужели в самом деле есть женщины, способные мужей обманывать так низко?», заявлять, что она не пойдет на это никогда, и клясться «небесным светом» — она вряд ли услышит восторженные аплодисменты. В лучшем случае ее назовут «слепой и ограниченной клушей», в худшем — ненормальной. Да, современная дама не обязана изменять. Но стрелять глазками, вдохновенно закатывать их, обсуждая с подругами эту (теоретическую) возможность, с удовольствием выслушивать комплименты от мужчин и иметь пару воздыхателей про запас — всенепременнейше. И если она тихо сбегает «налево» — ее не будут сильно осуждать. Никто. Разве что законный муж, его друзья и… она сама.

Я знаю грустную историю своей подруги Инги, которая много лет хранила верность благоверному и была совершенно счастлива с ним. Но однажды изменила. Это была ничего не значащая связь. Супруг ни о чем не узнал. Но в отношениях появилась трещина. Не в его сознании — в ее. Она впервые ему солгала, впервые отстранилась, впервые в ее жизни появилось что-то, о чем она не может ему рассказать. Ее «Я» отпочковалось от уютного «Мы» и начало жить своей отдельной жизнью. Первая измена, как лишение девственности, — сняла табу. Невозможное постепенно становилось повседневным. Все больше времени она проводила со своими любовниками и подружками (которым можно рассказать о любовниках все), все меньше — с ним. И отдалялась, отдалялась, отдалялась…

Известно: мужчины больше всего боятся нашей физической измены, женщины — психологической. Но на самом деле мы страшимся одного и того же — крушения гармонии. И возмущающая феминистически настроенных дам аксиома «мужьям — «зя», а женам — ни в коем случае» останется истиной даже во времена второго матриархата. Поскольку мужские измены действительно (!) чаще всего не затрагивают их разум. Из-за них не стоит рвать волосы. По сути, нас пугают не столько «побочные девочки», сколько шанс, что по ходу дела ненаглядный влюбится в одну из своих любовниц. Для женщины же любая, даже самая антилюбовная измена может стать психологическим потрясением и перетрясти весь ее кодекс ценностей!

А вот нуждаетесь ли вы в подобном «землетрясении» — решайте сами.

Бывает, встряска просто необходима. Например, после глобальной ссоры с любимым, которую вы никак не можете ему простить. И хотели бы, но не получается. Обида разъедает душу, лежит как камень за пазухой, отравляет все лучшее и прекрасное. В этом случае разовая любовь на стороне может стать прекрасной лечебной терапией. Во-первых, снимет стресс. Во-вторых, породит чувство собственной вины, благодаря которой на его провинность вы посмотрите уже сквозь пальцы.

Сама по себе измена не есть плохо или хорошо. Просто, идя на подобный шаг, нужно задать себе основополагающий вопрос: «А чему, собственно, я изменяю?» Ответ: изменять стоит только худшему. И желательно с лучшим.

Мне известны две «изменнические» истории, окончившиеся лучезарным голливудским хеппи-эндом. Моя дальняя родственница и ее муж придирались друг к другу со дня свадьбы. Список обоюдных претензий мог бы занять несколько страниц. В конце концов она бросила его и ушла к другому. Он, соответственно, начал жить с другой. Их нелегализированный развод длился полгода. Этого времени вполне хватило, чтобы понять: по сравнению с новыми партнерами оба они — ангелы, а их семейная жизнь приравнивалась к эдемской. Конечно, подобный идеализм не продлился долго, но, по крайней мере, эта пара живет вместе уже десять лет и расходиться не собирается.

Вторая lоve storу с аналогичной завязкой произошла когда-то с моей подружкой номер два. Аня демонстративно изменила любимому. По весьма уважительной причине. Много лет он бегал на сторону за каждой юбкой и хотя неизменно возвращался к Ане, мысль сделать своей верной избраннице предложение руки и сердца его почему-то не посещала. Он дозрел до этой оригинальной идеи, лишь когда она закрутила роман на стороне. Исключительно ему в отместку. В результате все окончилось свадьбой… Вот только не с ним, а с новым кавалером, поскольку сравнение оказалось явно в его пользу. «А что бы я делала, если бы до сих пор, как дура, хранила верность Саше?» — победоносно заявила мне тогда новобрачная.

И наконец, последняя истина, к которой мы с ней пришли уже сообща. Она прощала нескрываемые измены слишком долго. Я (видимо, из чувства противоречия поступку своей мамы) всегда громогласно объявляла партнерам, что смотрю на мужские измены пофигистски. Они сначала не верили, потом радовались, потом начинали в подробностях пересказывать мне свои похождения. Затем начинали смотреть пофигистски на меня саму. Финал всегда был одним и тем же: я (так же, как моя мама!) гордо уходила восвояси. Не из-за измен — из-за того, что в отношениях пропадало уважение, бережность, хрупкость. Тайна!