Владимир Жданов - Алкогольный террор. Лекции профессора Жданова Страница 15

«…обратив свой народ к трезвости и запретив везде шинки, царь освободился от татарского ига, расширил границы своих владений, его города изобилуют прилежными в разных местах мастерами. А так как своих людей он держит в трезвости, то свободу защищает не сукном мягким, не золотом блестящим, а железом, народ у него всегда при оружии, крепости снабжены постоянными гарнизонами, мира он не вымаливает, силу отражает силой, воздержанию татар противопоставляет воздержание своего народа, трезвости — трезвость, искусству — искусство».

Как свидетельствует англичанин Климент Адаме, посетивший Россию в 1553–1554 годах: «Питье употребляют здесь слабое и нехмельное». А его товарищ Ричард Ченслер поясняет: «Их напиток похож на наш пенсовый эль и называется квас».

Венецианский посол Марко Фоскарино посетил Москву в 1557 году и обратил внимание на то, что русские «употребляют сок вишни, малины и черешни; он прозрачный, красного цвета и превосходный на вкус; они заботливо сохраняют лед и во время жары обыкновенно кладут его в этот напиток».

Спаивание русского народа начинается сразу же после смерти Ивана IV, когда царский престол стали окружать выходцы из европейских государств — «иноземцы», «иноверцы».

Итальянец Исаак Масса, проживавший в России в 1601–1609 и 1612–1634 годах, будучи голландским купцом и торговым резидентом в Москве, а также знатоком закулисных интриг, живописно описывает не только смерть Ивана Грозного, но и венчание на царство Бориса, когда были поставлены для народа «большие чаны с пивом и сладким медом». В своих записках он подробно рассказывает, как Годунов плетет интриги, заигрывает с поляками и другими иностранцами, наделяет их правами гражданства и дает полную свободу «лифляндским купцам», выдавая им право продавать водку, мед и иные напитки, на чем они наживают не десять, а сотню процентов своего барыша.

Об этом же повествует и Конрад Буссов, написавший «Хронику событий 1584–1613 годов», в которой расписывает, как наемные иностранные солдаты бесчинствовали в Москве, ругались над святынями, жгли Москву, ограбили и убили тысячи московитов, разграбили казну и церкви, заточили в Кирилловском монастыре патриарха Гермогена.

При этом, как отмечает польский дворянин Самуил Маскевич, бывший в России в 1609–1612 годах: «Московитяне соблюдают великую трезвость, которой требуют строго и от вельмож и от народа. Пьянство запрещено; корчем и кабаков нет во всей России; негде купить ни вина, ни пива».

Впрочем, скоро все изменилось. Иностранцы, пользуясь своим привилегированным положением и благосклонным отношением к ним новой власти, стали торговать спиртным повсюду. Против спаивания по морально-нравственным соображениям с самого начала протестовала Церковь и народ, а вскоре, по причинам экономическим, оставшаяся без казны власть.

Так, голландский посол Альберт Кунратс Бурх, посетивший Москву с дипломатической миссией в 1630–1631 годах, в своем донесении указывает на то, что «…царь послал во все города указ, чтобы с тех, кто в гостиных дворах будет держать корчмы или торговать табаком, брали большую пеню…»

Постепенно торговля спиртным и табаком была узаконена, но с соблюдением «техники безопасности». Швед Иоганн Филипп Кильбургер, делая отчет о русской торговле 1674 года, поясняет, что винные погреба «частью принадлежат казне, а большей частью частным людям… Все кабаки, винные, пивные и водочные кружала в пространном русском государстве принадлежат исключительно царю, и целовальники должны отдавать отчет…» Более того, народу вменялось в обязанность пьянствовать — с каждого двора, где стоял кабак, вне зависимости от того, пьет ли кто в доме или нет, собирался налог.

Оценивая мнения иностранцев о России, можно предположить, что именно иноземцы были более всего заинтересованы в спаивании русского народа. Интерес этот был в первую очередь меркантильно-экономический.

Все последующие годы царствования династии Романовых — 300 лет! — российский народ сопротивлялся спаиванию, которое осуществлялось иноземцами и иноверцами, зачастую при поддержке власти.

Как известно, великую роль в становлении трезвости в стране история отводит главе государства. К сожалению, русскому народу с правителями чаще всего не везло. Чего стоили России только Петр I, активно внедрявший в России водку и разврат, или Екатерина II с ее крылатым выражением: «Пьяным народом легче управлять».

С момента появления водки в России (XVI в) трезвый образ жизни становится для русских людей предметом особой значимости. Повсеместное внедрение водки в российскую среду, огромный вред, наносимый ею здоровью и условиям жизни людей, вызывали как стихийное, так и организованное антиалкогольное движение народа против насильственного спаивания. Народные массы, вдохновляемые религиозными воззрениями, рассматривали трезвый образ жизни не только как морально-нравственную ценность, но и как средство, с помощью которого можно уберечь потомство от пьянства, нищеты, болезни.

В результате многолетнего сопротивления спаиванию и общенародной борьбы за трезвый образ жизни в России вызрели условия для официального учреждения в 1854 году первого общества трезвости. Последующие события названы историками «Первым трезвенническим движением».

Имеются в виду массовые выступления в 1858–1859 годах крестьян вначале западных губерний, а затем и многих других против правительственных винных откупов. Откупа, по сути, представляли собой насильственное внедрение обязательств для каждой семьи закупать (а значит, и потреблять!) водку, что было противно не только социальным, но и нравственным убеждениям крестьян, в массе своей людей религиозных.

Волнения охватили 32 российские губернии. Участники создавали крестьянские общества трезвости, коллективно отказывались от употребления вина, громили питейные заведения. Правительство усмирило выступления войсками, но винный откуп все-таки был вскоре отменен.

Трезвенное движение народа было поддержано провинциальной российской интеллигенцией, которая стала организовывать общества трезвости по всей стране. В 1858 году подобные общества появились в Ковенской, затем в Виленской, Гродненской, Тульской, Саратовской, Курской и других губерниях.

Русские писатели Герцен, Добролюбов, Чернышевский, поддержав крестьянский антиалкогольный бунт против винных откупов, трактовали трезвенное движение как пример способности народа к самостоятельным и решительным действиям. Н. А. Добролюбов рассказал об опыте трезвой жизни народа в знаменитой статье «Народное дело. Распространение обществ трезвости».

В июле 1859 года Святейший Синод вынес решение, в котором обязал «священнослужителей содействовать возникновению в городских и сельских сословиях благой решимости воздержания от употребления вина». Сотни тысяч людей в каких-нибудь пять-шесть месяцев без всяких предварительных прокламаций в разных концах обширного царства отказались от водки!

Начавшееся трезвенническое движение было прервано грубым вмешательством в него официальных властей. Министром финансов было сделано распоряжение: «…Приговоры городских и сельских обществ о воздержании уничтожить и впредь городских собраний и сельских сходней для сей цели не допускать».

По питейным делам были брошены в тюрьмы более 11 тысяч крестьян. Даже с церковью правительство вошло в конфликт, отстаивая барыши виноторговцев.

Начиная с восьмидесятых годов позапрошлого столетия душевое потребление алкоголя было в России около 4 литров на душу населения, то есть почти самым низким среди стран Европы и Америки. А в 1914 году в стране вступил в силу и долго действовал сухой закон (о нем речь ниже).

Отрезвление жизни народа привело к резкому снижению преступности, хулиганства и уменьшению числа насильственных смертей, а также к оздоровлению быта. Заметно возросла посещаемость читальных залов, оперных и драматических театров, повсюду стали возникать самодеятельные группы, музыкальные и хоровые кружки. Стали формироваться новые здоровые традиции, например проведение трезвых свадеб. Произошло резкое снижение заболеваемости, особенно психическими болезнями.

Особого подъема пропаганда трезвости достигает на рубеже XIX–XX веков. В 1894 году общества трезвости были узаконены. Они стали активно появляться по всей стране. Особой эффективностью отличалась деятельность «Петербургского общества трезвости», созданного в 1900 году.

Вообще же, в этот период в России действовало 13 городских, около 140 церковно-приходских и 10 фабрично-заводских обществ трезвости. Они пользовались популярностью и поддержкой народа, число их росло. Так, к 1912 году в стране действовало уже около двух тысяч обществ трезвости, объединявших более полумиллиона человек.