Виктор Кротов - Все истории о червячке Игнатии и его друзьях. Шесть книг вместе Страница 15

– Да вы что! – возмущённо закричал червячок Игнатий. – Ведёте себя как настоящий пират!..

– ПИРРРАТ?!.. – Стрекозёл завис прямо над червячком Игнатием. Его инопланетные шаровидные глаза свирепо вращались.

И вдруг он вцепился шестью волосатыми лапами в червячка Игнатия. Поднял его вверх, метнулся несколько раз из стороны в сторону – и стремительно понёсся куда-то вдаль.

Жук Дормидонт не успел выдавить из себя ни звука. Но сразу же взлетел, собираясь мчаться в погоню.

Увы, ему тут же стало ясно, что никакой погони не получится. Слишком разные у них со стрекозой были скорости. Тогда жук Дормидонт внимательно проследил за полётом похитителя, заметил, куда тот полетел, – и отправился за помощью.

– Всякий черррвяк будет меня пиррратом обзывать! – возмущённо тарахтел тем временем воздушный хулиган. – Ну, я тебе сейчас покажу!..

Червячок Игнатий хотел поинтересоваться, что же именно собирается ему показать разбойник, обиженный на слово «пират». Но лапы сжимали его слишком крепко, чтобы вести нормальную беседу. Да и происходило всё чересчур быстро. Быстрее всякого разговора.

Они повисли в воздухе над большим колодцем. Глубоким-глубоким!..

– Ага! Как тебе это понравится, черррвяк? Полюбуюсь сейчас, как ты ко дну пойдёшь. Мы, пиррраты, всегда так: раз, и за борррт!..

Лапы, сжимавшие червячка Игнатия, разжались. Инопланетные глаза с интересом следили, как он падает, – всё ближе и ближе к зеркальной глади воды…

Червячок Игнатий сумел расправить свои крылышки в самый последний момент. И даже не задел воду. Мягкими взмахами он спокойно поднимался всё выше.

«Упасть в колодец тоже было бы не очень страшно, – думал он, поднимаясь. – Дождевого червячка водой не очень-то испугаешь… Ой, что это?»

«Это» падало мимо него в колодец!

Увидев взлетевшего червячка, стрекозиный пират был поражён. Он просто ОСТОЛБЕНЕЛ. Его крылья перестали работать, мозги думать, а глаза видеть. Но что происходит со столбом, висящим в воздухе без всякой поддержки? Конечно, он падает. Если внизу земля, то на землю. Если внизу вода, то в воду.

Туда, в колодец, и упал этот подбитый изумлением вертолёт.

Но червячок Игнатий вовсе не собирался спокойно смотреть на такую картину. Вытащить стрекозу из воды он не смог бы. Зато смог снова слететь в колодец, подтащить к стрекозе сухой листик, плававший неподалёку, и подсунуть его под стрекозиную голову. Взявшись за верхнюю пару волосатых лапок, червячок начал делать искусственное дыхание.

– Ну, ты и герой, червячок Игнатий! – раздался сверху басистый голос жука Дормидонта, усиленный стенками колодца. – Как разделался с этим бандюгой!.. А я за пауком Пафнутием залетел, на спину погрузил, вот мы как раз и подоспели.

Червячок Игнатий посмотрел наверх. На краю колодца сидели жук Дормидонт и паук Пафнутий.

– Спасибо, друзья, что пришли на помощь, – отозвался червячок. – Добрый день, паук Пафнутий! Скорее спусти сюда, пожалуйста, что-нибудь для подъёма тяжестей.

Паук Пафнутий быстро сплёл из паутины крепкую верёвку, и скоро они с трудом вытащили из колодца стрекозу – мокрую, подавленную, но всё-таки постепенно приходящую в себя.

– Я… это… ну, типа, спасибо, что ли… Потонул бы без вас… И ещё… ну, как бы… Извини… Извините, червячок Игнатий… Глупая шутка была… Пиратская какая-то… Верно меня назвал… Назвали…

– Только не говори мне, что ты на этого пирата совсем не обиделся, – подмигнул жук Дормидонт червячку Игнатию, когда они сидели в норке за чаем. – Как же ты заставил себя его спасением заниматься? Да ещё искусственное дыхание! Он ведь только что тебя тащил в колодец этими волосатыми лапами!..

– Понимаешь, жук Дормидонт, – задумчиво произнёс червячок Игнатий. – Наверное, я нечаянно открытие сделал. Открыл самое лучшее средство от обиды.

– Лучше капельки росы? – с сомнением переспросил жук Дормидонт.

– Лучше. Надо что-нибудь хорошее сделать для того, на кого обижен. И вся обида сразу проходит.

– Точно, – подтвердил паук Пафнутий. – Я как обижусь на кого, тут же начинаю для него хорошую такую паутину плести. И пока плету, всю обиду на это как раз израсходую.

– Эх, паук Пафнутий! – вздохнул червячок Игнатий. – Ничегошеньки ты не понял в моём открытии. Давай-ка я лучше тебе ещё чашечку чая налью.

Батут

В один из самых обычных дней…

Нет, червячок Игнатий считал, что обычных дней не существует. Если день показался нам обычным, значит мы просто не заметили в нём что-то чудесное и особенное. Стоит немного повспоминать о случившемся за день, и немного поразмышлять об этом, как непременно обнаружишь это незамеченное. И порадуешься ему.

Так вот, в один чудесный и особенный день, когда червячок Игнатий в своей норке собирался на прогулку, к нему пришёл паук Пафнутий и спросил, едва успев поздороваться:

– Помнишь, червячок Игнатий, как ты мне рассказывал про эту штуку?

– Не помню, – честно признался червячок Игнатий. – Но если ты скажешь, про КАКУЮ штуку, то вспомнить будет легче.

– Ну, я название забыл. Про эту сетку, на которой циркачи прыгают, а спортсмены на ней соревнования устраивают.

– А, про батут? Помню, рассказывал. И говорил ещё, что ты, если захочешь, можешь для нас такую же сетку смастерить. Из паутины.

– Вот именно! – воскликнул паук Пафнутий. – Я её и смастерил. Его, то есть. Батут этот. Пойдём, покажу!

По дороге они завернули к жуку Дормидонту и позвали его с собой. Хотели позвать и божью коровку Пятнашку, но её найти не удалось.

Батут выглядел великолепно.

– И продольные, и поперечные нити такой же толщины, как стержневые, – сыпал техническими подробностями паук Пафнутий. – Каждый из трёх слоёв имеет свою конфигурацию…

– Пожалуйста, паук Пафнутий, пощади нас! – взмолился червячок Игнатий. – Ты у нас специалист, а мы же ничего не понимаем в паутинном деле. Но получилось у тебя замечательно. Ты пробовал на нём прыгать?

Паук Пафнутий замялся:

– Понимаешь, червячок Игнатий, с прыжками у меня что-то не получается. Вот погляди…

Он быстро влез на батут и попробовал изо всех сил подпрыгнуть. В какой-то степени ему это удалось. Но сетка не желала отцепляться от его лапок и потянулась вслед за ним. Понятно, что прыжок получился очень невысокий.

– Да, без батута ты прыгаешь получше, – сказал червячок Игнатий. – И мне кажется, я знаю, в чём дело.

– В чём? – спросили хором паук Пафнутий и жук Дормидонт.

– Понимаешь, паук Пафнутий, это ТВОЙ батут. Вот вам и трудно расстаться даже на секундочку. Цепляетесь друг за друга. Какие уж там прыжки…

– Тогда сам попробуй, – ворчливо предложил паук Пафнутий.

– Нет, я лучше побуду зрителем, – отказался червячок Игнатий. – Хорошего прыгуна из меня точно не получится, зато зрителем я быть умею. Очень творческое занятие. А испытатель у нас наверняка найдётся.

И червячок Игнатий с пауком Пафнутием оба посмотрели на жука Дормидонта. Тот приосанился, откашлялся и произнёс небольшую речь:

– Спасибо, друзья, за доверие. Думаю, что мне удастся как следует испытать твой батут, паук Пафнутий. Посмотрим, каково твоё изделие в действии. Но я буду действовать энергично. Так что если у тебя что не выдержит, ты уж прости. Испытывать – так испытывать.

Жук Дормидонт, громко жужжа, взлетел и приземлился посреди батута. Он подпрыгнул, но когда батут в ответ подбросил его в три раза выше, не удержал равновесия, бухнулся боком и, отчаянно хватаясь лапками за паутину, с трудом успокоил колышащуюся сетку.

– Нет, с твоим упрямым батутом надо по-другому, – буркнул он пауку Пафнутию. – Даже если придётся рисковать. Но испытатель всегда рискует.

Он снова зажжужал и взлетел высоко-высоко, до ветки каштана, которая располагалась точно над батутом. Сев на ветку, жук Дормидонт, поползал, выбирая нужную позицию, – и вдруг, не раскрывая крыльев, упал отвесно вниз.

Прицелился он верно и попал в самую середину паутинной сетки. Да так сильно ударился в неё, что пробил насквозь и оказался на земле. Он лежал неподвижно, и друзья, взволнованные, бросились к нему.

Хотя сетка и не выдержала удара, однако хорошо ослабила его. Жук быстро пришёл в себя и даже снова приосанился.

– Видишь, паук Пафнутий, – сказал он, стараясь выглядеть бодро, не так всё просто с этим твоим батутом.

– Ну, я же не думал, что такие увесистые, хм, гимнасты будут бросаться на него с высоты, – пробормотал паук Пафнутий, взобравшись на батут и принимаясь за его починку. – Прыгал бы как люди, всё было бы нормально.

– А я догадываюсь, почему у тебя, жук Дормидонт, не получилось прыгать, – задумчиво произнёс червячок Игнатий. – Просто ты с самого начала считал батут чем-то ЧУЖИМ. Всё твердил: твой батут, твой…

– Конечно, а что ж тут такого? – удивился жук Дормидонт. – Паук Пафнутий его сделал, значит это его батут. Он за него и отвечает. А мы только испытываем.