Валентин Бадрак - 7 принципов построения семейного счастья Страница 23

Неравенство между полами, изначально развитое в условиях патриархальной цивилизации, остается заметным вызовом семейной гармонии. Доминирующее мужское начало и предлагаемый в связи с этим уклад жизни с неравным распределением ролей может не только развить скрытую враждебность между полами, но и предопределить крайне отрицательные стереотипы взаимоотношений. Это достаточно убедительно прослеживается на примерах из литературы, особенно в области первичных мотиваций мужчин и женщин предбрачного периода. Для мужчин мотивация полностью согласована со стремлением либидо, а физическая привлекательность представительницы противоположного пола создает эффект мигающей лампочки, на которую невозможно не обратить внимание. То есть первичная мотивация напрямую связана с эротическими ожиданиями, и только позже, после оценки глубины духовного мира потенциальной избранницы (или отказа от такой оценки) отношение к ней преобразовывается в решение – положительное или отрицательное. Тысячи мужчин подтверждали, что именно так формируется ответ на появление в поле зрения такого раздражителя для сознания. У женщин, похоже, в силу развитости патриархальных тенденций отношение к противоположному полу несколько трансформированное, связанное с будущей ролью в семье и положением в социальной группе.

Довольно интересно описывает женскую мотивацию Виктор Гюго в романе «Собор Парижской Богоматери», когда главная героиня цыганка Эсмеральда размышляет о любви. Она говорит, что полюбит мужчину в блестящем шлеме со шпагой в руках, на белом коне и с золотыми шпорами. Если рассмотреть этот принцип отбора партнера, то на первый план выступает защитная функция мужчины как компенсация полового неравенства. Другими словами, избранник должен уметь избавлять ее от грубых сексуальных притязаний других, «нелюбимых» мужчин. Далее следуют его социальный статус, признаки мужественности и богатства, отражающие отношение к данному мужчине в окружающем мире. И почти ничего не говорится о его нравственных качествах, о его душе, духовности и способности любить. Гюго был метким стрелком; своим лаконичным, но весьма точным описанием он попал в десятку, потому что такой чаще всего и является первичная мотивация большинства женщин. Только от защиты от полового неравенства в значительной степени женщин избавила сама цивилизация, стимулирующая феминистские нотки, чтобы развить способности женщины к независимому от мужчины существованию. Золотые шпоры трансформировались в тюнинг дорогих автомобилей, а белый конь и вместе с ним уровень «восседания» потенциального избранника заменили формальные признаки социальных достижений: владение апартаментами, предприятиями, причастность к шоу-бизнесу и прочее. Духовный мир мужчин и женщин начала XXI века отодвинут в сторону, и это является одной из главных потенциальных угроз процессу создания успешных семей.

Счастливые семьи все чаще рассматриваются как нечто неординарное, совершенно необычное в мире развитой цивилизации. Но в действительности такое положение успешных пар существовало во все времена. Счастливые союзы, описанные в этой книге, решались отступить от правил, для социального пространства они представляли недоступную для понимания загадку гораздо чаще, чем это кажется на первый взгляд. По одной-единственной причине: поставив духовное благо выше всех остальных, они умели отличать истинные цели от ложных, умели не поддаваться всеобщему влечению к мимолетным символам и подмене понятий, стоящей за любым модным течением. Они видели, куда могут завести пороки греховного мира.

Чтобы всерьез проникнуться пониманием роли самооценки женщины для ее восприятия мужчиной, стоит привести два показательных случая из жизни творческих личностей. Как мы помним, удивительный роман Огюста Родена со своей талантливой ученицей Камиллой Клодель закончился ничем. Несмотря на действительно выдающийся талант Камиллы, невзирая на ее самобытность и подкупающую индивидуальность как творца, Роден не пошел дальше временной связи; любовный роман не перерос в связь духа, сплетения сердец не получилось, а для Камиллы любовь закончилась трагически. А вот связь Пикассо с художницей Франсуазой Жило оказалась менее драматична – в силу ее духовной стойкости, внутренней устойчивости и творческой самодостаточности. Эту женщину, кстати сумевшую оставить потомкам книгу о своей жизни с мастером, современники называли «дерзкой и своенравной». Она же оказалась первой женщиной, которая сама бросила Пикассо, и одной из немногих его пассий, сохранивших целостность личности после общения с этим демоном, да и жизнь вообще, ибо многие из соприкасавшихся с Пикассо получили смертельную дозу духовного облучения.

Можно, конечно, усомниться в равенстве мужчин и женщин в некоторых парах, о которых шла речь в нашей книге. К примеру, Альберт Швейцер оперировал, а Елена Бреслау оставалась его ассистентом; в семье Вагнеров Рихард был главным творцом, Козима – только яростной охранительницей его имени, Дюрант Вил предстает перед нами как автор бессмертной «Истории цивилизации», а Ариэль – лишь его верной помощницей. Но, по всей видимости, самодостаточность некоторых женщин в том и состоит, чтобы своей деятельностью добавить жизненных сил мужчине и дать ему возможность предстать в новой, великой ипостаси. Святая простота и бескорыстность служения Швейцера человечеству не позволяет упрекнуть его ни в чем незначительном; но если бы не существовало Елены Бреслау, его образ был бы неполным и не до конца выраженным. Козима сделала для распространения идей Вагнера столько, сколько не сделал он сам; благодаря ей образ этого демонического музыканта многими воспринимается как «исключительно светлый», хотя темных сторон в нем более чем достаточно. А значение деятельности Ариэль Дюрант к моменту написания VII, VIII, IX, X и XI томов «Истории цивилизации» «было уже столь велико, что справедливость требовала поместить на титульном листе и ее имя». Таким образом, самодостаточность пар может иметь разные проявления – от параллельной деятельности в одной сфере, как у Пьера Кюри и Марии Склодовской или Мстислава Ростроповича и Галины Вишневской, до беззаветного служения общей миссии, как в союзах Швейцеров, Вагнеров и Дюрантов.

Конечно, необходимо сделать скидку на «демонизм» и дух разрушения, бушевавшие в головах Пикассо и Родена, – этих двух творцов прекрасного, которых с равным успехом можно было бы считать апологетами сатанизма или, по меньшей мере, своей собственной веры, замешанной на эгоцентризме гигантской магнетической силы. Как волшебница Лорелея притягивала корабли к убийственным скалам, так и их искусительная духовная и сексуальная сила часто была направлена на уничтожение ближнего, вернее, доверившейся, раскрывшейся женщины. Вот тут-то, на трагических примерах общения женщин с сатанинской силой творцов-разрушителей, обладавших тянущим в бездну обаянием, более всего прослеживается необходимость самодостаточности и высокой самооценки. Напомним, что несчастная Камилла Клод ель, не найдя любви мастера и потеряв нить творчества, связующую ее с миром, сошла с ума. Балерина Ольга Хохлова, рискнувшая выйти замуж за Пикассо, вскоре стала считать его «воплощением зла». А ведь она тоже не была заурядной личностью, скорее очень оригинальной, неуступчивой и склонной к неординарным поступкам, что, возможно, было следствием непомерного снобизма, который Пикассо презирал. Когда духовное несоответствие стало очевидным, начались годы мучений. Но дело не в них, а в способности, когда борьба за счастье становится бесполезной, вовремя отказаться от нее и сделать ставки на собственную личность. Именно так поступила Франсуаза Жило, которая сумела продолжать полноценную жизнь «после Пикассо». Не стоит забывать, что Ольга Хохлова умерла от рака, Мари-Терез Вальтер, одна из секс-богинь художника, повесилась на склоне лет, а другая любовница, Дора Маар, сошла с ума; застрелилась и последняя жена мастера Жаклин Рок. «Проклятие гения» свалилось на головы всех тех, кто оказался не в состоянии отстоять свою собственную независимую личность. Возможно, потому, что эта личность была в чем-то ущербной. Так, первенец Пикассо Поль (сын от Ольги Хохловой) умер от цирроза печени и передозировки наркотиков, а его сын (то есть внук живописца) покончил жизнь самоубийством в день похорон самого Пабло Пикассо.

Но, конечно, примеры Родена и Пикассо выходят далеко за рамки демонстрации необходимости развития самодостаточности каждого, кто хочет быть интересным партнеру и, главное, иметь запасной аэродром для попадающей в капкан души. Способность к самоактуализации и для мужчины, и для женщины играет роль некоего страхового полиса, не столько реагирующего на неудачный брак, сколько направленного на предотвращение этого отрицательного для обоих момента. Самоактуализация и самодостаточность, поскольку представляют собой результат духовного роста, призваны избавить пару от глупой ревности, источником которой является неуверенность партнеров друг в друге. Но еще более важным уроком, вынесенным из анализа отношений в парах, является подтверждение того, что союз, замешанный почти исключительно на эротизме, всегда обречен, всегда движется к своей конечной остановке.