Кирилл Волков - Несерьезная книга об опухоли Страница 3

Я смотрел во тьму. Алексей Ремизов писал: «Когда тяжело, не плачут». На самом деле, слезы даны нам, чтобы отгородиться от мира. Освободиться от себя. Освободиться от тоски. Но есть что-то за тоской. Когда время обнуляется и замирает, когда ты думаешь, что будут говорить на твоих похоронах, когда тонны какого-то ледяного древнего ужаса сгущаются в тебе, над тобой, когда везде тьма. Она лежит за тоской. Тоска – все-таки человеческое качество, качество жизни, а меня похоронили. Я принял для себя решение встретить смерть достойно. Как мужчина. Но, что бы мы ни делали, кем бы ни были, перед смертью мы все дети.

Помню, я все думал – чудно сказать – о том, что самая лучшая моя песня, которую я сочинил уже пару месяцев назад, не будет допета. Как же так? Было ужасно обидно! Ведь я сочинил босанову – очень красивую мелодию. На гитаре. Хотя я уже тогда почти не мог петь физически. Песня о том, как я лежу на берегу возле океана или моря, волны едва касаются моих ног, свет солнца щекочет меня, чаек столько, будто бы небо «обесцветилось и побелело». Жара. «Знойный ветер обжигает пыльные пятки».

Еще там были строчки, что я не хочу уходить с пляжа («Не хочу, не хочу, не хочу, не хочу, не хочу уходить отсюда»). Что-то такое звучало и во мне. Я понимал, что еще чуть-чуть – и песня угаснет.

Я думаю, единственное, что могло меня психологически спасти, – если бы я начал писать. Ведение дневника и писание вообще очень освобождает от себя самого. Это как бы твой психотерапевт. Ты овнешливаешь свою боль. Выписываешь ее. Переводишь из своего внутреннего бытия в бытие чернил. Наверно, потому и существует великая литература.

ЕСЛИ ВАМ БОЛЬНО, ПЛОХО, ЖУТКО, ЗАПИШИТЕ СОБСТВЕННЫЕ МЫСЛИ, И ВАМ СТАНЕТ ЛЕГЧЕ

Но под рукой не было ни ноутбука, ни бумаги, ни даже огрызка карандаша… Чайки улетали, пляж отодвигался, волны уже не касались моих ног, музыка затихала навсегда. Сосед спал. Я лежал в темноте. Впереди минным полем расстилалась ночь, бесконечная ночь, самая медленнннннннннннннннннннннннннннннннннннннннннннннннннннная ночь в моей жизни (как молния этих букв «н»). Что-то накатывало на меня, наполняло черной водой, поило. Ночь ли. Ощущение смерти. Не знаю. С рассветом я ненадолго заснул.

Зачем я все это пишу? Чтобы вы подумали: вдруг что-то вы делаете не то – с глазами, полными доброты, вдруг ваши «благие намеренья» приносят кому-то боль, страх, отчаянье…

Глава третья. Начало

В общем, я на себе поставил крест. Один мой знакомый сказал: «Тебя может спасти только один человек. Григорий Львович Кобяков». Веселенькая фраза: «Тебя может спасти»! Никогда так не говорите! Привезли к Кобякову в Бурденко. Очередь. Больные смотрят на него, как на бога, а он нервной энергичной походкой идет в себе в кабинет. Со всей страны люди съезжаются! Ждут по несколько часов. Я думал: «Я же умираю, почему я должен сидеть в очереди и ждать?» Но какая-то надежда забрезжила. Кобяков даже своим видом подкупает – обаятельный, растрепанный такой, с блеском в глазах. Он меня принял. Сказал: «Нужно переделать МРТ». Я переделал прямо в Бурденко. Посмотрел МРТ – сказал, что опухоль есть, операция невозможна. Но есть другие способы лечения! Эта фраза меня вдохновила. Я думал: я жив, я живу, пускай как угодно, пускай еле говорю, но я жив. Я зацепился за это всем существом. Я открыл вокруг себя изумительная мир – грязный, пыльный, солнечный, нежный, разноцветный, потрясающий. Мир живой жизни. И я часть этого мира! Я даже когда брился и резался, думал: «Вот она – живая жизнь! Живая даже на ощупь»… Сейчас я понимаю, что это было бегством от проблемы, а не ее решением. Я так внимательно всматривался в этот мир, лишь бы не замечать себя. Что угодно, только не я… Я впал в какое-то ватно-радостное забытье, смотрел на мир глазами счастливого растения. Но потом маятник качнулся в другую сторону.

Я уехал к моей, вскоре ставшей бывшей, девушке в ее дом в Подмосковье к кошкам и собакам. У нее 5 кошек и 3 собаки. О каждой могу написать эссе. Кошек зовут: Меля, Дыня, Яша, Элвис, Фрида, Кот (в честь «Завтрака у Тиффани»). А собак: Юджи, Клык и Ляля. У каждого свой характер, у каждого десятки имен. Одного Клыка мы звали: Клычуандр, Клыка, Клынуня, Клыкумбрия-скумбрия, Клычик и т. д. Всего и не упомнить. Клык – самый потрясающий пес. У него полностью отсутствует гормон злости. Вообще. Однажды папа моей девушки гулял зимой и увидел очень красивого пса. Тот замерзал. Приманил его едой, согрел. Смотрит, а пес какой-то странный, как-то лапы поднимает нелепо. Повели к врачу. А тот говорит: «Он у вас слепой». И правда, слепой. Зато очень добрый. Всегда у ворот меня встречает, узнает, трется мордой, обнимает лапами, не отпускает. Назвали Клык – за джеклондоновскую масть. Смешной. Наступает на кошек и т. д. Однажды зимой Клык провалил попу в крошечный прудик, бегал, бедняга, с ледяной попой. Я их очень люблю. Провел с ними много времени.

Еще я очень люблю Юджи – более ленивой и замечательной собаки я не встречал. Это риджбек, спит, ест, страшно лает и ей все по фигу. Она лает очень громко, облаивает каждого приходящего с головы до пят, как бы посвящает в «гости», это непременный обряд, может облаять ночью. Она собака-настроение. С каким удовольствием она ест! Когда спит, бегает во сне. Когда в гараж пробрались воры, она дрыхла… Зато как она на друзей лает! В общем, чудо, а не собака. Через месяц, когда депрессия начнет стихать, первое, что я сделаю – напишу пародийный трактат про «юджинианство» от имени Юджи-философа.

Из трактата («Юджинианство», том 1):

Чтобы понять суть юджинианства, нужно сделать несколько упражнений: <…> оглядеться, растянуться на коврике, вытянуть лапы, сладко зевнуть и раствориться в безмятежности и собственном бездумье. Нужно стать костью-в-себе, осознать свое «я», а без лени, без сосредоточения только на себе самом это невозможно. То есть не на материи, а на пустоте, не на вещи, а на ее отсутствии, не на мысли, а на ее знаковом минусе в вашей голове. Это как бы медитация наоборот, никакой мысли, просто образы, просто ветер, воздух, солнце и вечная моя морда с вечно свисающими ушами. В этом и заключено ЮДЖИНИАНСТВО. Просто сядьте, закройте глаза, представьте себя маленьким ребенком, который подошел к рождественской елке, расслабьтесь, поленитесь. Только не спустя рукава, поленитесь во всю силу! Потрудитесь над вашей ленью, поработайте над ней! Сконцентрируйтесь! Вы думаете, что это так легко? Зевнул, потянулся и все? Ха!!! Ничуть не бывало! Стопроцентная лень – это когда вы действительно ничего не хотите, а мир ничего не хочет от вас, когда вы искренне и по-щенячьи освобождены от суетности и бренности всего сущего. Представьте, что вы лист, плавающий в озере лист. Ощутите, как от вас идут эти круги, эти микроволны, станьте листом, падающим в воду (или перышком из «Форреста Гампа»), – и все ваши проблемы погасятся сами собой, отразятся в озере вашей лени, в вашем солнечном самолюбовании собой, в вашей космической наполненности, воздушности, вашей самодостаточности.

Как мне этого юджинианства тогда не хватало.

Я был антиюджи, полная ей противоположность, я не был этим самым листом: страх сковал меня, парализовал, зомбировал. Я не спал 3 недели. Моя чертова нервная система вопила, организм считал, что его убьют, и сколько бы я его не успокаивал, ничего не мог сделать. Он схватил меня за подсознание. Все семейство моей девушки очень боялось за меня. Все подсовывали книжки, но никто не успокаивал, потому что не знали, что сказать. А если со мной говорили, то не так и не о том. Только животные приходили, приходила Юджи и смотрела на меня своими удивительно глупыми, удивительно умными глазами, ничего не понимала и уходила по своим юджинианским делам.

Опухоль прогрессировала, я стал хуже говорить. Я гулял, смотрел телевизор и занимался, занимался, занимался… В инете мои друзья слали мне книжки по православию со словами «Все в руках Господа нашего» и «Мы будем за тебя молиться» (еще две ужасные фразы; молитесь, конечно, молитесь! Но не говорите мне об этом, не намекайте, что от меня ничего не зависит!). Я увлекся буддизмом, читал запоем Далай-ламу – колоссально умный дядька. Самое интересное, что я читал за последние годы.

Из моего письма к Варе Леоновой:

Буддизм открыл мне великую взаимосвязь наших намерений и деяний, помыслов и поступков, вообще взаимосвязь как таковую. Все, что в нас, что вокруг нас – все не просто так. Конечно, нельзя примитивно, поверхностно думать о карме. Но, как подчеркивает Далай-лама, собственный идиотизм не является кармой. То, что ваша энергия, ваша помощь и помощь сотен людей мне помогает, вселяет веру, силу, любовь и жизнь – это так. Я это чувствую. Еще буддизм мне открыл простое и вместе с тем очень сложное понятие – наше счастье. Ведь мы постоянно пребываем – как стакан с кипящей водой – в ложных проблемах, нервах, волнениях, которые не стоят выеденного яйца. Все идет от нашего «я», так нас воспитали, такова европейская культура. Гимназия, РГГУ, семья, работа, круг общения – все воспитывали одну мысль: наше эго стоит в центре мира, от него не отречься, не убежать. Но возможно ли по-другому? Возможно ли, чтобы наше счастье не было связано с нашим «я»? Возможно ли так управлять сознанием, чтобы раствориться в других? Ведь мы счастливы, когда реализуемся в нашей доброте, в любви, все остальное счастье, к сожалению, быстротечно, все наши восторги заканчиваются, переходят в страдания, в волнения. Они прекрасны, но преходящи. Возможно другое счастье, нужно только воспитать в себе Будду, Бога, Иисуса… Какие счастливые и ясные лица у буддистов. Открытые и добрые. Ощущение безоблачного счастья. Значит, возможно счастье, не связанное с нашим любимым эго. Более долговечное и мудрое. Когда растворяешься в других, принимаешь их страдания как свои, излучаешь теплоту. Этому учил нас Христос. Уметь стать счастливым, вобрав все грехи и страдания земных существ. Этому учит нас буддизм. Стать желудем из дуба. Реализоваться абсолютно. Ведь сознание – это не набор хромосом, оно не создано нашими родителями, оно безначально. Искусство тому подтверждения. Жизнь – это невероятный сгусток иррационального, прекрасного, ясного. Сознание больше мозга. Мозг – лишь удобная форма, наша физиология. Но нельзя предположить, что мозг – каким бы совершенным он не был – давал бы нам великие произведения искусства, любовь, подвиги. Все прекрасное иррационально! И мозг, видимо, лишь пучок нейронов, не больше. Главное – это тренировка сознания. Подумай о чем-то пять минут – ты собьешься, запутаешься в паутине своих мыслей; мы не умеем управлять собственным сознанием, думать о чем-то больше нескольких секунд. А это гигантский ресурс. Мы его растрачиваем. Кроме нашего сознания ничего нет. Вся реальность проходит сквозь него и отпечатывается в нем. Свет и волна, и луч в зависимости от рецептора. Квантовая механика доказывает то же – все лишь сгустки пустоты, на которых мы сидим, которые мы видим, осязаем, которые мы воспринимаем, и которые находятся во взаимосвязи. О том же говорил Эйнштейн (я не очень в этом силен, но так говорят ученые). Буддизм и наука идут, взявшись за руки. Все должно слиться в едином синтезе: все религии, науки, запад, восток, ислам, христианство, буддизм. Потому что говорят они на разных языках, но схожие вещи. <…> Далай-лама потрясающий ученый. Я его слушаю, и свет какой-то разливается внутри, такая мудрость, такая любовь, такая доброта.