С иголочки. Мужской костюм времен заката Российской империи - Никита Алексеевич Оводков Страница 3

«Одежда давно ушедших поколений по сути мертва, она существует лишь в качестве диковинки; ее единственная подлинная жизнь в последующие эпохи – в энергичном потомстве, ею порожденном»[13], – пишет историк моды Энн Холландер, подразумевая цикличность моды и деятельность дизайнеров одежды, которые должны чтить опыт прошлого. Одежда прошлых эпох хранит немало тайн, и многие из них нам еще предстоит разгадать.

Сначала раздается скрип петель шкафа, чувствуется запах нафталина, затем я вижу черное сукно и старый крой – истории моих находок все примерно одинаковы. Поэтому для меня история сюртука Шумахера символична. Во-первых, перед нами уникальный случай консервации предмета на одном месте, в той самой квартире, где заказчик и владелец проживал более века назад. Во-вторых, после революции 1917 года названные буржуазными и ненавистные многим сюртуки, фраки, смокинги стали чуждыми элементами в городском гардеробе, настала эпоха пиджачных двоек и троек. Одежда, пошитая на заказ не совсем вовремя и к тому же в весьма сложный послереволюционный период, является редким свидетельством работы совсем небольшого процента частных мастерских, большинство из которых было вовлечено в пошив обмундирования для фронта.

Глава 3

Коллекция и люди

Работник почты, кузнец, городской и земской врачи, совладелец экспедиторской конторы, купец, владелец магазина письменных принадлежностей, приказчик, оператор крана на железной дороге, счетный чиновник, ректор института, инженер, лесничий (и садовник) – к этим и многим другим профессиям принадлежали бывшие владельцы одежды из коллекции, на основе которой проводилось исследование и написана книга. Все они являлись частью «самодеятельного» городского населения, что позволяет через их одежду показать определенный срез повседневности в городском костюме.

«Самодеятельное» население – социально-профессиональная группа населения, живущего собственными доходами, иными словами – это большая часть городского населения Российской империи согласно переписи 1869 года, и оно составляло 3А от общего числа[14]. Оставшаяся часть городского населения была представлена «несамодеятельным» населением, живущим за счет глав семейств.

Самой крупной частью «самодеятельного» населения в размере 39 % являлись работники обслуживающего труда: «личная прислуга» (прислуга в семьях), «домовая прислуга» (дворники, швейцары, сторожа, прачки), приказчики, прислуга в трактирах, кафе и ресторанах, извозчики и кучера – по сословному принципу в нее входили преимущественно жители крестьянского происхождения и отставные нижние чины. Затем шла часть поменьше, она составляла 20,7 % «самодеятельного» населения и представляла ремесленников, как хозяев, так и рабочих в различных сферах: обработки металлов, дерева, производства одежды и обуви, изготовления предметов роскоши (ювелиры, часовщики), производства хлебных мучных изделий. Вслед за ремесленниками шли фабрично-заводские и железнодорожные рабочие в количестве 10,7 %: металлисты (рабочие адмиралтейства, верфи, портовых заводов) и текстильщики (прядение, окраска ниток, ткачество, набойка тканей, производство бумагоделательное, бумаготкацкое, ситцепечатное, тюлевое, клееночное и непромокаемых тканей), рабочие табачного, сигарного и папиросного производств – их в большей степени формировали крестьяне.

Остальные группы занимали менее 5 % каждая: торговцы – 2,9 %, хозяева предприятий «трактарного промысла» – 1,5 %, хозяева крупных промышленных предприятий – 0,1 %, живущие капиталом, землевладельцы, владельцы домов – 3,5 %; преподаватели и воспитатели – 1 %; представители сфер науки, литературы, искусства – 1,4 %; врачи – 1 %, представители гражданской администрации – 2,9 %, служащие армии и флота – 2,3 %, студенты – 0,9 %, учащиеся – 2,5 % и другие.

Полагаю, что большинство читателей узнают среди перечисленного «самодеятельного» населения своих предков, ведь в воспоминаниях от поколения к поколению обычно передается нарратив о профессиях. Если самая крупная социально-профессиональная группа населения представлена более чем третью от общего числа, то немного по-другому выглядит статистика среди сословных групп. Взяв за основу данные по Санкт-Петербургской губернии, можно сделать вывод, что самым многочисленным сословием являлись крестьяне, именно их следует считать предками большинства из ныне живущих в городе, учитывая их активную интеграцию в другие сословия во второй половине XIX века. Согласно переписи 1910 года, крестьяне составляли абсолютное большинство – 69 %, среди остальных: мещане, военное сословие, дворяне, почетные граждане, купцы. При этом необходимо учитывать, что большинство указано по губернии, с деревнями и селами, что значительно уменьшает процент крестьян непосредственно в городах. Таким образом, с точки зрения сословных и социально-профессиональных групп мы видим тех, кто составлял большинство городского населения рубежа веков – бывших крестьян, занятых в обслуживающем труде, ремесле и на производстве. Было бы не вполне корректно сделать из этого вывод о том, что именно им принадлежало большинство сохранившегося до наших дней исторического текстиля, в том числе предметов городской одежды. У многих из них в гардеробе отсутствовали сюртуки разных видов, смокинги, фраки, котелки и цилиндры, брюки с шелковыми лампасами и яркие галстуки из тонкого шелка – в будущем они будут признаны буржуазными. А обладатели вышеперечисленных вещей после 1917 года предпочтут переместить их на антресоли и в сундуки, что и обеспечит их сохранность. И только во второй половине XX – начале XXI века они «перейдут» с антресолей в частные и государственные коллекции. Одним словом, многие из этих вещей сохранились именно благодаря своей непопулярности в первые 5–8 лет после революции, их было сложно перешить в период дефицита одежды, что окончательно поспособствовало надежной консервации. Что касается применения статистических данных к вопросу о бывших владельцах из моей коллекции, то в одностороннем порядке ответить на него сложно – в основном она принадлежала представителям «самодеятельного» населения с крестьянским и мещанским происхождением. Основываясь на результатах анализа коллекции, я сделал вывод, что самую высокую степень консервации получали вещи в семьях интеллигенции, врачей и инженеров, что объясняется востребованностью этих специальностей в 1920-1930-е годы вне зависимости от разрушения социальных перегородок. Представители этих профессий, в отличие, например, от купцов, проживали в указанный период в сравнительно удовлетворительных условиях.

Некоторые выводы на основе изучения предметов из коллекции можно сделать и о возрасте владельцев. Большинство из них – семейные пары, образованные в 1900-е годы, то есть рождение каждого из супругов относится к 1880-м годам. К концу 1900-х годов в этих семьях сформировались быт, постоянный адрес проживания и профессия. Они же стали основными героями воспоминаний их потомков сейчас, через призму жизни и быта именно этого поколения ведется настоящее исследование.

Исследовательской и