Владимир Иванов - Любовь и войны полов Страница 44

Этот образец поведения будет проявляться у него постоянно – в каждом его сексуальном акте. (Естественно, что и поведенческом тоже.) Со стороны может показаться, что ему доставляет большое удовольствие делать другим больно. Вовсе нет – его поведение вынужденно: он вновь и вновь реализует тот паттерн поведения (то есть кривую своего оргазма), который возник у него после деформации его врождённого паттерна вами – его «воспитателем». Можно сказать, что тот горбик, который возник после насилия на кривой его оргазма, будет каждый раз реализовываться теперь уже в каждом его поведенческом акте…

Горбик, но ведь может быть и горб! Более того, всю свою жизнь отныне он будет подсознательно провоцировать те ситуации, в которых бы мог проявить свой новый – уже патологический паттерн своего поведения.

Если же его поведенческая реакция будет протекать с повышением не нор-, а адреналина, то в таком случае его агрессия будет направлена против него самого, то есть его поведение будет развиваться не по садистическому (направленному на других), а по мазохистскому (направленному на себя), типу. Теперь он будет достигать оргазм только при насилии над ним. Такова цена его детского послушания. И в этом случае новый рисунок его оргазма будет проявляться в каждом эпизоде его поведения – он будет также постоянно подсознательно провоцировать ситуации, когда будет получать «свои» дозы насилия. Сразу заметим, что эти поведенческие формы изменения оргазма не имеет никакого отношения к тому, как именно достигается сам оргазм – активным или пассивным способом. Этого коснёмся ниже…

Но мы рассмотрели лишь случаи, когда у ребёнка уже имеется, так сказать, его выпускной клапан – его половые железы развились настолько, что он может компенсировать насилие над собой своим спасительным онанизмом. А если насилие над ним будет происходить до начала активности его половых желез? Здесь в каждом случае запрета на его поведенческий акт, в его мозгу будет возникать как бы перегородка, делающая его кругозор всё более и более ограниченным. Впоследствии это вызовет активное противодействие поступлению в его мозг новой информации – во первых, у него выработается нелюбовь к чтению, а во-вторых возникнет узость кругозора, как стереотип поведения. Опять-таки, охранительная.

И, наконец, о природе неврозов, на которой покоятся гигантские пирамиды людской глупости и лжи. Читаешь и спрашиваешь – какой же ненавистью надо обладать к человеку, чтобы совершенно не понимать природу его реакций во всех её проявлениях. Правильным пониманием невроза можно считать такое, которое позволяет его смоделировать, то есть воспроизвести.

Все неврозы можно разделить на две группы – неврозы количественные и неврозы качественные. Первые связаны с нарушением нормальной работы нейронных структур, а вот вторые, похоже, что уже и глии…

Проще всего воспроизвести неврастению. Для этого достаточно предложить человеку деятельность, которая будет тут же оцениваться; ответы на загадки, например. На каждую отводится достаточно времени, но каждая отгадка будет отмечаться одобрением или наказанием. Так вот, неврастения – как боязнь ошибки – возникает тогда, как только цена проигрыша (или наказания) резко возрастает, а времени на обдумывание будет отводится всё меньше и меньше. В быту или на работе она может возникнуть как страх ошибки в цейтноте. Неврастения это и есть, грубо говоря, страх ошибки, влияющий уже и на жизнь. Теперь, если мы в нашем мысленном опыте, будем уменьшать наказание, уменьшая, однако, и время обдумывания, то неизбежно у человека возникнет состояние усталости – астения, или истощение. Чтобы выйти из этого состояния, ему необходим простой отдых или перемена деятельности, которая действует даже лучше, чем просто отдых. Наконец, если мы будем постоянно ускорять ход нашего эксперимента и начнём менять правила, то рано или поздно мы запутаем человека настолько, что он перестанет понимать смысл происходящего. Это значит, что у него возникло состояние психостении – состояние пограничное для осмысленного восприятия им своей жизни.

Вот неврозы, которые более или менее легко исчезают, когда меняется образ жизни или деятельности, и которые всегда надо иметь в виду, когда речь заходит об особой нежности и чуткости детской психики. Так что вам и решать каким быть вашему ребёнку…

Но больше всего грязи вылито на царицу неврозов – истерию. Оно и понятно – это, если походить строго, совсем и не невроз, потому, что здесь присутствует в первую очередь нарушение не нейрональной, а глиальных структур, что связано уже с кластером. Развитие этого невроза тесно связано с эмпатией; можно сказать, что в основе него лежит серьёзное нарушение эмпатии, в результате острого разочарования, издевательства или конфликта…

Какой только напраслины от Шарко и Фрейда до современных психиатров не возводилось на истерию – и от сексуального, де она голода, и артистка-то она, и вычурная, и…

Такое поверхностное, чтобы не сказать, дурашливое, отношение со стороны врачей, и создало истерии какой-то несерьёзный медицинский имидж – дескать, это так дурью человек мается…

Истерия – болезнь совершенно особая. Она, действительно, представляет для врача значительные трудности в её понимании, так как требует от него уже не только интеллекта, а и душевной чуткости. А с этим, у всех врачей, напряжёнка. Если первое ещё кое-где и попадается, то второе, почти, не найдёшь. Дело в том, что истерия это одна из самых глубоких трагедий на Земле. Это межкластерный конфликт. Вот почему она глубоко двойственна: внутренне – это трагический категорический протест, протекающий в детской, наивной и исключительно беззащитной форме. Именно её беззащитность и вызывает обычно глумление негодяя, сразу превращая, провоцирующих её людей, в садистов. Истерия – это прежде всего, протест. Протест против предательства, против разрушения внутреннего мира этого человека. Но, прежде всего, это протест против изменения его кластерного статуса, против ломки его уже сложившихся отношений…

Истерия – это самая распространённая болезнь на земном шаре, так как истеричен (по своей природе) не только весь женский пол, но истеричны даже и отдельные профессии, куда обычно и тянет истериков: актёры, политики, чиновники и все профессии, связанные с высоким статусом…

Чаще всего истерия – это реакция на издевательство. Скрытое или явное. У ребёнка есть период, когда его истерию могут провоцировать и сами взрослые, сначала открыто восхищаясь его поведением, а потом, когда он привыкает к их одобрению (тем более к восхищению коллективному!) резко отказывают ему в этом. И у ребёнка возникает невроз как «сшибка» в его поведении – то, что раньше доставляло ему такое удовольствие – больше не срабатывает! Не действует!! И его внутренний мир, эмпатически настроенный на одобрение, начинает рушиться. Это состояние мы не поймём, если не будем знать, что такое внимание и почему именно в нём так нуждаются некоторые из нас. Не поняв внимания, не поймём и любви. Дело в том, что наше внимание – это… вид определённой энергии. И часто, довольно значительной…

Лет этак, 5 тому назад я любил наблюдать за игрой наших девчонок-теннисисток. Были у меня там и свои любимицы. И вот, как-то я увидел как наша Лена Дементьева на каком-то турнире в США, (во Флориде, или в Цинциннати), летит как швед под Полтавой. Она уже отдала (1 или 2 – не помню) своих партии и теперь ей остаётся, как говориться, «драться каской». И тут мне пришла в голову шальная мысль – тут часто дают ближний план – значит, я могу рассчитывать и на внушение человеку, даже если он меня и не видит. Расстояние тут значения не имеет, но учитывая, что сигнал идёт с задержкой, мне надо отправлять внушение чуть раньше, а во-вторых, ещё и придать моему внушению большую энергетику, наложив его на свой звуковой импульс. Сказано-сделано. И я начал вовсю помогать Лене, ей вопя – «Эйс!», а её сопернице – «Сеть!», накладывая на энерго-звук. И дело пошло!..

Так мы с Леной вытащили сначала гейм, потом сет, а потом взяли и вторую партию…Не знаю уж, как она, а я так был тогда очень этим доволен, хотя и устал не меньше её. И мне всегда хотелось её спросить, почувствовала ли она тогда, что кто-то взял её игру в свои руки. Был ли у нас с ней какой-то особый контакт тогда или что другое, но больше я таких опытов уже не повторял. Что до других, то пусть они уже сами выигрывают!..

Это я к тому, что энергия внимания довольно-таки, существенна. Она не у всех одинакова, так как прямо и непосредственно зависит от чистоты внутреннего мира человека и его дел, к тому же, некоторые умеют её так сфокусировать (автор знал таких людей) даже в лучик, гуляющий наподобие солнечного зайчика по стенам комнаты в пасмурный день. Что вызывало у всех это наблюдающих полный балдёж. У людей чистых эта энергия светлая, у других – другая. Вообще говоря, все мы её сразу прекрасно чувствуем по одному лишь облику человека, его походке, жестам, но особенно по его взгляду. Вот почему есть люди, взгляды которых нам приятны – они нас ими ласкают, но есть и люди, взгляды которых нам глубоко антипатичны, даже оскорбительны, а то и вовсе омерзительны. Вот почему цари (Пётр I) иногда и убивали всего лишь за взгляд. Как и до него, так и после…