История привлекательности. История телесной красоты от Ренессанса до наших дней - Жорж Вигарелло Страница 46

В романах и журналах конца XIX века часто встречается сцена разглядывания собственного тела перед зеркалом на ножках. Так, Нана рассматривает свой силуэт в зеркале у себя в спальне, «переводя взгляд от линии шеи к плавным, округлым бедрам»1102; «беспокойная женщина» Жюля Буа смотрит в стоящее у кровати зеркало на свои «тонкие ноги» и «мягкие линии»1103 бедер. В журнале «Парижская жизнь» повествуется, как девушки закрываются в туалетной комнате, чтобы, стоя перед зеркалом, проверить, не «растолстели ли их бедра и не заплыла ли шея»1104. Подобные описания в литературе совершенно новы. До сих пор большое зеркало являлось редкостью: зеркала фигурировали исключительно в пространстве салона1105. В руководствах по уходу за собой и пользованию косметикой первой половины века упоминалось только высокое псише, зеркало на подставке, предназначенное для верхней части тела1106. «А как жить в теле, которого нельзя увидеть, рассмотреть во всех его подробностях?»1107 – задается вопросом Вероника Наум-Грапп. Разглядывание себя имеет решающее значение, именно оно вводит в эстетику «худобу»1108, побуждает измерять объемы тела, развивает визуальное восприятие.

К концу века зеркало стало широко распространенным предметом обихода: теперь им украшают не только парадные залы. Совершиться такой перемене позволили достижения в области химии. В середине XIX века большие зеркала стали производить промышленным способом: путем смешивания нитрата серебра и раствора аммиака1109. Несмотря на то что зеркало перестает быть редкостью в интерьере, оно остается индикатором социального статуса своего владельца: в рассчитанных на широкую публику изданиях конца XIX века, таких как «Малая газета» (Le Petit Journal) и «Национальный иллюстрированный журнал», под зеркалами для дома понимаются небольшие зеркала, которые вешаются на стену и предназначаются для лица1110. Пример, свидетельствующий о том, что из арсенала эстетических средств могли позволить себе бедняки, содержится в рассказе Мопассана «История служанки с фермы» 1881 года: главная героиня рассказа Роза ждет ребенка от одного из работников, который сбегает, как только узнает о случившемся. За происходящими с ее талией изменениями несчастная девушка с тревогой наблюдает, разглядывая свой живот в небольшом осколке зеркала, который обыкновенно служит ей для приведения в порядок волос1111. Для справки: в 1893 году в знаменитом парижском универмаге «Бон Марше» (Le Bon Marché) шкаф с тремя зеркальными дверцами стоил 650 франков, тогда как заработная плата рабочего текстильной промышленности не достигала 5 франков в день1112, а работник, выполнявший административные функции, получал не более 90 франков в месяц1113. Тело человека из наименее обеспеченных слоев общества рассматривается только в рамках его функций, с точки зрения его способности к тяжелому физическому труду. Бедняки уже могли позволить себе наряжаться, но возможности изучать и разглядывать свое тело у них еще не было.

Выходцы из привилегированных слоев общества, напротив, скрупулезно разглядывают свои тела перед зеркалом, пытаясь точно назвать то, что они видят в отражении, постепенно преодолевая границы того, что прежде считалось постыдным: процесс раскрепощения служит обновлению эстетических «приемов». В середине 1880‐х годов Мария Башкирцева1114 разглядывает в зеркале свою фигуру, изучая ее миллиметр за миллиметром. Она проводит сравнения, размышляет, задается вопросом, насколько правильно выглядит ее поясничный изгиб: «В тринадцать лет я была слишком полной и выглядела на шестнадцать. Сейчас я стройная, моя фигура полностью сформировалась, возможно даже, у меня слишком выдающиеся формы и изгибы тела: я сравниваю себя со всеми статуями и не нахожу ни одной, у которой были бы столь же широкие бедра и такой же изгиб в пояснице, как у меня. Может быть, это недостаток?»1115

Появление новых инструментов по усовершенствованию красоты в особенности повлияло на частное пространство социальной элиты. На этом стóит остановиться подробнее. Особое внимание обращает на себя ванная или туалетная комната, тайное пространство, где и совершенствуются практики по уходу за телом, ставшие более комплексными. Благодаря системе канализационных трубопроводов, появившихся в Париже стараниями инженера Белграна и барона Османа1116, жители многоэтажных домов получили «неограниченный»1117 доступ к воде. Поскольку владельцам городских квартир предоставлены новые возможности для ухода за собой, упоминание ванны на первых страницах трактатов о красоте обретает законные основания: укрепляется вера в преображение внешнего вида за счет щедрых свойств воды, поступающей парижанам в изобилии1118.

Однако значение ванной и туалетной комнат этим не ограничивалось. Ванная комната – это отвоеванное «личное» пространство: место, позволяющее «скрыться от посторонних глаз» и наилучшим образом отправлять «культ красоты»1119. Баронесса Стаф1120 в 1892 году признавалась, что для нее туалетная комната – это «алтарь, порог которого никто, даже любимый супруг, особенно любимый супруг, переступать не должен»1121. Отныне красота требует времени, совершенствование своего внешнего вида – дело, высоких результатов в котором можно добиться только «уединившись»1122. В ванной комнате следует «изучать свои манеры и жестикуляцию», наблюдать за «мимикой лица», разглядывать себя «не стесняясь»1123. Итак, практики по совершенствованию красоты изменяются, переходят в частное пространство: уходит в прошлое традиционная, многократно воспроизводившаяся сцена, представляющая «даму за туалетом», причесывающуюся или красящую лицо перед большим зеркалом и в неизменном окружении зрителей и ассистентов; ее заменяет сцена тайная, уединенная, где героиня прихорашивается, принимает ванну или рассматривает себя в зеркале на ножках.

Универмаг, «храм женщины» 1124

В конце XIX века не только появились новые способы ухода и наблюдения за телом, большая часть которых была доступна только социальной элите, но и расширился ассортимент косметической продукции, доступной разным слоям общества. Существенное влияние на рост предложения в сфере товаров красоты оказала индустриализация. Продажи одной только парфюмерной продукции выросли с 12 миллионов франков за 1836 год до 26 миллионов за 1866 год, а в 1900‐м составляли уже 90 миллионов франков1125. Сформировался обширный «рынок красоты». К концу века стандартом красоты становится красота искусственная, рукотворная, которую все труднее отделить от условностей мира моды.

Площадкой для всех этих изменений в Париже стал «универсальный магазин», именно здесь начиная с 1860‐х годов творилась революция в торговле «новинками», похожую роль играл универмаг «Уайтли» (Whiteleys) в Лондоне и «Маршал Филдс» (Marshall Field’s) в Чикаго. За счет «низкой надбавки к базовой стоимости товара»1126 большой магазин сумел привлечь под свою крышу продукцию из смежных областей и предоставить клиентам максимально разнообразный выбор: в 1890 году только в магазине «Бон Марше», который посещали 15 000 клиентов в день, в продаже имелись товары из 200