Кэрол Энвэй - Выбравшие иной путь Страница 5

– Моя религиозность имела очень глубокие корни. Мои родители сами не ходили в церковь, но меня отправляли туда вместе с семьёй или друзьями начиная с того момента, как мне исполнилось два года. В семье моих родителей в некоторой степени до сих пор сохранились те моральные нормы, которые они привили мне в юности вне зависимости от посещения церкви. Отец моей матери был проповедником пятидесятников, и она всегда испытывала неприязнь к тому, что он заставлял её ходить в церковь три раза в неделю.

– В детстве я посещала церковь Господа, к которой принадлежал мой отец. Позже, уже подростком, я вместе с мамой стала ходить в епископальную церковь. Поводом тому послужило её решение вернуться к своим епископальным корням. Я же не была слишком довольна ни тем, ни другим.

По оценке самих опрошенных, в их семьях так или иначе чувствовалось смятение и беспокойство, обусловленное отношением к религии. Таким образом, это стало причиной их собственных сомнений и неуверенности.

Женщины, для которых религиозные переживания были в тягость

Разочарование, сумятица, вопросы, оставшиеся без ответа, – всё это было составляющей раннего религиозного опыта многих из опрошенных женщин. Однако, несмотря на разочарованность, они не оставляли поиски смысла жизни и жаждали обретения стабильности в исповедании религии.

– Мой отец пресвитерианин, а мать католичка. Отец никогда не был слишком активным в делах религии, но мать пыталась вырастить нас католиками. Мое крещение состоялось в католической церкви, а первое причастие было, когда мне было восемь лет. После этого мы посещали церковь не чаще раза в год. В десять лет я стала активисткой небольшой пресвитерианской церкви неподалёку. Учась в девятом классе, я помогала жене священника вести уроки в воскресной школе. В старших классах я организовала при церкви кружок молодёжи и привлекла четырёх из своих друзей. Это был небольшой коллектив, но мы получали удовольствие, собираясь вместе, чтобы почитать Библию, поговорить о Боге и собрать деньги на благотворительные цели. Мы, бывало, садились рядом и разговаривали на духовные темы. Мы обсуждали разные темы: что случится с теми, кто жил до явления Иисуса Христа (попадут они в ад или в рай); почему некоторые очень праведные люди автоматически попадут в ад только потому, что они не верят в Иисуса (мы думали о Ганди), а с другой стороны, почему некоторые ужасные люди (такие, как отец моего друга, постоянно всех оскорблявший), получат награду небес только потому, что они христиане? Почему любящий и милосердный Бог (Иисус) требует кровавых жертвоприношений для прощения людских грехов? Почему мы повинны в первородном грехе Адама? Почему Слово Божье (Библия) не согласуется с научно-доказанными фактами? Как может Единый Бог быть в трёх разных лицах? Мы спорили на эти темы, но так и не нашли подходящих ответов. Церковь также не могла дать нам хорошие ответы, лишь приказывая «верить».

– Я была воспитана среди католиков, но в средней школе перестала посещать службы из-за разочарования моей матери. Католические традиции мне нравились, и консервативные ценности также мне импонировали. Ещё в детстве у меня всегда возникало множество вопросов, с глупыми и бессмысленными ответами на которые я не могла согласиться. Даже будучи маленьким ребёнком, я знала, что эта неясная вера и философия слепого подчинения духовенству были ошибочными.

– Я по рождению принадлежала к христианству. Я всегда любила воскресные школы и церковь. Я выросла в смешанной, неблагополучной семье (мои родители были в разводе) а потому искала стабильности, причём не только в обществе, но и в вере в Господа. С восемнадцати лет я обивала пороги разных церквей в поиске «ответа», но получала всё более и более запутанные объяснения каждого священника и пастора. Помню, как однажды я сказала своей лучшей подруге: «О, если бы я нашла правильную церковь!» Внутри у меня всегда было ощущение пустоты. Она делала попытки побудить меня к посещению церкви по воскресеньям. Но в двадцать два года я отказалась от «искусственных религий», но не от Бога.

– Воспитание я получила католическое. Моя мать является практикующей католичкой, а отец не всегда регулярно посещает мессы. Ещё в начальной школе я задавала вопросы учителям (монахиням) и родителям о Троице (кому я должна поклоняться: Отцу, Сыну или Святому Духу?) Мне сказали, что это нельзя объяснить и надо принимать это как есть. Для меня это было слишком запутанно. Католицизм меня совершенно не устраивал, и в семнадцать лет я перестала ходить в церковь, но продолжала молиться Богу, как делала это с самого раннего детства.

– Я была баптисткой и посещала католическую школу. Я была очень вовлечена в религиозную деятельность моей семьи, но не могу сказать, что у меня было какие-то реальные обязательства перед церковью. Будучи подростком, я находилась в постоянном поиске того, что является правильным.

– Многие годы я «кочевала» от одной христианской церкви к другой. И ни одна меня не устраивала. Я думала, что это всё, что есть. В конечном итоге я разочаровалась во всей этой идее. Всех, кого я видела, были лицемерами, так что я забросила посещение церкви. Затем в моей жизни начался самый мрачный период, когда я в буквальном смысле слова погрузилась на дно общества.

Эти женщины не получили удовлетворения от того, что предлагала им церковь, они задавались вопросами и искали что-то, что бы наполнило их в духовном плане. В свою очередь, у них присутствовала готовность воспринять то, что отвечало бы их духовным и религиозным потребностям.

Женщины, которые были привержены обязательствам

Для многих женщин религия была в центре их духовных исканий в юные годы. Они принимали деятельное участие в жизни церкви – были активными преподавателями, солистами, музыкантами, служителями, и веровали в Господа с глубокой преданностью.

– Я родилась и выросла в семье священника церкви, и много лет выступала на местных конкурсах по игре на пианино, а также исполняла церковные песни.

– Я получила баптистское воспитание, но, покинув родительский дом, изучала различные религии. Моё воспитание в семье было основано на христианских ценностях, причём не только на словах, но и на практике.

– Воспитали меня католичкой. Почти все мои юные годы меня не оставляла мечта стать монахиней. Я даже проводила много времени, общаясь с приходским священником, а также обращалась за информацией в монастырь.

Можно сказать, я была набожной католичкой и посещала все дневные мессы.

– До моего обращения в ислам я была христианкой, посещала с двухлетнего возраста воскресную школу, а с шести лет вместе со своей семьёй ходила на богослужения в церкви по воскресеньям. Я росла очень набожным ребёнком, и когда мне было восемь лет, то меня крестил священник в нашей церкви. Поначалу он был настроен скептически относительно крещения такого юного создания, но после того, как я ответила на все его вопросы, он пришёл к выводу, что я готова стать официальной прихожанкой церкви. Я получила крещение и оставалась верна церкви, пока не встретила своего мужа и не начала изучать ислам.

– До восемнадцати лет я была методисткой. В восемнадцать я стала католичкой. До этого я прочитала обо всех мировых религиях. И в той и в другой конфессии я проявляла большую активность, даже получила много наград, медалей, сертификатов. Себя я считала набожной и даже хотела принять обет монашества. У меня были знакомые сёстры из местного монастыря, которых я расспрашивала о жизни монахинь.

Для большинства этих женщин религия была частью их естественного образа жизни. Часто они оставались недовольны теми ответами, которые получали от церковных служителей на свои вопросы. Это была та фаза их жизни, когда они делали попытки решить для себя, кто они такие и чего хотят от жизни. Они были юными созданиями, самостоятельно принимающими решения. Именно на этой стадии своего поиска они так или иначе познакомились с исламом.

3. Поворот в сторону иного пути

Американки, решившие принять ислам

Однажды летом мы с Джоди в течение двух дней гостили на свадьбе у друга. Она и Реза были женаты уже два года и учились в университете Арканзаса, примерно в восьми часах езды от нашего дома. Она показалась мне совсем другой, не той, что прежде, но мне понравилась и её приветливость, и манеры взрослой женщины. Назначая встречу с парикмахером, она с осторожностью настаивала на том, чтобы это была женщина, а не мужчина. Хотя стояла летняя жара, она носила одежду с длинными рукавами. Она серьёзно говорила о том, что уже узнала об исламе.