Клаус Гофман - Можно ли сделать золото, Мошенники, обманщики и ученые в истории химических элементов Страница 9

Когда Рамзай разместил благородные газы в нулевой группе по их атомной массе -- гелий 4, аргон 40, то обнаружил, что между ними есть место еще для одного элемента. Рамзай сообщил об этом осенью 1897 года в Торонто на заседании Британского общества в докладе, которому дал многообещающее название: "Об одном еще не открытом газе". Оглядываясь на прошлое, Рамзай вспоминал: "По примеру нашего учителя Менделеева я описал, насколько возможно, ожидаемые свойства нового газообразного элемента, который должен был заполнить "дырку" между гелием и аргоном. Я мог бы предсказать еще два других газа, однако полагаю, что с прорицанием надо быть поосторожнее..."

У Рамзая были явные основания для осторожности: ни один человек не знал, где искать эти газообразные элементы. Лишь после многих неудачных опытов Рамзаю пришла в голову мысль искать их в воздухе. Тем временем немец Линде и англичанин Хемпсон практически одновременно опубликовали новый способ сжижения воздуха. Этим изящным методом и воспользовался Рамзай и, действительно, с его помощью смог обнаружить в определенных фракциях сжиженного воздуха недостающие газы: криптон (затаившийся) и неон (новый).

"Спиритическая химия"

Нулевая группа периодической системы, состоящая из благородных газов, казалась безупречной. Ничто не изменилось, собственно говоря, когда американец Браш на конференции естествоиспытателей в Бостоне в августе 1898 года сообщил об открытии еще одной составной части воздуха -- элементе этерии[47]. Браш объявил, что плотность этерия составляет всего лишь одну десятитысячную плотности водорода. Вследствие легкости этерия и большой скорости его молекул этот диковинный газ стремится испариться в мировое пространство. Чудо, стало быть, что его вообще обнаружили на Земле!

Даже Менделеев стремился дать истолкование такого гипотетического мирового эфира. Он назвал элемент ньютонием и поместил его, а также ложный элемент короний в своей таблице перед водородом. Существование таких экзотических элементов не могло быть экспериментально доказано; отдельные ученые считали, что некоторые новые спектральные линии северного сияния, солнечной короны и звездных спектров следует приписать ньютонию, коронию или еще одному элементу -- небулию. Значительно позднее выяснилось, что эти чуждые спектральные линии можно объяснить ионизацией кислорода и азота, но ни в коем случае не новыми элементами.

В связи с загадочным, необъяснимым и трудноуловимым мировым эфиром высказал свои особые идеи инженер Адольф Вагеман. Он полагал, что все вещества при абсолютном нуле, то есть при --273 °С, должны превратиться в этот индифферентный эфир, который является не чем иным, как философским камнем. Ведь если привести этот эфир в соприкосновение со следами золота или, еще лучше, осторожно нагреть, пока его атомы не начнут совершать "энергетические колебания", соответствующие золоту, то все материальное, соприкасающееся с ним, должно превратиться в золото.

Удивительно простым казался процесс получения золота инженера Вагемана. Однако все это были пустые измышления. Абсолютный нуль не является реальной величиной, к ней можно только приблизиться, не достигая ее. Следовательно, таким философским камнем овладеть нельзя. Это было уязвимое место нового "процесса производства золота", который обещал человечеству огромные богатства. Тут следует еще добавить: всего несколькими годами позднее, в 1906 году, физико-химик Вальтер Нернст сформулировал 3-е начало термодинамики, и стало понятным поведение веществ при приближении к абсолютному нулю. Теперь можно было и теоретически оценить процесс Вагемана и ... отбросить его. Те, кто интересуются "техническими подробностями", могут найти их в брошюре Вагемана, появившейся в 1901 году под заманчивым заглавием: "Искусственное золото! Открытие процесса для превращения веществ, исходя из новых научных воззрений. Изложено общедоступно".

От всеобщего наступления на последние недостающие элементы не хотели отстать приверженцы алхимии и вновь воскресшего спиритизма. Они также занимались поиском новых элементов и изложили "экспериментальные результаты" в своего рода учебнике, который мы пролистаем. "Спиритическая химия. Ряд наблюдений ясновидцев о химических элементах"-- таково его заглавие.

Началось это летом 1895 года в Лондоне, когда члены европейской секции общества теософов[48] по окончании "рабочего дня" прогуливались вдоль берегов Темзы. Кто-то задал вопрос, нельзя ли исследовать состав воздуха при помощи потусторонних сил. Очевидно, налицо была "конкуренция" с Вильямом Рамзаем, чьи поразительные открытия были в то время у всех на устах.

Те члены общества, которые еще раньше приобрели "способность увеличения образов", тут же упали в траву и уставились в голубой эфир. Действительно, они могли видеть отдельные атомы газообразных составляющих воздуха! Их способность "увеличительного зрения" должна была быть невероятной. Даже с помощью современных высокоразрешающих электронных микроскопов мы можем получить лишь весьма приблизительное оптическое изображение атомов. Через несколько лет на своем конгрессе общество постановило систематически продолжать изучение спиритической химии. Мистер Лидбитер и мисс Анни Безант, авторы упомянутого "учебника", начали исследование атомарного строения элементов. У них была своя собственная методика. Благодаря их способности к ясновидению и особой "увеличительной возможности", которая удивительным образом могла "ввинчиваться вверх и вниз", они ясно видели перед собой атомы и могли даже сосчитать их кирпичики -- "пра-атомы"! Это срабатывало даже для самых редких элементов, ибо достаточно было только интенсивно представить себе эти элементы. Конечно, такой процесс таил в себе и опасности: так, Безант чуть не "задохнулась", когда путем ясновидения исследовала ядовитый хлор.

Для водорода, самого легкого элемента, насчитали 18 пра-атомов, для гелия -- 72. Для того, чтобы рассчитать "оккультную атомную массу" элементов, достаточно было разделить число пра-атомов на 18. Отсюда водород имел атомную массу 1, гелий 4. Для золота было найдено 3 546 пра-атомов, что соответствовало атомной массе 197.

Как видите, довольно сложный процесс. Вспоминается анекдот о том, как один любопытный спрашивает чабана, как же он узнает, все ли овцы возвратились вечером домой.

-- Очень просто, я их пересчитываю.

-- Не затруднительно ли это при столь большом стаде?

-- Нисколько. Я считаю овец по ногам, а потом делю на 4.

Само собой разумеется, что атомные массы, полученные ясновидением, не слишком отличались от принятых значений. Ведь спиритическая химия должна была как-то получить признание! Если посмотреть на таблицы элементов и атомных масс в учебнике "Спиритическая химия", то можно заметить, что там имеется новый элемент. Ясновидящие открыли его в воздухе и назвали новый элемент, стоящий якобы между водородом и гелием и насчитывающий 54 пра-атома (следовательно, он должен иметь атомную массу 3), оккультум. Он так никогда и не был помещен в периодическую систему элементов.

Еще один новый элемент -- аргентаурум

Вначале в системе элементов Д. И. Менделеева между серебром и золотом тоже была якобы "дырка". В 1896 году на это свободное место покусился американец Эмменс, который объявил, что он нашел неизвестный элемент. Чтобы отразить его положение между серебром (аргентум) и золотом (аурум), он назвал его аргентаурум. История открытия аргентаурума довольно необычна и полна приключений.

В американских научных кругах имя доктора Эмменса было известно. Стивен Эмменс был членом нескольких видных научных обществ и получил известность благодаря изобретению взрывчатого вещества эмменсита. Недолгое время он значился также первооткрывателем так называемой эмменсовой кислоты. Это новое вещество должно якобы образовываться при добавлении к дымящей азотной кислоте пикриновой кислоты до пересыщения. Однако, как сообщила "Хемикер цейтунг" в 1892 году, эту эмменсову кислоту следует вычеркнуть из списка индивидуальных химических веществ, ибо она представляет собой не что иное, как неизмененную пикриновую кислоту. Столь же мало сочувствия нашел Эмменс, когда предложил структурную формулу магнитного железняка. Вероятно, неудачи объяснялись тем, что работы Эмменса не были лишены известного налета фантазии.

Доктор Эмменс задал себе вопрос: что же отличает благородные металлы, такие, как серебро, золото, платина, от других металлов, помимо их устойчивости? По его мнению, это прежде всего, большая плотность, возрастающая в ряду: серебро -- золото -- платина. Следовательно, если бы удалось значительно уменьшить расстояния между атомами в металле, то можно было бы беспрепятственно получить благородные металлы, обладающие большей плотностью. Такова, в общих чертах, была новая идея доктора Эмменса. Эти рассуждения навели его на след упомянутого промежуточного элемента, который не был ни серебром, ни золотом и который он назвал аргентаурум. Из этого вещества при разрыхлении его структуры должно якобы получаться серебро, а при уплотнении -- золото. Процесс этот не является чем-то новым, он веками протекает в природе. Эмменс полагал, что нашел путь к осуществлению этого процесса в лаборатории -- заметьте, в своей собственной Argentaurum Laboratory (адрес: Нью-Йорк, Нью-Брайтон, Центральная авеню, 20).