Крымские охотничьи рассказы - Грачев Владимир

Долгая дорога домой

Глава 1

Чувство постоянного голода, которое несколько дней терзало Арну, стало уже почти привычным. Есть хотелось постоянно. Те жалкие объедки – старые кости, закаменевшие куски хлеба, которые удавалось разыскать на свалке, – никак не могли насытить желудок тридцатипятикилограммовой взрослой собаки, которая неожиданно для себя самой оказалась вдали от своего хозяина, теплой квартиры, где она прожила всю свою собачью жизнь, и здоровенной миски на кухне, которая наполнялась доверху теплой и сытной едой два раза в сутки – после утренней и вечерней прогулки. Да, все изменилось – и изменилось внезапно, быстро и страшно. Не было привычного потолка над головой, а было только высокое и не всегда солнечное небо. Вместо привычного половика, на котором так сладко спалось днем, и хозяйской постели, на которой было привычное ночное лежбище, приходилось спать на голой земле, чуть прикрытой пожухлой травой, в ближайшем от свалки небольшом сосняке. Да и до него надо было еще добраться вечером, перебегая довольно оживленное пригородное шоссе, по которому туда-сюда сновали машины.

А на свалке оставаться было нельзя! Даже днем, когда обычно здесь никого, кроме собак, не было, надо было все время держать «ухо востро». Самая главная опасность подстерегала утром, во время прихода туда стаи собак, которая облюбовала себе для кормежки эту свалку, и в которую Арна, волею судьбы, попала. Именно по утрам сюда, на свалку, приходили люди. Это были не просто люди, которые на своих машинах привозили кульки с разным мусором, быстренько его сгружали и уезжали восвояси. Нет – это были другие люди. Они так же, как собаки, рылись во вновь привезенных отходах, доставая из них разные, интересующие их предметы – пустые бутылки, стеклянные банки, изношенную обувь и одежду, разнообразные вещички, которые, на их взгляд, могли еще пригодиться кому-либо и пойти на перепродажу. Они же были и главными соперниками стаи, потому как тщательно выуживали из куч вновь привезенного мусора все мало-мальски пригодные пищевые продукты. Все отсортировывалось – хлеб складывался отдельно, всякие крупы – тоже. Если попадались какие-то колбасные и рыбные недоеденные изделия, то они тоже не выбрасывались, а проверялись на нюх, а порой и на вкус для определения степени годности. Люди эти были одеты, во что попало, пахло от них свалкой, давно немытыми телами, спиртным и табаком.

Арна – восьмилетняя породистая охотничья собака, всегда отличалась добрым, покладистым и дружелюбным нравом. Ее любили дети во дворе, который со всех сторон «обступали» жилые пятиэтажки образца шестидесятых годов прошлого века, ее никогда не обижали «взрослые», гуляющие с этими детьми. Какое же было собачье счастье, выйдя в этот двор с хозяином – побегать за мячиком или палкой, бросаемой каким-нибудь малышом, порезвиться с другими собаками, которые выгуливались здесь же. И вот теперь все изменилось! На этой свалке людей надо было бояться и не только не подходить к ним близко, как бы они не подманивали тебя какой-нибудь вкуснятиной, но и оббегать их как можно дальше, держась от них на максимально отдаленной дистанции. Это были «другие люди». Арне повезло – она убедилась в этом первый же день своего пребывания на свалке.

В тот злополучный день стая, живущая и кормящаяся на ней, пополнилась не только Арной. Почти одновременно с ее появлением к свалке подъехала еще одна машина и из нее на дорогу выбросили несколько уже подрощенных трехмесячных крупных щенков. Наверное, это были какие-то ублюдочные щенки, полученные в результате смешивания собак разных пород, и потому от них решили избавиться. Люди-бомжи, стоящие в отдалении, тоже прекрасно видели, кого им оставили на дороге. После того как машина уехала, они смело подошли к щенкам и подобрали их. А через некоторое время Арна, все это время сидевшая неподалеку, увидела, как эти люди развели костер между кучами мусора и что-то жарят на нем. От костра пахло мясом. Что это было за мясо – Арна догадалась потом, когда они ушли. Голод и любопытство привели ее к остаткам этого костра, и тут она увидела несколько меховых шкурок, которые валялись рядом – это было все, что осталось от недавно привезенных щенков.

А потом появилась стая. Впереди бежали несколько мелких собак разного роста и окраски. За ними – четыре рослых, лохматых кобеля и матерая самка. Это были истинные «хозяева» свалки. Бежали собаки гуськом, одна за другой. Увидев незнакомку, стая тут же начала разворачиваться в «боевой» строй. Мелкие собаки – впереди и по краям, остальные – в центре фалангой. Арна сразу поняла, что встреча не предвещает ничего хорошего. От нее пахло теплым жильем, постелью хозяина, утренней кашей с мясом, в конце концов. Она была здесь не просто чужая – а еще и покусившаяся на их территорию и пищу. Стая была голодной, и ей было все равно кого загонять и рвать на куски – попавшуюся на пути кошку, зайца в поле или незнакомую собаку.

Арна, хотя и отличалась добрым нравом, все-таки была крупной собакой и за свою достаточно долгую собачью жизнь повидала довольно много. Несмотря на то, что она была самкой, ей все же приходилось несколько раз вступать в бой с «отмороженными» кобелями других, не охотничьих пород – овчаркой, ротвейлером. Драки эти были непродолжительными, но жестокими. Ее хозяину даже пришлось однажды везти ее ветеринару и накладывать швы на порванном боку. Но теперь она понимала, что предстоящий бой будет, возможно, последним. Отступать и убегать было некуда. Мелкие собаки по всем правилам загонной охоты уже окружили ее, отрезая пути к возможному отступлению. Впереди стаи первой на нее неслась ее предводительница. Кобели из-за своего роста и неуклюжести немного отстали. Это и спасло Арну. Во встречном прыжке она сбила с ног и подмяла под себя набросившуюся на нее собаку. Зубы ее сомкнулись на ее шее и пронзили шкуру, несмотря на густую и вонючую шерсть, которая ее покрывала. Дворняга-предводительница, не ожидавшая такого отпора, громко заверещала от страха и боли. Но, бежавшие за ней кобели, уже были рядом, готовые наброситься и разорвать незнакомку, вторгшуюся в их владения.

И тут Арне повезло еще раз! У нее в это время как раз заканчивалась течка, но от нее еще пахло тем сумасшедшим, сводящим с ума кобелей запахом, против которого они бессильны и беспомощны. И они учуяли этот запах, они остановились, не в силах заставить себя броситься и растерзать наглую псину, вломившуюся на их территорию и напавшую на их предводительницу. Сгрудившись кучей, они застыли неподалеку. Арна стояла над поверженной соперницей и громко рычала, не разжимая челюстей. А та, поняв, что битва проиграна, лишь громко скулила, лежа на спине, всячески показывая, что она сдается. Поняв, что больше ее никто не осмелится тронуть, Арна разжала челюсти. Кобели по одному, начали подходить к ней «знакомиться», виляя хвостами и своим видом всячески показывая, что инцидент исчерпан, и Арна теперь в их стае.

Так началась ее новая жизнь. Жизнь эта не отличалась многообразием – ежедневные походы сначала утром на свалку, потом, в той же компании, бежали к окраинным местным городским магазинам и мусорным бакам. В стае все было отлажено. И, если на свалке, рылись каждая собака поодиночке, пытаясь что-нибудь найти, то мусорные баки проверялись другим способом. Мелкие собаки, отличающиеся прыгучестью, в них запрыгивали, разрывали мусорные пакеты и раскапывали что-нибудь съестное. Большие же собаки в это время, учуяв запахи пищи, доносящие из бака, становились на задние лапы и пытались перевернуть его. Иногда это удавалось сделать – и тогда вся стая разгребала по округе мусор, за что и бывала неоднократно гоняема местными жителями, которым такая самодеятельность совсем не нравилась. Десяток взрослых, «диких» собак внушали своим видом отнюдь не добрые чувства. Стаю обходили стороной и взрослые, и дети. Местные дворовые собаки из окраинных улочек – тоже. Никто из них не рисковал приблизиться к собачьей банде. Но были и потери. То кто-нибудь из стаи съест такое, чего даже натренированный собачий желудок выдержать не может, и в муках, скорчившись, помрет среди поля, то какую-нибудь собаку во время ежедневной перебежки оживленного шоссе собьет машина – и только визг тормозов и жалобный предсмертный собачий возвестят об этом. То на «родной» свалке бомжи устроят какую-нибудь очередную ловушку, навесив охотничьих петель и разбросав вокруг какой-нибудь вонючей вкуснятины. Стая несла естественную убыль и от болезней. Собаки ведь тоже болеют, как и люди. Но она не уменьшалась. Из города прибегали новые, брошенные кем-то собаки. Одних принимали в стаю, других съедали.