Наталья Олифирович - Семейные тайны: хранить нельзя открыть Страница 29

Мы сделали расстановку, где Майя отделила себя от прабабушки, выразив уважение ко всем жертвам, которые той пришлось принести. Она попросила бабушку благословить ее на то, чтобы быть любимой и при этом жить в достатке. Через год Майя снова пришла на консультацию, но уже по другим вопросам. Они с мужем открыли небольшое производство упаковочных материалов и начали зарабатывать «очень хорошие деньги», сохранив при этом любовь.

6. Семья всегда была неимущей. Компенсация и способ справиться с завистью в таких случаях часто приводят к формированию различных семейных мифов, восславляющих бедный образ жизни. В подобных семьях часто встречаются девизы: «Мы бедные, зато честные»; «Бедность – испытание, но мы с честью его выдержим»; «У богатого черт люльку колышет, а бедному ангелы колыбельную поют» и т. п. Если кто-то в семье начинает достойно зарабатывать, он сталкивается с тревогой, страхом, ощущением предательства семейных ценностей и идеалов. Огромный объем зависти, спроецированный на внешнее окружение, не дает разбогатевшему члену семьи возможности насладиться заработанными деньгами, и нередко он снова их теряет.

7. В семье часто бывают несправедливые обмены, связанные с финансами: кому-то досталось больше денег по наследству, кто-то одолжил деньги у родственника и не вернул долг, часть семьи стала богатой за счет страданий другой части, оставшейся бедной.

«Проклятые деньги»

За помощью обратились муж и жена, родители подростка-наркомана. Ему 17 лет, он бросил школу, употребляет наркотики. В последнее время выносит и продает из дома вещи. Недавно украл несколько тысяч долларов из сейфа и пропал. Месяц его искали и родственники и милиция. Он растратил все деньги с приятелями, уехав в Россию.

Работа с генограммой позволила выявить, что в семье уже были случаи злоупотребления психоактивными веществами. Этим занимался родной брат жены. Их родители были обеспеченными людьми. Они погибли в автокатастрофе, когда брату было 17, а сестре 25 лет. Она оформила опеку над ним и стала распоряжаться имуществом. Брат поступил в институт в другом городе. В это время сестра вышла замуж и при поддержке мужа продала все родительское имущество, купила себе квартиру в престижном районе и организовала собственное дело. Она давала брату деньги на учебу и аренду квартиры. Однако когда он приехал после окончания вуза в родной город, у них произошел серьезный конфликт. Брат думал, что будет жить у сестры, но та сказала, что теперь у него есть образование, он – мужчина и должен жить отдельно и зарабатывать деньги самостоятельно. Отношения между ними никогда не были очень теплыми, но, похоже, этот поступок сестры стал для брата вообще невыносимым. Брат искренне не понимал: где его доля наследства? Он устроил скандал, подал документы в суд: ведь после гибели родителей остались дача, две квартиры, деньги…

Но до суда дело не дошло. Брата нашли мертвым через три дня: он умер от передозировки наркотиков. До этого он не употреблял психоактивные вещества – по крайней мере, сестра об этом ничего не знала. Возможно, это был жест отчаяния, попытка забыться после предательства близкого человека.

Семья очень неохотно говорила об этой истории. Однако сестра не чувствует себя виноватой в смерти брата, говоря: «Судьба»; «Если бы он был нормальным – не пробовал бы наркотики» и т. п. Ни муж, ни жена не видят, как связаны действия сына-наркомана и их поступок по отношению к брату жены. То, что они фактически отобрали наследство у одного члена семьи, «аукается» тем, что теперь об этом напоминает сын, употребляющий наркотики: он «мстит» за дядю, крадет деньги, вещи, а на его лечение уже потрачено столько средств, что родители, по их словам, могли бы купить однокомнатную квартиру. При этом сын не знает всех нюансов смерти дяди и того, как это связано с финансовым благополучием семьи.

5.2. Беременности

Как вырастешь с мать, все будешь знать.

В здоровой, нормально развивающейся семье супруги хотят иметь детей. И если раньше, до появления контрацептивов, семьи относились к рождению новых детей радостно (новые рабочие руки, наследники) или фаталистично («Бог дал»), то теперь мы живем в эпоху иллюзии контроля. И многим кажется, что беременность – это процесс, который находится в нашей власти. Однако это не так. Случайные, незапланированные беременности бывают даже у гинекологов. Как с этим обходиться, что делать – каждая семья решает по-своему. В романе Л. Улицкой «Казус Кукоцкого» описаны чудовищные средства для абортов в домашних условиях в советские времена. Так было всегда: беременная женщина, женщина с детьми уязвима, и многие принимали и принимают решение, связанное с риском для здоровья, потому что боятся потерять еще больше – саму себя, свободу, независимость. Понятно, что тема беременностей является непростой.

Аборты

Отношение государства и социума к аборту было разным в зависимости от общественного строя, экономических и политических условий, численности населения в стране, религиозных убеждений и др. В нашей стране до начала перестройки и появления контрацептивов искусственное прерывание беременности было одним из основных способов регуляции рождаемости. СССР вообще стал первой страной в мире, узаконившей аборты. Во многих семьях женщины прерывали беременность, не имея возможности растить нескольких детей.

В контексте темы семейных тайн возникает закономерный вопрос: должны ли дети знать о тех абортах, которые делали матери, бабушки, прабабушки?

Ответ на него найти непросто. Начнем с того, что интимная жизнь родителей не касается детей – и слава богу, если взрослые держат дверь своей спальни плотно закрытой. В окружении каждого из нас есть люди, которых матери и отцы посвящали в сложнейшие истории их сексуальных отношений, что привело к травмированию еще неокрепшей психики.

Как же тебе повезло…

Лариса, 36 лет, вспоминает, что всегда жила в страхе. Вся ее жизнь – рискованные виды спорта, сложная профессия (хирург), разводы и сексуальные эксперименты – это стремление почувствовать себя живой и ощутить уверенность и спокойствие.

Анализ семейной истории не дал никакой значимой информации: приличные интеллигентные родители с высшим образованием, крепкие отношения. Однако на вопрос: «Вы одна в семье родителей?» – Лариса ответила «да» как-то неуверенно.

Более подробные расспросы позволили выявить, что в семье есть тайна, которая, к сожалению, не была тайной для самой Ларисы. Ее мама сделала шесть абортов: два до ее рождения и четыре – после. В семье за ужином родители могли запросто сказать девочке: «Ты кушаешь, и еды достаточно. Тебе повезло – мы решили тебя оставить. А еще шестерых детей мы бы точно не прокормили». Родители-врачи довольно рано объяснили девочке, что такое аборт, и говорили, что она должна быть им благодарна, что не оказалась на помойке, как остальные шестеро…

Лариса рассказывала об этом спокойно, словно не осознавая всю дикость и ненормальность сложившейся ситуации. Личный выбор родителей был «переложен» на плечи ребенка. Лариса все детство получала послание: «Мы всемогущи, могли тебя убить, но пощадили – будь нам благодарна за это».

В расширенной семье ничего об этом не знают, дедушки и бабушки часто говорили родителям Ларисы: «Жаль, что у вас только одна дочь». Родители гордятся своим ребенком: она красива, успешна, умна… Они и не подозревают, что все ее экстремальные увлечения являются попыткой доказать себе и другим, что она имеет право на жизнь, что она – человек, что она есть…

Поэтому во многих ситуациях говорить на тему абортов с детьми, особенно если они об этом не спрашивают, просто недопустимо. Это относится к интимным отношениям родителей, и посвящать в них детей нельзя. Нельзя – и точка. Не дело детей судить и осуждать родителей, не дело детей подсматривать в замочную скважину за их жизнью.

Но эта тема очень возбуждает, и спекулятивно-манипулятивные попытки некоторых специалистов объяснить во время расстановок происходящее в жизни человека тем, что кто-то когда-то сделал аборт, уже стали тривиальными.

Я наблюдала случай, когда участники расстановочной группы уже не в первый раз и очень спокойно занимали свои места «Мишеньки», «Дашеньки», «Лизочки» как абортированных детей одной из участниц… Это был фарс, потому что сама клиентка ни разу не прожила по-настоящему свою боль: ненадежных, бросающих мужчин, страх одиночества, неуверенность в себе. Она все время бодро прощалась с «абортированными детьми» и… ничего в ее жизни не менялось.

Если женщина нуждается в действиях по легализации такого болезненного для нее решения из прошлого, как аборт, она имеет на это полное право. Ей требуется хороший специалист, который поможет пройти заново тяжелый путь без ретравматизации. Однако для многих такая работа связана с новыми интроектами: на каждом углу рассказывают ужасные истории о «женщинах, убивающих своих детей». Как только меняется семантика и «аборт» называют «убийством ребенка», женщина становится убийцей. Кликушеские семинары-покаяния не помогают, потому что работа с травмой – это очень личное дело. При этом и в индивидуальном, и в групповом формате должны оказываться существенная поддержка и задействоваться множество ресурсов. Работа под копирку – расскажи, поставь себя и мужчин, поставь абортированных детей, скажи им… и т. д., выполненная непрофессионально, – часто вредит, а не помогает.