Марта Кетро - Искусство любовной войны Страница 3

Совершенно верно, продать кого-либо у него не хватит ума, но зато он прекрасно может подставить. Солнечный человечек до изумления непредсказуем. Делает ужасные вещи внезапно, без всякой выгоды для себя, поэтому его нельзя просчитать и подстелить соломки в районе предполагаемого падения — в случае чего он уронит вас вверх. Это вам с вашей логикой кажется невозможным, а ему законы физики не писаны. Взлетите как миленький и убьётесь в высоковольтных проводах.

Почему эта пуля со смещённым центром тяжести? Дурак входит в вашу жизнь в каком угодно месте, а выходит всегда через задницу, по дороге порвав весь ливер. Он может быть другом, коллегой или любовником — и разрушить при этом и бизнес, и личную жизнь, и просто веру в людей. Локализовать вред, им причиняемый, крайне сложно. Если дурак — ваша секретарша, она не только потеряет документы и разболтает конкурентам коммерческие тайны, а ещё и заботливо спросит у вашей жены, как ей понравился тот чудесный отель, который она бронировала «для вас обоих» в Париже на выходные. «Ах, а вы не ездили? Ой!» Если дурак — любовник, он разобьёт вам не только сердце, но и машину. А будучи другом, отнесёт все секреты туда, где вы и не думали, что о вас знают. Может, и не знали, но теперь у вас там есть репутация, и она ужасна.

Нипочему. Низачем. Неотвратимо. Потому что вы впустили в свою жизнь стихию, наделенную энергией, но лишённую мозгов. Пулю-дуру.

Поделать с этим ничего нельзя, если уж она вас нашла. Можно только извлечь её, скуля от боли, из своей плоти, красиво упаковать и отослать врагу, приложив рекомендательное письмо: «Отправляю тебе человечка, ума, может, и небольшого, но честного, доброго и старательного».

Далее 3. … и PROFIT!

Искусство дезинформации

Люди редко могут удержаться от гадостей в адрес своих бывших возлюбленных. И если для мужчины это считается недостойным поведением, то женщине, в силу её хрупкости, прощают чуть больше. Маленькой беззащитной розе, у которой всего четыре шипа, трудно сохранить безупречность, и откровения её бывают весьма болезненными и опасными для репутации. К тому же они не всегда являются прямой ложью. Например, дамы любят намекать на импотенцию утраченных любовников, и потерпевшему не надо спешить с возмущением, если в постели у него всё в порядке. Дело в том, что мужчины и женщины вкладывают разный смысл в это душераздирающее понятие.

Насколько я знаю, для мужчин это неспособность начать и/или закончить половой акт, который притом должен занимать какое-то пристойное количество времени. Говоря деликатно, неспособность взять женщину.

Женщины тоже называют импотенцией неспособность взять. Но подразумевают гораздо больше, чем просто секс. Как всегда. Потому что кроме тела, которое предлагается лишь для начала, мужчина обязан принять от неё ещё кучу всего. Её большое нежное сердце и яркую индивидуальность, планы на жизнь, детей, которых она намерена ему родить, общее будущее, маму, собаку, котика, привычки, сюрпризы — в общем, её всё. Скарб обычно помещается в слово «полюбить» — он должен её полюбить. Если же всё не влезло, например тело, сердце и котик — да, а дети и мама — уже нет, то герой потихоньку перемещается в разряд негодяев, что, в принципе, горько, но терпимо. А вот если он и сердце её отвергает, тогда это уже импотенция. Оно раскинулось, розовое, жаркое, бурно пульсирующее желудочками, — а мужчина поглядел и не смог. И кто он после этого? Даже если секс был вполне приличный, через некоторое время женщина станет говорить со снисходительной улыбкой: «Этот? Да, занятный мальчик… но ничего не может, к сожалению, совсем ничего». Потом, конечно, пояснит, что он испугался привязаться, серьёзных отношений, обязательств или силы её чувств, но слово «импотенция» будет пылать на устах, даже оставшись невысказанным. Он не смог взять её, и это главное.

Таран как образ жизни

Я не читала экспертных мнений о воздушных таранах и могу только предаваться размышлениям об этом явлении в обычной мирной жизни.

Горячо волнует разница в подходах: японские камикадзе, божественный ветер, огненный цветок и опадающие лепестки вишни — и наша русская школа, где таран возведён в боевой приём (или снижен до приёма, как посмотреть). Военная наука предлагает ударить шасси по крылу противника, пропеллером по хвосту, а также крылом, фюзеляжем и хвостом — в различные места. Получается, чрезвычайно много всего можно предпринять в безвыходной, казалось бы, ситуации, и у вас ещё будет некоторый шанс выжить, и потом до конца своих дней, сидя за чашечкой чая, показывать руками, как вы — вииииуу! — зашли сбоку и врезали.

Разумеется, есть такое явление, как огненный таран, после которого уже никто никому ничего не покажет. Когда на врага направляют пылающий самолёт, не заботясь о собственном выживании.

В мирной женской судьбе аналогом будет… Например, когда ваш любовник, который последние два года уходит от жены, потому что совершенно с нею не спит, вдруг застенчиво сообщает, что она случайно беременна и развод откладывается до родов. Вы чувствуете, что у вас горит хвост и пламя подбирается к топливным бакам. И вы тогда берете телефон и звоните этой женщине. Это и будет огненный таран, о котором вы никогда не расскажете.

(В отличие от воинского — это самоубийство, замешанное на подлости, а не на подвиге, но степень разрушительности аналогичная.)

Однако таран может стать не только способом смерти, но и образом жизни. Когда решение любой проблемы, да и вся ваша жизнь превращается в трюк, за которым люди ошеломленно наблюдают с земли. А в промежутках между подвигом вы за чашечкой чая рассказываете им, как всё произошло, показывая руками «виииу» и «бдыщ». И только вы знаете, что на самом деле это был точный расчёт и немножечко везения, а не как им показалось — чистая поэзия и самоубийство.

Как бы ты ни отличился на глазах у изумлённой публики — под дулом пистолета обменял вагон мармелада на тонну никеля, украл женщину (в приятном для неё смысле) или почти сжёг нервы кокаином, пока писал великий роман, — приём прекрасно работает.

Если есть хоть небольшая склонность к драматическому искусству, можно долгие годы заниматься производством впечатления и даже уходя в туалет бросать на остающихся в комнате взгляд, полный печальной нежности: а вдруг я больше никогда не увижу вас, дорогие мои? И дорогие, находясь под гипнозом, будут смотреть вслед со слезами, вместо того чтобы устало сказать «да иди ссы уже, вояка». Конечно, действует при условии, что вы время от времени всё-таки совершаете настоящий таран в боевых условиях. Неважно, будет ли это коммерческая победа, творческий акт или смертельная любовь — главное, иногда делать людям красиво и страшно. И выходить из этого целым.

Весьма эффектный способ жить, за двумя небольшими уточнениями.

Легко пропустить момент, когда перестаёшь обманывать публику и начинаешь обманывать себя.

Во-первых, слишком просто превратиться в пафосного клоуна, если всерьёз привык думать, что идёшь на дело, даже выскакивая за хлебом. Начинается чистый спецназ, с осторожным засматриванием за угол и сохранением перед дверью. Наблюдатели тихо хихикают, глядя, как ты жмёшься к стенам и каменеешь лицом от каждого шороха. В эти «виииуу» и «бдыщ» уже никто не верит, потому что твой последний подлинный поступок состоялся слишком давно. Слишком давно совершал безумства любви, сделал последнюю книгу или «ограбил караван».

А во-вторых, бывает противоположный случай, когда человек безумствует регулярно и перестаёт чувствовать степень риска. По-прежнему думаешь, что всё просчитал, но на самом деле ситуация неподконтрольна, и все, все вокруг видят, что хвост твой горит и огонь подбирается к топливным бакам. Кажется, что ты почти в порядке, и даже не успеваешь испугаться, когда он происходит, твой последний бдыщ.

Таким образом, для успешного тарана необходимы три вещи в превосходной степени: пафос, расчёт и адекватность. Самолёт — необязательно.

Причинение добра

Опыт показывает, что осуществлению гуманистической деятельности более всего мешают люди.

Чем больше сосредоточиваешься на благе человечества, тем сложнее переносить отдельных его представителей, который по глупости сопротивляются осчастливливанию и вообще раздражают. Тут уместно вспомнить и беспощадно жалостливого Румату, и гоблинское «Наше оружие — доброта и Божье слово! Мочи козлов!», и приковывание к батарее для исправления нравов, и заботливых законотворцев, и множество военных конфликтов с участием миротворцев, которые пролили в разы больше чужой кровищи, чем собственно враждующие стороны. И всё же блаженны миротворцы, ибо их нарекут сынами Божьими. Другое дело, что прижизненные блаженства агрессивным доброжелателям выпадают редко — то людишки брыкаются, то собственная совесть пристаёт с вопросами, то просто усталость такая, что опускаются руки: несовершенства мира бесконечны, а я маленький такой.