Наталья Олифирович - Семейные тайны: хранить нельзя открыть Страница 33

Одна из участниц группы горько оплакивала погибшего брата. Ее беда вызвала большой резонанс в аудитории. Другой участник, Ян, пытаясь ее поддержать, рассказал, что тоже потерял брата. При этом он выглядел довольно спокойным и тепло улыбался, говоря, что смог пережить это испытание судьбы. Когда участники переключились на него и стали задавать вопросы о том, как это произошло, он неохотно ответил, что никогда никому об этом не рассказывал. Однако некоторые проявили настойчивость. Ян на удивление хладнокровно изложил историю, от которой всем стало не по себе.

Его младший брат Алексей умер от ожогов. Семья жила в доме без горячей воды. Двоих маленьких детей – разница между ними была всего полтора года – нужно было регулярно купать. Вода требовалась и для стирки, и для мытья посуды. Родители поставили в коридоре самовар, в котором кипятили воду. Вода из самовара наливалась в таз, где и стояла, пока ее не использовали. Однажды трехлетний Алексей бежал по коридору, споткнулся и упал прямо в кипяток… Он прожил еще четыре месяца, и все, что помнит Ян, это его высохшие скрюченные пальчики со слезшей кожей… Многие участники группы во время рассказа Яна плакали, и лишь он один оставался спокойным. Ян несколько раз повторил, что не вспоминает об этой ситуации, что у него все хорошо… Он не видит связи между случаем с братом и тем, что в свои 40 лет он ни разу не был женат, у него нет длительных и стабильных отношений с женщинами и ему никогда не хотелось иметь детей. Непроработанная смерть брата запустила защитные механизмы, и Ян не осознает, что живет по принципу «Лучше не иметь детей совсем, чем пережить такую страшную боль».

Очевидно, родители проявили беспечность, оставив в коридоре таз с кипятком. Они всю жизнь живут с грузом вины, и часть этого бремени несет Ян. Он вспомнил, что любил брата, но иногда дрался с ним. Однако Ян не был готов глубже погружаться в эту тему, хотя при обратной связи все участники говорили ему, что невозможно так спокойно рассказывать такую чудовищную историю.

Через некоторое время возникла новая тема – отношения Яна с его матерью. Он злится на нее, иногда по два года не приезжает и не навешает родителей… Мать довольно агрессивна, регулярно нападает на него, даже если они связываются по скайпу или Viber: «He так живешь»; «До сих пор нет жены и детей»; «Не заработал денег». Когда я предложила Яну создать семейную скульптуру, включив в нее мать, отца, себя и умершего брата, тот построил композицию, где мать двумя руками крепко обнимала его брата. Отец стоял в стороне, а Ян держал брата за руку… И мать и Ян оказались не просто связанными – а спаянными с ушедшим ребенком.

В ходе довольно сложной работы Ян осознал, что мать до сих пор не отпустила умершего сына, чувствует вину и поэтому пытается так напористо позаботиться о нем – оставшемся в живых ребенке… Он разрыдался, повторяя: «Я не думал, что она не может этого забыть…» И самое важное – он понял, что все это время убегал и от этой истории, превратившейся в семейную тайну, и от своей семьи, которая, похоже, так и не смогла справиться с виной.

Помнить о таких событиях очень важно, потому что не пережитое до конца горе влияет на выбор тех, кто остался в живых.

3. Убийство. Это самая болезненная для семьи ситуация. Если один член семьи убил другого, то почти всегда это является началом различных деструктивных процессов.

4. Несчастный случай. Если кто-то в семье погибает от несчастного случая, в котором участвовал один из родственников, его часто делают виновником такой смерти. Агрессия как реакция на тяжелое событие все равно требует объекта для разрядки напряжения, и самый доступный – это свидетель или участник события.

Виноватая

Родители уехали на выходные в деревню, оставив дома 18-летнего Костю, 17-летнюю Лизу и 9-летнего Бориса. В полночь недавно получивший права Костя решил съездить в круглосуточный гипермаркет и взял с собой Бориса. По дороге в магазин им встретились лишь несколько машин. На обратном пути в их автомобиль врезался нетрезвый байкер. Борис погиб на месте, Костя с тяжелыми травмами несколько месяцев провел в больнице. В смерти Бориса семья обвиняла… Лизу. Девочке вменили в вину то, что она не остановила старшего брата и отпустила с ним младшего.

К сожалению, иногда агрессия, связанная с невозможностью переживания такого тяжелого события, как смерть, начинает циркулировать в семье, что ведет к появлению все новых и новых жертв. Как и в ситуациях с кровной местью, когда погибают целые кланы, внутрисемейная агрессия рушит отношения, убивает любовь, ломает судьбы, иногда уничтожая семью.

Око за око

Участник долгосрочной образовательной программы Леонид в свои 34 года ни разу не был женат. Он встречался с разными девушками, которые были намного старше, но отношения не заканчивались браком. В группе он был неизменно приветливым и доброжелательным, однако никого не подпускал к себе близко. Участники его любили, он был сердцем и душой группы на перерывах. Поэтому его внезапное решение перейти в другую программу к нашим коллегам показалось неожиданным: ведь Леня ни разу не говорил, что его что-то не устраивает. Мы тепло с ним попрощались и пожелали всего хорошего, хотя оставались осадок и недоумение.

Через два года коллеги пригласили меня провести семинар по семейным кризисам и травмам. Среди участников группы был и Леонид, который уже в третий раз перешел к новой женско-мужской паре котерапевтов. Он искренне обрадовался моему визиту, как, впрочем, и я его присутствию в незнакомой мне группе. Я прочла несколько лекций, предложила участникам упражнения и техники, провела терапевтические сессии… Три дня пролетели незаметно. Когда до конца нашей работы оставалось чуть больше часа, Леонид спросил о возможности поработать со мной в центре круга. Группа была не против, и я согласилась.

Мы сели напротив друг друга. Леонид немного помолчал, а потом сказал, что не понимает причины своей ярости по отношению к женщинам. Он легко завязывает знакомства, но через некоторое время появляются необъяснимые раздражение, злость и, как ни странно, ужас… Поэтому все отношения заканчиваются быстро.

Я на протяжении трех дней работала с темой семейных кризисов и решила проследить, что же было с женско-мужскими отношениями в родительской семье Леонида. Я узнала, что у него есть сестра на год младше него, и, не проводя больше никаких расспросов, предложила Леониду построить семейную скульптуру, отражающую его представление об отношениях в семье родителей, когда он был ребенком.

Его скульптура вызывала одновременно и ужас, и жалость. Отец и мать стояли лицом друг к другу в позе участников боев без правил: они замахивались, а их лицам Леонид придал, по его словам, «жестоко-презрительное выражение». Сам он находился между ними, расставив руки и своим телом прикрывая мать. Сбоку на корточках сидела, спрятав голову в ладонях, сестра.

Я попросила Леонида дать скульптуре название. Невесело усмехнувшись, он сказал: «Между землей и небом война». Я спросила, что за ассоциации у него возникают с «землей» и «небом». «Земля – это мать… Мать сыра земля… А небо – это отец…»

Мы еще немного поработали с этой композицией. Я задала несколько вопросов: всегда ли в семье были такие отношения? Когда началась война между землей и небом? Леонид ответил, что примерно до тех пор, пока ему не исполнилось восемь лет, папа и мама жили хорошо, но потом они вступили в сражение… Причин и событий этого изменения он не помнил.

Поразмыслив, я решила провести эксперимент и предложила всем участникам свободно перемешаться. В тот же момент заместители сестры и Леонида отвернулись от родителей и разошлись по разным углам, а оставшаяся пара начала странный «танец». Мужчина делал круг и приближался к женщине со спины. Когда он касался ее, она в ужасе отбегала и говорила, что ей больно. Потом она делала круг и становилась так, чтобы он оказался перед ней. Он отворачивался от нее, уходил и вновь подходил к ней сзади, как слепой, не видя и, тем не менее, безошибочно находя ее… Это странное движение повторялось несколько раз. Все участники зачарованно молчали. Я спросила у Леонида, что происходит между его родителями и имеет ли это для него смысл. На его липе отразилось мучение – будто он что-то тщетно пытался понять. Я тоже не понимала, о чем нам сигнализируют заместители отца и матери.

Я вновь обратилась к Леониду:

– Послушай, у меня есть еще одна идея. Твой отец приближается к матери со спины. Это – место родителей. Что было в семье твоих бабушки и дедушки по материнской линии?

В этот момент Леонид побледнел и осел… Я испугалась.

– Что с тобой происходит? – спросила я, присев рядом на корточки.