Ольга Соломатина - Как победить страх. 12 демонов на пути к свободе, счастью и творчеству Страница 4

Чем страх отличается от тревоги?

Как показывает практика, найти причину и обезвредить тревогу гораздо сложнее, чем страх. У страха есть объект. Следовательно, можно отыскать его причину и устранить ее. Например, если вы боитесь собак, не ходите там, где они бродят стаями, или купите отпугивающий их ультразвук. А вот у тревоги нет лица. Можно беспокоиться, скажем, по поводу отношений без объективных причин. Соответственно, и разобраться с таким дурным предчувствием с помощью логики гораздо сложнее.

Психологи рекомендуют усиливать тревогу, пока не станет понятно, с чем она связана и как повлиять на причины. Как обострить тревогу? К примеру, сесть и описать на бумаге свои чувства, мысли и телесные ощущения. Фантазировать на тему тревожности, повышая градус. Допустим, вы беспокоитесь об отношениях с женой. Запишите, чего вы опасаетесь, придумайте, что еще может между вами произойти, усугубите дурные мысли. И так до тех пор, пока тревога не превратится в страх перед чем-то определенным. Скорее всего, на это упражнение вам хватит одного дня, но если позже вспомните что-то еще – допишите.

Тревога за отношения

Беда в том, что тревоги и предчувствия, если их озвучить, редко вызывают у близких сочувствие. Согласитесь, насколько бы добры ни были окружающие, они не будут, например, успокаивать вас перед каждым перелетом. Скорее всего, муж расценит тревожность жены как ее особенность и станет закатывать глаза, игнорировать или, наоборот, хихикать каждый раз, когда его вторая половинка будет вздыхать перед вылетом или впиваться ногтями в подлокотники кресла.

Столкнувшись с тревогами и плохими предчувствиями, приходится искать опору в самом себе и самостоятельно бороться с дурными мыслями.

Так, моя знакомая на десятом году брака стала внезапно бояться, что она влюбится и бросит мужа. При этом мужчины, ради которого можно разрушить семью, нет. В итоге приятельница ходит по астрологам и психологам, но, может, это и лучше, чем если бы она вообразила, что это муж ее бросит. Страшно даже представить, сколько бы болезненного внимания при таком раскладе досталось ее мужчине.

Тревога за детей

Если хотя бы однажды вы желали кому-то зла и затем действительно случалось что-то плохое, то потом вы наверняка корили себя и чувствовали вину. Так что вы понимаете, что такое магическое мышление. Это вера в собственное всемогущество и в способность вызывать события силой мысли.

Звучит, может, довольно странно, однако встречается сплошь и рядом. На коуч-сессиях мы разбирали ситуацию: что было первично – страх женщины, что дети попадут в автокатастрофу, который, по ее мнению, стал причиной несчастий, или реальная авария на трассе. Несмотря на доводы разума, магическое мышление подсказывало женщине, что ее страх притянул происшествие.

Часто при магическом мышлении встречается вера в то, что переживания матери притягивают к ребенку напасти и болезни.

Редко кому удается избежать страха за жизнь и здоровье самых дорогих людей. Наверное, многие матери проявляют излишнюю тревожность, когда речь заходит о младенцах и даже тех, кто постарше.

Мои дети не понаслышке знакомы с такой материнской впечатлительностью и используют ее по-своему. Однажды старший, вернувшись домой, рассказал, что накануне сильно ударил мизинец на правой, кажется, ноге. Спокойная мать, вероятно, пожалела бы детку, осмотрела ногу и отвлеклась. Я же весь день настороженно смотрела на сына и каждый час спрашивала с тревогой: «Болит?» К вечеру ребенок прихрамывал и наступал только на пятку. Я достала любимую с детства книгу – справочник фельдшера.

Сын демонстрировал симптомы перелома или хотя бы трещины. Я прочитала, что если гипс не наложить вовремя, то нога срастется неправильно и всю жизнь будет ныть на перемену погоды. Тревожная мать сразу решила, что ужасное уже произошло. «Если утром с ногой станет хуже, в школу не пойдешь, поедем к хирургу», – сказала я сыну перед сном. Я не спала всю ночь – прислушивалась, не стонет ли ребенок.

Утром мне самой было плохо, а сын бодро вскочил, но потом вспомнил, что его ждет контрольная по испанскому, и захромал. Мне бы успокоиться, отправить его, а самой лечь спать, но нет – дурные предчувствия не дремлют.

Наскоро перекроив расписание, я повезла ребенка в травмопункт. Утра понедельника для похода к врачам дожидались не только мы, но и десятки других родителей с детьми. Мы провели в очереди часа два, развлекаясь компьютерной игрой.

Наконец-то хирург взял в руки «ножку» моего сына (43-го размера), хорошенько помял ее ручищами (я аж зажмурилась от воображаемых страданий ребенка) и сказал моему мальчику: «Что это за спектакль вы тут разыгрываете, молодой человек?»

Я замерла. Я даже не рассердилась. Я испугалась: если ребенок в двенадцать лет так врет ради пропуска контрольной, что же будет дальше? Дурные предчувствия надвигающегося подросткового бунта подняли головы.

«Мам, это был розыгрыш. Сегодня первое апреля, ты забыла?» – как ни в чем не бывало объяснил Артем.

Как следовало с ним поступить? Рассказать сказку про мальчика и волков?

Можно ли жить и не бояться?

В этот момент я и задумалась, а можно ли вообще жить и не бояться? Я стала читать все, что попадалось под руку, про преодоление страхов. Из одного прекрасного блога я узнала, что есть, дескать, тревожные женщины. Как правило, это внучки и дочки тех, кто пережил войну, голод, репрессии, переселения и прочие напасти. Несчастья давно закончились, но тревожные тетеньки спокойно жить не умеют. Они способны только выживать и поэтому мастерски запугивают себя на ровном месте.

Далее следовал совет перебирать крупу. В прямом смысле. Считается, что во время лишений и голода едят что есть и здоровые зернышки от порченых не отделяют. Перебирать крупу женщины могли только в спокойные сытые времена. Такой прием, по мнению психолога, должен был успокоить наше бессознательное.

Я купила килограмм гречки и села ее перебирать под любопытными взглядами домашних.

На втором круге тревога взяла вверх, но теперь она трансформировалась в страх за здоровье, и с ней уже можно было разбираться с помощью действий. Я купила билеты в Берлин и полетела с детьми на обследование в одну из лучших немецких клиник. Чтобы перестать бояться, что нашему здоровью что-то угрожает. Не могу сказать, что тревога не имела почвы, диагнозы у нас имелись, но врачи не нашли в них ничего выдающегося.

Однако время от времени мир подбрасывает нам серьезные причины для беспокойства. Так, выстрелы на территории Украины послужили для многих спусковым крючком. Сейчас наблюдаются повсеместные паникерские настроения, обострение психозов и неврозов. У кого-то запасным парашютом выступают второй паспорт, наличные рубли или иностранная валюта, другие запасаются продуктами на пару лет блокады. Каждый действует исходя из личного и семейного опыта.

Я наблюдаю, как сын подруги, который в свои двадцать ни разу не голодал, вырыл на даче погреб, накупил продуктов на несколько зимовок, приобрел дизельный генератор и солярку к нему. Сейчас юноша проходит курсы выживания в экстремальных условиях. Должна заметить, что семью прабабушки этого молодого человека в 30-е годы раскулачили и отправили в Сибирь. Прабабушка оказалась единственной из семи детей, кому удалось выжить.

Наше прошлое, к сожалению, изобилует подобными историями. Например, у моей прабабушки раскулачили мужа, а она – «враг народа» – растила детей одна, двоих потеряла, пережила голодомор, войну и оккупацию и послевоенный голод, много видела «помощи» от родного государства.

Я поняла, что смотрю на происходящее глазами прабабушки, когда случайно в подборке фотографий о войне наткнулась на один снимок. Фотограф назвал его «Последний еврей Винницы». На карточке немец держит в правой руке пистолет. Рядом с ним мужчина в черном, которого сейчас расстреляют. Все происходит над братской могилой.

Пазл сложился благодаря фото. Винница расположена в пятнадцати километрах от села, где жила моя прабабушка. Стоит ли удивляться, что я от всего шарахаюсь?

Почему мы боимся скелетов в семейном шкафу

Согласно семейной психологии, самые страшные кошмары преследуют детей и внуков тех, кто пережил геноцид, войны и голод. Эта проблема стоит особенно остро в семьях, где не принято было ничего обсуждать[2]. Наша страна – страна молчунов. Говорить о многом было – и вот снова стало – опасно. Прямая угроза свободе, здоровью и, порой, даже жизни.

Какой толк разбираться в таких глубинных вещах? – спросите вы. Лично меня осознание причин успокаивает. Страхи мельчают. Так, разделив власть и народ, я перестала бояться соотечественников. Люди стали вызывать сочувствие, а не страх.