Александр Галин - НАЛ и НЛО Страница 12

Чьи стихи?

Велехов. Опять не Пушкин.

Петровна. Мои. У меня, понимаешь, первая строчка красивая получается, а вторая обязательно вывернется так, что все наоборот выходит. Жизнь такая вокруг, что она моей лирике крылья обрезает. Первая строчка рождается у меня, когда я в небе летаю, а следующая, когда на земле иду домой. Прихожу — там этот гад… могильщик капитала!.. А вообще, он быстро рифму подбирает. Вот ты, Боря, попробуй, и мы посмотрим: получится у тебя… Недавно я у него спросила рифму для слова «межа»…

Велехов. Ежа.

Петровна.

Тихо в поле. Свищет зяблик,пролетая над межой…

Слово «межой»… «Ежой» — такого слова не припомню. Конечно, можно и так:

Тихо в поле свищет зяблик,А под ним лежит межа… (Пауза).Отдохнуть едва присела —Мне подсунули ежа.

Велехов.(смеётся) Ничего…

Петровна. Вообще, Борька, в моей жизни теперь главный человек — ты! Все мысли о тебе. Проснусь на зорьке, глаза открою и думаю: где он там, мой Боренька Велехов? Скоро ли сюда приедет? Я последнее время собираю о тебе народные сказания и легенды. Я поражаться не устаю! Чего только про тебя не говорят, Боренька! Говорят, новая жена у него, извини меня за грубость, модель, француженка, и говорят, черненькая, негритяночка… держишь ты для нее замок на берегу Средиземного моря… а предыдущая жена тоже была модель, но англичанка, и ты выкупил для нее Букингемский дворец, а ей все мало, и она там скрипит зубами, в Англии, а сделать ничего не может, потому что француженка по сравнению с ней — просто активированный уголь… Про этот твой деревенский дом тоже такое поют наши Баяны, что просто волосы дымом встают! Внутри все из мрамора и малахита, прислуга только из молдаванок и хохлушек, а садовник, вроде, даже прибалт и говорит с акцентом… и какая-то немка с костылем за всем этим следит, косит на оба глаза, и копейки от нее не утаишь! Я всей этой брехне не верю, я-то знаю: всегда за Каштановым сучки стаями бегали, а ты же был не по этой части. А мне говорят: когда появились русские мужики с такими деньгами — горит вокруг них земля! Европа поднялась на дыбы, в Европе бабы бьют копытами, все они там постоянно делают маски лица и разные натяжки, постоянно кромсают себя как могут, стали все гладкие, нельзя угадать сколько кому лет! И как их не понять! Ни с того ни с сего обрушились на Европу русские придурки с миллиардами и кидают им миллионы направо и налево. И у нас бабки, в смысле наши немолодые дамы, говорят, что каждая европейка, кто скажет нашим там «мерси» или «плиз» без акцента, получает по миллиону, потому что мы, русские женщины, не можем без акцента сказать «плис»…

Велехов. Лидка! Сколько же ты слов за свою жизнь сказала! Я как помню тебя — ты день и ночь только и говорила, несла все подряд, как акын.

Петровна. А ты от слов отвык — у тебя теперь только цифры в голове! А я слова люблю!

Появляется Валя. Она успела переодеться. Говорит по телефону.

Валя (по телефону). Стас… ну, конечно, заезжайте… У нас будут все свои… Человек двенадцать… (Озабочена.) Борис, я правильно поняла Игоря? Он за кем-то поехал?

Велехов. Сейчас сюда Каштанова привезут.

Валя (усмехнувшись, Петровне). Заботливый у вас муж…

Петровна. Заботливый: похоронил заранее. Не каждая женщина может таким мужем похвастать.

Валя. (Велехову). Борис, у тебя какие планы? Могу я узнать?

Велехов. Валюша, мне еще надо полчасика. А в чем дело?

Валя. Я просто хотела узнать о твоих планах.

Велехов. Какие проблемы?! У меня нет полчаса в запасе?!

Петровна. Мне с вами очень посоветоваться надо…

Валя (нетерпеливо). Какой вам совет?

Петровна. У меня муж — человек не простой, с изюминкой…

Велехов. И не с одной. Я думаю, там на килограмм потянет… изюма.

Петровна. У нас летает экстремал-француз. Мы зовем его Ашан. Он всех батонами «багет» угощает. Сам маленького роста, а французский батон «багет» — длинный, и некоторые батоны ему прямо-таки доходят до бровей. Там в Москве говорит, кругом одни его багеты. У него, у этого француза, он мне рассказывал, отец тоже багеты пек, дед багеты пек, и вниз чуть ли не до сотворения мира все в роду багетами занимались. Так вот этот Ашанчик — он приехал в Россию, потому что надумал найти себе русскую жену, потому что русская жена это и женщина, и сожительница, и рабсила в одном флаконе. Он мне предложение сделал. Я пришла домой с двумя багетами и Каштанову даже не сказала, что мне француз предложение сделал. И вот я думаю: а чего мне такого мужа жалеть, раз он меня не жалеет!

Валя. На вашем месте я бы такого мужа на пушечный выстрел к себе не подпускала!

Велехов. У них любовь. Мы Каштанова любим.

Валя. Я такой любви не понимаю и не хочу понимать. Есть вещи, которые прощать нельзя!

Петровна. Правильно, Валя! Настоящая любовь не прощает. Ведь Велехов с Каштановым были главные друзья с детства — он и его не пожалел! За что нам его любить, Боря?

Велехов. Любовь зла…

Петровна. У меня, что, кроме Каштанова, других шансов не было? Валя, я вам сейчас еще один секрет открою: ведь даже Борис Сергеевич мне предложение делал. Это было лет двести назад, правда. Помнишь, Боря?

Велехов. Не помню…

Петровна. Я тогда, как пионерка, хранила верность Каштанову. Мы с ним еще не расписались, а его послали в Саратов на курсы повышения квалификации механиков. И ближайший его друг, конечно, Боря Велехов, вместо того, чтобы меня поддержать в разлуке, начал за мной грубо ухаживать. И до тех пор ухаживал, пока я ему рожу не набила… Тебе, Боря, повезло! Со мной бы ты так не выдвинулся. Тебя человеком сделала Валечка. Валя, извините, что я про вас такие комплименты говорю. Вы его правильно настроили, потому что вы были сильнейший экономист. А я, дура, своего Каштанова жалела. Вместо того чтобы из него веревки вить, я им любовалась. Но суть не в том! Знаете, Валя, в чем суть?

Валя. Пока не знаю.

Петровна. Каштанов, у меня всегда свободным был! Это мне еще отец мой говорил: для настоящего мужчины есть два понятия — тюрьма и воля.

У Велехова зазвонил телефон.

Велехов (по телефону). Да, Игорь. (Петровне.) Лида, ну вот и третьего покойника доставили.

Петровна. Ага! Ну, я пойду пока парашютик свой приберу, а ты, капитано, сразу-то его не разочаровывай, не говори, что жива жена. Это я ему сама скажу.

Петровна уходит. Велехов и Валя одни.

Валя. Она, по-моему, сумасшедшая.

Велехов. Есть немного. Но этого у нее и раньше хватало.

Валя. Я ее боюсь. А муж, Господи прости! Просто урод! Ну как так можно просить деньги на похороны живой жены?!

Велехов. Бизнес-проект. По факту вполне удачный — деньги же он получил.

Валя (озабоченно). О чем ты с ней говоришь? Какой-то бред! Какой-то француз Ашан!.. Ты ими долго будешь заниматься?

Велехов. Я же сказал, что быстро. Это Лешка Каштанов…

Валя. Борис, я тебе напоминаю, что к нам люди едут.

Велехов. Сюда тоже вроде человека привезли — не обезьяну!

Валя. Зачем ты вообще с ней заговорил! С ней должны были говорить охранники.

Велехов. Уже говорили, не волнуйся.

Валя. Я не волнуюсь.

Велехов. Ну, и ты тоже побудь с ними, хоть пять минут…

Валя. О чем мне с ними говорить? Я их не понимаю, они меня не понимают… Я не против твоих друзей. Хочешь с ними общаться — общайся без меня.

Велехов. Ну-ка, подожди!..

Валя. Тебе с ними интересно — я могу понять… так и скажи. Я тут при чем?! Я видела твое лицо, когда ты с ней разговаривал! Все утро у тебя была дурное настроение. Сколько я тебя упрашивала покататься со мной на лошади! Еле упросила.

Велехов. Сядь.

Валя. Ты и с ней выпил.

Велехов. Я прошу тебя: посиди с ними.

Валя. Тебе так важно, чтобы я здесь присутствовала? Да?

Велехов. Угадала.

Валя. Я прошу тебя: не пей больше, пожалуйста.

Велехов. Очень, очень, очень важно.

Валя. Хорошо. Мне тоже на все и на всех наплевать. Мне пойти занять твою гостью?

Велехов. Займи.

Валя. С утра было такое потрясающее настроение! Ты все сделал, чтобы его испортить!