Сигарев Василий - Детектор лжи Страница 2

Мы это… Мы чего вас, собственно говоря, вызвали. Для дела. Нужно подвергнуть вашему гипнозу это чучело, чтобы оно вспомнило, куда девало деньги. Возможно ведь?

ГИПНОТИЗЁР (Прочищает горло). Насколько я понял, случай клинический. Поэтому, при удачном погружении пациента в транс, положительный исход сеанса гарантирован на девяносто девять и девять десятых процента.

НАДЯ. А?

БОРИС. Бэ.

НАДЯ. Тихо! Хорошо это или плохо?

ГИПНОТИЗЁР. В гипнотической практике это один из самых высоких процентов.

НАДЯ. Понятно… А вы, наверное, какой-нибудь доктор наук или лаурят?

ГИПНОТИЗЁР. Я доцент кафедры психиатрии медицинского института.

НАДЯ. Понял, алкаш? Понял, какие люди ко мне приходят? А ты, тварина, даже полгода мастером не пробыл! Сняли его! Пьянь — вот и сняли! Просто так не снимут.

БОРИС. А ты санитарка.

НАДЯ. Молчать. Никакая я не санитарка! (Без паузы.) Да, санитарка. И горжусь этим. Мы, между прочим, с Николаем Николаичем коллеги. Я когда-то даже хотела поступать в медицинское училище. (Снова протягивает гипнотизёру руку.) Бызова Надежда Петровна, санитарка третьей городской больницы. Будем знакомы.

Следует рукопожатие. Молчат.

ГИПНОТИЗЁР. Может быть, начнём сеанс?

НАДЯ (Борису). Слышишь? Тебе говорят. Давай сюда газету.

БОРИС. Я читать хочу.

НАДЯ. Я тебе сейчас почитаю! Читать он вдруг стал! (Вырывает у него газету.) Штаны одень, дубина, а то вывалится всё, когда будешь в гипнозе.

БОРИС. Не хочу.

НАДЯ. Ну и сиди так. Пускай все поглядят, какие они у тебя кучерявые. Сиди. Сиди.

БОРИС. И буду.

НАДЯ. И сиди.

БОРИС. И буду.

НАДЯ. И сиди. (Гипнотизёру.) А вы ему прямо здесь гипноз сделаете?

ГИПНОТИЗЁР. Можно прямо в кресле.

БОРИС. Не нужен мне никакой гипноз! (Вдруг кричит.) Это насилие над личностью! Я буду жаловаться! В правительство! В ЮНЕСКО! Папе римскому! Директору завода! Это нарушение декларации о правах человека! Я не дамся! Я буду драться! (Складывает руки в боксёрском стиле.) Только подойдите ко мне со своим гипнозом! Я бывший мастер спорта по борьбе дзюдо!

Гипнотизёр испуганно пятится.

НАДЯ. Не бойтесь, он врёт. Он в шашечную секцию ходил в третьем классе, я знаю.

БОРИС. Не вру! У меня есть справка! Я псих! Я могу убить! Не подходите ко мне!

Машет руками, корчит рожи.

ГИПНОТИЗЁР (Отступает к прихожей). Я так не могу. Я лучше уйду. Я не могу без согласия пациента. Это, действительно, насилие над личностью… Я пошёл… (Ищет свои туфли.) У меня сегодня ещё один вызов… Я пойду…

НАДЯ. Куда же вы? Куда же? (Смотрит на Бориса.) Что же ты, гад такой, делаешь?! Человек пришёл! Может быть, через весь город добирался! А ты… А ты, тварь ползучая, концерты здесь?!

БОРИС (Негромко). Это нарушение прав человека.

НАДЯ. Да какой ты человек?! Алкаш ты! Вот ты кто! «Я псих, я псих!» Запел! Кулачищами замахал! Человек, можно сказать, к нему со всей душой, а он… (Заплакала.) Нам к маме его ехать, а он… Подарок нужен свекрухе, а он… Я ему шкур бараньих на полушубок в Сибири хотела, а он… Они там дешевле, а он… А сейчас эти деньги девка себе прихапит, а он… (Перестала плакать, показывает кукиш.) Вот тебе, скотина, а не полушубок, слышишь?! Будешь теперь в своём драном пальто до пенсии ходить! Пускай смеются над тобой! А то: «Надо мной уже все смеются из-за этого пальта!» Вот и будут смеяться! И пускай смеются! Потому что ты — алкаш! Алкашом родился, алкашом и помрёшь! И похоронят тебя в пальте в этом сраном! Понял?! Вот тебе, а не полушубок! (Снова заплакала.) Сколько ещё ты меня будешь мучать?! Сколько ещё будешь живьём в могилу загонять?! Убей лучше сразу! Давай, убивай! Изверг! Фашист! Как тебя только земля носит! (Опять перестала плакать.) Деньги все пропил и придумал, что спрятал, чтобы я не сильно ругалась! Хитрый, гад! Алкаш, а хитрый!

БОРИС. Ничего я не пропил.

НАДЯ. Молчать, тварина! Пропил, сказала!

БОРИС. Не пропил!

НАДЯ. Пропил!

БОРИС. Не пропил!

НАДЯ. Чего же ты, если не пропил, гадина, так под гипноз-то забоялся?!

БОРИС. Ничего не забоялся.

НАДЯ. Забоялся! Ещё как забоялся! Чуть все трусы свои американские не обгадил! «Я борец зюдо, я борец зюдо!» К директору завода он пойдёт! Иди! Иди к своему директору! Больно кому ты там нужен будешь! Я тоже пойду! Расскажу там всем, как ты все стены мне!

БОРИС. Я не стены тебе.

НАДЯ. Ты — стены мне! И деньги пропил.

БОРИС. Не пропивал.

НАДЯ. Чего ж ты тогда, тварина, под гипноз боишься?

БОРИС. Не боюсь.

НАДЯ. Боишься!

БОРИС. Не боюсь — веди своего доцента. Пускай измывается. Пускай насилует. Веди.

НАДЯ. И приведу. И приведу. А ты чё думал. (Кричит.) Николай Николаевич, он согласен. Пациент согласен.

Гипнотизёр напряжённо замирает в прихожей. Ему только-то и осталось, что открыть дверь и — вот она, свобода. А тут такой внезапный поворот событий. Вот ведь как оно бывает, дамы и господа. Надежда идёт в прихожую.

Ну что же вы, Николай Николаевич, тута стоите? Пойдёмте в комнату. Согласился пациент. Оболтус мой, то есть.

ГИПНОТИЗЁР. Я, право, не знаю.

НАДЯ. Да не бойтесь вы его. (Смеётся.) Никакой он не спортсмен зюдо. Так, труха одна. Его вон, месяца два назад, из автобуса выкинули. Он себе лицо оцарапал и локти. А домой прибежал, давай за ножи, за молотки, за топоры. «Я их убью!» — кричит. «Они не знают, на кого наехали! Они на самого Борьку Бызова наехали!» Покричал-покричал, да уснул. А на другой день даже и не вспомнил.

БОРИС. Чего ты врёшь?! Чего ты врёшь! Я их искал. До сих пор ищу.

НАДЯ (Снимает с Гипнотизёра туфли, втискивает его ноги в тапки, передразнивает). «Чё я вру, чё я вру!» Кого их? Кого их-то? Пацан какой-нибудь тебе пнул — ты и вылетел.

БОРИС. О, гангрена! О, гангрена! Да восемь человек их было, если хочешь знать. Все амбалы, как Витька Крюков.

НАДЯ. Говори. Говори. Если бы тебе Витька Крюков пнул, ты бы щас на небесах со своим дедом бодягу трескал. (Гипнотизёру.) Витька — это сосед наш. Штангист. Не пьёт, не курит. Пойдёмте в комнату.

БОРИС. Чё ж это он не пьёт? Позавчера вместе с ним пиво на разлив пили.

НАДЯ. Ври-ври. Станет он с такими, как ты, забулдыгами пиво пить.

БОРИС. Ну, не вместе. Рядом он стоял.

НАДЯ. Вот-вот. А то — вместе, вместе. Давай, одевай штаны — сейчас тебя гипнотизировать будут.

БОРИС. Так хочу.

НАДЯ. Ну и сиди, сверкай. (Гипнотизёру.) Вам, может быть, стул против него поставить?

ГИПНОТИЗЁР. Да, желательно. И тот светильник включите, если можно.

НАДЯ. Вон тот, да?

ГИПНОТИЗЁР. Да, да, да.

НАДЯ. Тот нельзя. Он не работает. Мой оболтус говорит, что какой-то там контакт отошёл. Говорит, говорит, а ничего не делает. И пылесос вон разобрал, раскурочил и всё никак не соберёт. Три месяца уже стоит — нам всё некогда, мы всё пьём, никак напиться не можем.

БОРИС. Чего ты лезешь не в свои дела? Я же сказал — там двигатель сгорел. Перематывать надо. А мне негде. Восьмой цех распустили на две трети, а их только там мотают.

НАДЯ. Слышали уже. Сам бы давно перемотал.

БОРИС. Я не умею. Я не электрик.

НАДЯ. Зато пить ты ой как умеешь. Ой, какой электрик пить-то… Что же это я вам стул-то не дала? (Ставит напротив Бориса стул. Гипнотизёр садится. Достаёт из портфеля серебристый шарик на нитке.) А вместо светильника я вам настольную лампу включу, можно?

ГИПНОТИЗЁР (Кивает). Можно.

Надежда роется в кладовке. Находит лампу, похожую на башенный кран. Стирает с неё пыль. Устанавливает. Включает. Отходит и встаёт за спиной гипнотизёра.

НАДЯ. Начинайте.

ГИПНОТИЗЁР (Борису). Откиньтесь на спинку кресла.

НАДЯ. На спинку откинься, сказано, дубина.

ГИПНОТИЗЁР. Расслабьтесь. Смотрите на шарик. (Поднимает шарик. Тот начинает раскачиваться из стороны в сторону.) Следите за ним. Слушайте меня внимательно. (Вдруг начинает говорить странным механическим голосом.) Очень внимательно. Ваши суставы немеют. Немеют. Немеют. Члены наливаются свинцовой тяжестью.