Кевин Элиот - Искусственное дыхание Страница 2

ГОМПЕРЦ: Это временное ухудшение. Я же говорил, просто временное.

ФРЭНК: И дело не только в лекарствах. Мне надо уехать. Мне надо сменить обстановку.

ГОМПЕРЦ: Сардины сальтимбокка с пюре из карликовых кукурузных початков…

ФРЭНК: И мне очень хочется больше писать. Знаешь, иногда я думаю, что это важнее, чем здоровье. Дико звучит, да?

ГОМПЕРЦ: Видишь вон того официанта?

ФРЭНК: Что?

ГОМПЕРЦ: Дает в сортире кокс снюхивать со своего…

ФРЭНК: Господи.

ГОМПЕРЦ: И берет недорого, шлюшка грязная.

ФРЭНК: В общем, я к чему все это говорю…

ГОМПЕРЦ внезапно всхлипывает.

Господи.

ГОМПЕРЦ: Извини.

ФРЭНК: Да нет…

ГОМПЕРЦ: Просто… официант, похож на него.

ФРЭНК: А-а.

ГОМПЕРЦ: Вот так всегда, твою мать! Он даже умер не от того, от чего должен был! (Доставая что-то из кармана.) Попал под 134-ый автобус…

ФРЭНК: Я знаю…

ГОМПЕРЦ: …а какая поэтическая натура!

Это коробочка с кокаином. Он украдкой вдыхает.

ФРЭНК: Да…

ГОМПЕРЦ: Извини, так что ты говорил?

ФРЭНК: Я что-то запутался.

ГОМПЕРЦ: Про писательство.

ФРЭНК: Ах, да. Просто ступор какой-то уже Бог знает сколько времени, ты же знаешь.

ГОМПЕРЦ: Какая нелепая смерть!

ФРЭНК: Дело в том, что у меня наконец возникла одна идея, которая, кстати, некоторым образом связана с тем, о чем я хотел с тобой поговорить.

ГОМПЕРЦ передает коробочку ФРЭНКУ.

Спасибо.

Он неуклюже пытается нюхнуть.

ГОМПЕРЦ: Пудинг с кровью в кляре под сладким соусом? Шеф-повар, видимо, опять ширнулся. Наверно, я все же остановлюсь на ягненке, хрен с ним.

Он снова делает глоток.

Вся эта возня и нервотрепка, деньги, куда поехать — в Полинезию или Новую Англию, в какой цвет покрасить домик, а потом вдруг все. А мы ведь так хорошо ладили. Никакого секса, конечно — этим мы занимались на стороне. И еще, наверно, пюре. Вечно я ем это хреново пюре! Пожалуй, это наилучший вариант…

ФРЭНК: Пюре — это да…

ГОМПЕРЦ: …не заниматься сексом со своим партнером. Это настолько все упрощает. Конечно, поначалу секс был, но когда начинаешь засыпать в самом разгаре, пора завязывать.

ФРЭНК (возращая коробочку). Да, пожалуй. Питер, я хотел…

ГОМПЕРЦ: Твою мать, ну как можно не заметить автобус? Ну да, он был без очков — эстетка несчастная — но ярко-красный двухэтажный автобус!

Открывает коробочку, нюхает.

Не настолько плохо он видел. Боже, как мне его не хватает! Знаешь, временами — обычно когда я трезвый — мне кажется, что он где-то рядом. Я чувствую его запах или его руку на своем плече… Ты же никогда ни с кем не жил?

ФРЭНК: В смысле романтических отношений — нет. Но знаешь, это тоже определенным образом связано с тем, о чем я хотел поговорить.

ГОМПЕРЦ: Думаешь, нам стоит перепихнуться?

ФРЭНК: Нет.

ГОМПЕРЦ: Да, пожалуй, не стоит. Так что ты говорил…

Он снова закуривает.

ФРЭНК: Понимаешь, я спас жизнь…

Он вдруг корчится и хватается за живот.

ГОМПЕРЦ: Все нормально?

После короткой паузы:

ФРЭНК: Угу.

ГОМПЕРЦ: Конечно, остаются варианты, которые ты не пробовал.

ФРЭНК: Наверняка, но я тебе хотел сказать…

ГОМПЕРЦ (кивая на проходящего мимо посетителя). Прада с бейсболкой? Я вас умоляю!

ФРЭНК: …так вот, я еще хотел сказать, что с меня хватит, и я решил — все взвесил — и решил…

ГОМПЕРЦ: Что?

ФРЭНК: …прекратить лечение.

ГОМПЕРЦ вдруг замирает. Впервые за все время его внимание полностью обращено на ФРЭНКА.

Ты должен понимать, как это изматывает. Пробуешь что-то, помогает, потом не помогает и вот у тебя уже анализы ни к чёрту. Пробуешь что-то другое — может помочь, может не помочь, и так постоянно. И ты гадаешь перед каждой проверкой, в порядке анализы или нет, и если нет — что тогда? Я хочу избавиться от всего этого, хотя бы на время, и чтобы организм отдохнул от дряни, которую я в него закачиваю.

ГОМПЕРЦ передает ему коробочку.

Спасибо.

Он украдкой делает вдох, ГОМПЕРЦ наблюдает.

Ну… что скажешь?

ГОМПЕРЦ: А что ты хочешь от меня услышать?

ФРЭНК: У тебя должно быть какое-то мнение.

ГОМПЕРЦ: Почему?

ФРЭНК: Ты же врач.

ГОМПЕРЦ: Это твой выбор.

ФРЭНК: Питер…

ГОМПЕРЦ: Если ты этого хочешь… Должен сказать, я удивлен. Эти несколько лет мы тебя обследовали самым тщательным образом, прописывали все новое и лучшее. Я уж из вежливости не буду упоминать, во сколько это обошлось, но главное, что ты все еще с нами. И ты мне еще говоришь, что хочешь всё бросить. Что ж, это твой выбор.

ФРЭНК: Послушай…

ГОМПЕРЦ: Это странно, потому что ты всегда шел навстречу. Я понимаю, молодые ребята, но в твоем возрасте. Вспомни, на что ты был похож. Можно и потерпеть…

ФРЭНК: Потерпеть!

ГОМПЕРЦ: …в любом случае лучше, чем сдохнуть на хрен, но уж если тебе так приспичило помереть, ради Бога. Как я уже сказал, это твой выбор.

ФРЭНК: Я всегда могу снова начать, если станет хуже.

ГОМПЕРЦ: Так не получится, и ты это знаешь. А теперь я тебе вот что скажу: лечил я одного парня, примерно твоего возраста, и в один прекрасный день он заявил мне то же, что и ты сейчас, и я, как ни пытался, не смог его образумить…

ФРЭНК: Питер, я еще кое-что хотел…

ГОМПЕРЦ: …и он так и сделал, бросил лечение, даже написал статью в одну из этих безмозглых радикальных газетенок про то, как врачи травят пациентов…

ФРЭНК: Я хотел еще…

ГОМПЕРЦ: …и через несколько месяцев его снова упекли в клинику, с диагнозом «слабоумие», и он сразу же…

ФРЭНК: Питер, дашь ты мне сказать наконец!

Короткая пауза.

Извини. Дело в том, что тут еще одно обстоятельство. Меня это просто сводит с ума, и я ни с кем не могу поделиться.

Короткая пауза.

Около года назад, где-то в это же время, случилась ужасная вещь, и я до сих пор не уверен, виноват я в чём-то или нет. Вряд ли я вообще когда-нибудь узнаю, но я чувствую себя таким виноватым — сил нет это выносить, и это одна из причин, почему я… ну, в общем, почему мне нужно сделать перерыв.

ГОМПЕРЦ: У всех есть свои секреты.

ФРЭНК: Видишь ли, у меня есть подруга, Лора, и у нее…

ГОМПЕРЦ: Ну?

ФРЭНК: У нее была вечеринка — около года назад, я уже говорил, и…

Пищит пейджер.

ГОМПЕРЦ: Засранцы.

Он достает пейджер из кармана и читает сообщение.

Ну разумеется!

Он достает мобильный и набирает номер:

Как раз на самом интересном месте!

ФРЭНК: В общем…

ГОМПЕРЦ: Прошу прощения. (В трубку.) Привет, Криппен… Да… Угу…

Играет танго, свет гаснет.

Когда свет включается, мы видим следующую сцену:

Гостиная

Музыка стихает. ЛОРА расставляет закуски, поправляет диванные подушки, прибирается. ДЕННИС завязывает галстук, ФРЭНК выпивает. Он без повязки.

ЛОРА: Как тебя угораздило? Это же вечеринка для Филлипа, а тебе надо было их позвать!

ДЕННИС: Не то, чтобы я их звал…

ЛОРА: Роджер в своем репертуаре — вертит тобой, как хочет.

ДЕННИС: Они здесь проездом — что я мог сделать?

ЛОРА: Ты мог сказать «нет» и предложить другой день.

ДЕННИС: Они только сегодня могут.

ЛОРА: Сегодня мы не можем.

ДЕННИС: Мне казалось, ты будешь рада их видеть…

ЛОРА: Думаешь, Фрэнку интересно слушать твою болтовню? (Фрэнку) Как тебе мартини?

ФРЭНК: Ну…

ЛОРА: Попробуй оливки. Сицилийские. (Деннису) Зачем ты снял трубку? Пусть бы автоответчик…

ДЕННИС: Он мой брат. Мы не виделись несколько лет.