Жан Ануй - Жаворонок Страница 22

Жанна (кричит). Распятие!

Английский солдат (связывает крестом два прутика и кричит Жанне). Держи, дочка! Осточертели мне эти попы! Эта девушка, как и все, имеет право держать в руках крест!

Фискал (бросается к нему). Она еретичка! Я запрещаю тебе, человече!

Солдат (дает ему тумака). Не лезь ты, дерьмо! (Протягивает самодельное распятие Жанне, которая жадно прижимает крест к груди и целует.)

Фискал (бросается к Варвику). Ваша светлость! Этого человека надо арестовать и судить как еретика. Я требую, чтобы вы немедленно приказали его арестовать.

Варвик. Вы мне надоели, мсье. У меня таких восемьсот человек, и все как на подбор еретики. Но мне с ними идти в бой!

Инквизитор (палачу). Да ну же живее, разводи огонь. Пусть ее окутает дымом, пусть её не будет видно! (Варвику.) Надо действовать быстрее. Через пять минут, ваша светлость, все будут за нее.

Варвик. Боюсь, это уже произошло.

Прибегает Ладвеню с крестом.

Фискал (вопит). Никаких распятий, брат Ладвеню!

Кошон. Оставьте нас в покое, каноник, я вам приказываю.

Фискал. Я буду жаловаться римской курии!

Кошон. Жалуйтесь хоть дьяволу, если угодно, но сейчас здесь распоряжаюсь я.

Все это в спешке, в толкотне, стихийно, постыдно, как полицейская операция.

Инквизитор (перебегая от одного к другому, твердит, как в лихорадке). Надо действовать! Скорее! Надо действовать скорее!

Ладвеню (взобравшись на костер). Мужайся, Жанна! Мы все молимся за тебя..

Жанна. Спасибо, братец! Спускайся скорее, а то и тебя, глядишь, сожгут.

Инквизитор (не выдержав, кричит палачу). Ну что же ты?

Палач (слезает вниз). Все в порядке, мессир, уже занялось. Через две минуты ее охватит пламенем.

Инквизитор (с облегчением вздыхает). Наконец-то!

Кошон (внезапно упав на колени, кричит). Господи, прости нас! (Осеняет себя крестным знамением.)

Все падают на колени и начинают читать заупокойные молитвы.

Фискал, кипя ненавистью, остается стоять.

Кричит ему.) На колени, каноник!

Фискал оглядывается вокруг с видом затравленного зверя и становится на колени.

Инквизитор (не смея поднять глаз, Ладвеню, стоящему рядом и протягивающему распятие Жанне). Куда она гладит? Прямо перед собой?

Ладвеню. Да, мессир.

Инквизитор. И она не ослабела духом?

Ладвеню. Нет, мессир.

Инквизитор (чуть ли не с мукой в голосе). А на губах ее, должно быть, играет улыбка?

Ладвеню. Да, мессир.

Инквизитор (удрученно опустив голову, глухо заключает). Никогда мне не победить его.

Ладвеню (сияя верой и счастьем). Да, мессир.

Жанна (уже мечется и шепчет). О Руан, Руан, значит, ты станешь моим последним жилищем? О Иисусе! (С ее губ срывается стон.)

Агнесса (вместе с Карлом и обеими королевами стоит, преклонив колена, в дальнем углу). Бедная маленькая Жанна. Все это слишком глупо… Как, по-вашему, ей уже больно?

Карл (вытирает влажный лоб и отводит глаза в сторону). И эту скверную минуту тоже придется пережить.

Все заглушают слова заупокойной молитвы. Вдруг на сцену врывается Бодрикур, он задыхается, расталкивает людей, стоящих в глубине сцены, а возможно, даже в зрительном зале.

Бодрикур (кричит). Остановитесь! Остановитесь же! Остановитесь!

Все присутствующие застывают на месте. Общее смятение. Крики в толпе: «Что, что?», «Что остановить?», «Чего ему надо?», «Что он говорит?», «Это же сумасшедший!»

Уф! Все-таки поспел вовремя. (Кричит Кошону.) Нельзя же на этом кончать, монсеньер! Мы еще не сыграли сцену коронования! Условились играть все подряд! Это несправедливо! Жанна имеет право участвовать в сцене коронования, так записано в ее истории!

Кошон (пораженный). Ведь верно! Мы чуть было не совершили несправедливости!

Карл. Ну вот видите! Я так и знал, что о моем короновании непременно забудут! Никто никогда о моем короновании не помнит. А ведь оно стоило недешево!

Варвик (совсем опешил). Еще чего! Теперь еще коронование! Безвкусица какая! Мое присутствие на этой церемонии было бы непристойным, монсеньер, поэтому я удаляюсь. Во всяком случае, для меня лично все кончено — ее сожгли. Правительство его величества достигло своей политической цели.

Кошон (кричит палачу). А ну, растаскивай костер, человече! Отвяжи Жанну! И пусть ей принесут ее шпагу и ее стяг!

Все весело растаскивают костер.

Карл (которого уже начали одевать для церемонии коронования, улыбаясь, выступает вперед). Этот человек прав. Настоящий конец истории Жанны, настоящий конец, который никогда не кончится, который будут пересказывать всегда, когда уже забудутся или перепутают наши имена, — это история не о бедах затравленного в Руане зверька, а история жаворонка в поднебесье, это Жанна в Реймсе, во всей славе ее. Настоящий конец истории Жанны — счастливый. Жанна Д'Арк — это история, которая кончается хорошо!

Бодрикур (восхищенный, растаскивает вместе со всеми костер). Какое счастье, что я подоспел вовремя. Дурачье, они чуть не сожгли Жанну д'Арк! Подумать только!

Отец (тоже вместе с братом Жанны растаскивает костер). Выйди вперед и вынь из носу палец! Бери пример со своей сестры! Посмотри, в какой она чести… Отец ею по праву может гордиться… Я-то всегда говорил, что у нашей девочки большое будущее.

В глубине сцены вместо костра быстро воздвигают алтарь с помощью имеющихся на сцене предметов. Внезапно раздаются оглушительный звон колоколов, звуки органа. Образуется кортеж: впереди Карл, чуть позади него Жанна, потом обе королевы, Латремуй и т. д. и т. п.

Кортеж направляется к алтарю. Все преклоняют колена. Одна лишь Жанна продолжает стоять выпрямившись, опершись на древко знамени и улыбаясь небесам — так, как ее изображают на картинках. Архиепископ возлагает корону на голову Карла… Торжественные звуки органа, колокола, пушечные выстрелы, полет голубей, игра света — возможно, это блики, падающие от витражей собора на декорации, которые словно преображаются.

Медленно опускается занавес, закрывая эту прекрасную картинку из книжки, что дают в награду школьникам.