Василий Сигарев - Вождь Краснокожих Страница 4

Коммунисты у памятника засуетились, почуяв добычу. Подходят.

Толя и Шура мечутся. Не знают, что делать.

Савелий кричит: «Голубые! Голубые! Голубые!»

Коммунисты надвигаются.

Вдруг Шура хватает Савелия, вяжет ему руки ремнем.

Тот вырывается, дерётся, стреляет из пистолета.

Толя снимает с себя платье, накидывает его на мальчика.

Быстро несут свёрток в сторону кустов. Скрываются из виду.

Коммунисты подходят к тому месту, где только что были Шура и Толя. Они крайне возмущены произошедшим. Прямо негодуют. Прям готовы разорвать кого-нибудь.

КОММУНИСТЫ. Совсем обнаглели! Среди бела дня развратничают! Вот вам ихняя демократия! Это их Ельцин всему обучил! Раньше не умели! Ельцин всё, да… Он им показал, как надо… Из Америки эту заразу завез… Ельцин. Он самый. По суд его. Под суд! Под суд! Борю Ельцина под суд! Борю Ельцина под суд!! Борю Ельцина под суд!!!

Придя к общему мнению, коммунисты возвращаются к памятнику Ленина с двумя кепками.

Ленин мило улыбается.

Чешет свободной рукой ногу.Картина третья (Пимиентские блинчики)

Снова огромная комнатища на чердаке. Полумрак. Или даже сумрак. Окна потому что завешаны какими-то тряпками, покрывалами, скатертями.

Входят Шура и Толя со свёртком.

Шура без штанов.

Свёрток бьётся, извивается, ругается.

ТОЛЯ. Куда его?

ШУРА. В гамак.

Бросили свёрток в гамак. Сели на пол. Тяжело дышат.

ШУРА. Штаны в парке из-за него потерял. Последние. В Саратове покупал. Жена еще. Вторая. Дорогие. Ползарплаты по тем деньгам. Искать надо идти. А то сразу приберут. Пошёл я… (Поднимается кое-как.) Батяне этого заодно позвоню. Выкуп потребую. Где у нас О. Генри?

ТОЛЯ. Что?

ШУРА. О. Генри, говорю, где? Никто там мастерски не сочинит речь злодеев, как он. (Вытащил неизвестно откуда книжку.) Всё. Пожелай мне удачи.

ТОЛЯ. Я с тобой, Шура. (Встаёт, панически.) Я тут не останусь с ним…

ШУРА. Сиди, не дёргайся, охраняй.

ТОЛЯ. Я с тобой, Шура…

ШУРА. Там будет опасно, Толя. Стрельба, взрывы. Я не могу тобой рисковать. Ты нужен искусству.

ТОЛЯ. Уж лучше на войну, чем здесь.

ШУРА. Я не имею права рисковать твоей жизнью. (Машет руками, будто делает зарядку.) Ух… Здоровый лось. Как бурый медведь среднего веса дрался. Ух… Ну, пошёл я…

ТОЛЯ. Я тоже пойду.

ШУРА. Сиди.

ТОЛЯ. Я боюсь его, Шура.

ШУРА. Ничего не будет. Главное не развязывай…

ТОЛЯ (жалостливо). Шура…

ШУРА. Всё. Пошёл я. Закрою вас на всякий случай…

ТОЛЯ. Шура…

ШУРА. Не дрейфь, Толя. Прорвёмся.

ТОЛЯ. Шура…

Шура уходит. Слышно, как щелкает замок.

Толя тихонько подходит к стулу, садится, кладёт руки на колени. Не дышит.

Пауза. Вдруг свёрток начинает биться в конвульсиях. Гамак раскачивается, ходит ходуном. Толя смотрит на свёрток полными ужаса глазами. Не шевелится.

ТОЛЯ. Задыхается он, что ли там, а? Воздуху, что ли мало? А? Тебе дышать нечем? А? Мальчик? Тебе дышать там нечем? А? Задыхаешься? Мальчик? Дышать нечем? Душно тебе? А? А? Я не слышу. Не слышу я. Ты крикни, если душно. Я тебе дырочку сделаю. Проковыряю. А? Ты крикни. Мальчик…

Свёрток перестаёт биться.

ТОЛЯ (после паузы). Ты чего, мальчик? А? Чего ты? (Подходит.) Мальчик, ты скажи хоть что-нибудь? А? Это… Пошевелись… (Свёрток не реагирует.) Эй! Ты чего?! Эй! Чего ты?! Не надо! Не надо! Не задыхайся! Не надо! (Подбежал, разматывает платье.) Чего ты?! Эй! Чего ты?! Эй! Эй! Эй! Эй!

Из платья выскакивает Савелий. Засовывает пистолет в рот Толе.

САВЕЛИЙ. Не дергайся, мозги вышибу.

ТОЛЯ (с пистолетом во рту). Малчык, ны нато. Пулка мэне в гоышко заытыт. Заахусь. Уму…

САВЕЛИЙ. Стоять, голубая луна! Руки за голову!

ТОЛЯ. Малчык, ны нато… Пулка в гоышко…

САВЕЛИЙ. На колени, лоходрил!

Толя встал на колени.

Савелий вылез из гамака.

САВЕЛИЙ. Второй где?

ТОЛЯ. Нынаю.

САВЕЛИЙ. Чё? Где второй? Резче говори. Заколбашу.

ТОЛЯ. Жа шанами утол.

САВЕЛИЙ. Чё?

ТОЛЯ. Жа шанами утол. В пак.

САВЕЛИЙ. Не хочешь говорить, да? Крутой?

ТОЛЯ. Нэт. Не кутой. Потой.

САВЕЛИЙ. Щас ты мне про всё расколешься. Знаешь, как мой пахан делает, когда не колются. Он паяльник им засовывает. Где у тебя паяльник?

ТОЛЯ. Нэту. Я не пою…

САВЕЛИЙ. Щас запоёшь. Где паяльник?

ТОЛЯ. Малчык не нато.

САВЕЛИЙ. Пошли.

ТОЛЯ. Кута?

САВЕЛИЙ. Молчать, сопля. (Подвёл Толю к столу.) Садись.

ТОЛЯ. Жачэм?

САВЕЛИЙ. Сидеть.

ТОЛЯ. Я тыдолый, тол тломаита.

САВЕЛИЙ. Садись, стреляю.

Толя сел на стол.

САВЕЛИЙ. Ноги привязывай.

ТОЛЯ. Малчык не нато.

САВЕЛИЙ. Привязывай! Замочу!

Толя привязывает себе ноги. Скулит.

САВЕЛИЙ. Ложись теперь.

ТОЛЯ. Малчык, я тыбе компэту там.

САВЕЛИЙ. Лежать, мочалка!

ТОЛЯ. Дэве компэты там, малчык.

САВЕЛИЙ. Лежать!

ТОЛЯ. Вотимь компэт там.

САВЕЛИЙ. Не дергайся. Пристрелю.

Толя лёг.

Савелий одной рукой привязал ему руки к ножкам. Убрал изо рта пистолет.

ТОЛЯ. Мальчик, отпусти меня. Я не буду больше, мальчик. Нас твой папа из цирка уволил, вот мы и…

САВЕЛИЙ. Где паяльник? (Ходит по комнате, ищет паяльник, всё переворачивает.)

ТОЛЯ. Нету, мальчик, паяльника. Отпусти меня, мальчик. Это даже не я придумал. Это Шура придумал. У нас номер был в цирке. Мы с ним всю страну объехали. В Японии даже были. Только там не выступали. Перепились все потому что. Номер Вождь Краснокожих назывался. Мы там, два злодея, похищаем у одного богача мальчика. Только это был не мальчик, а обезьянка. Макакаша. Имя у неё такое. Макакаша. То ли макака, а то ли какаша. (Истерически смеётся.) Смешно, правда? Макакаша. Макакаша. Смешно тебе? Нет?

САВЕЛИЙ. Где паяльник?

ТОЛЯ. Нету у нас паяльника. Мы мирные. Клоуны мы. Из цирка.

Савелий достал откуда-то утюг.

ТОЛЯ (увидел утюг, сглотнул). Из цирка мы. Из цирка… Ты это чего собрался?

САВЕЛИЙ. Можно и утюгом вместо паяльника. Пахан так делал. Тоже ништяк. Только жареным пахнет. Шашлыками.

ТОЛЯ. Кто пахнет? Не надо, мальчик! Я не хочу шашлыков. Я вегетарианец. Траву только ем. Как лошадка. Ням-ням. Траву…

САВЕЛИЙ. Щас ты мне всё расскажешь. (Задрал рубашку у Толи на пузе.)

ТОЛЯ. Мальчик, не надо! Я тебе и так всё расскажу…

Савелий поставил утюг Толе на живот.

Толя вскрикнул.

ТОЛЯ. Что тебе рассказать?! Я всё-всё расскажу! Ничего не утаю! Что тебе рассказать?! Давай, я тебе сказку расскажу. Жили-были… жили-были…

САВЕЛИЙ. Пока не надо. Когда уже терпеть не сможешь, тогда колись.

ТОЛЯ. Я уже не могу! Колюсь! Всё!

САВЕЛИЙ. Я еще не включил.

ТОЛЯ. Мне тяжестью давит! У меня желудок больной, печень! Я алкоголик с детства. Ой! Больно уже! Ой! Ой!

Савелий включает утюг в розетку.

Толя кричит.

Савелий потирает руки.

ТОЛЯ. Уже всё, мальчик… Уже терпеть не могу больше. Помру сейчас. Всё теперь скажу. Всё-всё-всё-всё!

САВЕЛИЙ. Жареным еще должно запахнуть.

ТОЛЯ. Да ты чего? Каким жареным? Не надо жареным. Ты чего? Мальчик, пожалуйста. Я не буду больше, мальчик. Мы пошутить только хотели. Мы цирк хотели построить. Новенькие кресла. Люстры золотые. Буфет. Гардероб. Писсуары. Вождя Краснокожих играть. Я, Шура и Макакаша. Макакаша это обезьянка. Я тебя с ней познакомлю, хочешь? Ма-ка-ка-ша. То ли макака, то ли какаша. (Очень истерически смеётся.) Смешно, правда? А Вождь Краснокожих это рассказ такой. О. Генри написал. О. Генри. Просто буква О, а потом уже Генри. Гэ, е, нэ, рэ и и. Это писатель такой. Американский. Он про дикий запад писал. А дикий запад — это тоже самое, что сейчас у нас, только в Америке и давно. Мальчик, жжёт уже. Сильно уже жжёт. Хочешь, я тебя в цирк свожу? Слона покажу. Змею. Писсуары покажу. Гардероб. Люстры, мальчик. Буфет. Там пирожные продают. Японские, французские, мексиканские и эти… Как их? Эти… Ма… Ма… Мала… Мала… Ой, мальчик, убирай! Больно! Я не хотел! Я цирк хотел! Макакашу! Вождя Краснорожих играть! Ой! Не могу больше! Ой! Мамочка! Мамочка!