Ноэл Кауард - Невероятный сеанс, или Неугомонный дух Страница 6

Чарльз. Не говори ерунды. Какой у меня может быть план?

Рут. Откуда я знаю. Может это связано с твоим новым романом. Как твои персонажи будут вести себя в определенной ситуации. Так вот, я не подопытный кролик!

Чарльз. Рут! Эльвира — здесь. Она — в трех шагах от тебя.

Рут (саркастически). Ну, конечно, дорогой, я ее прекрасно вижу! Вон она под роялем — верхом на метле!

Чарльз. Рут, послушай…

Рут. Все! Я не собираюсь продолжать этот нелепый разговор до утра!

Эльвира. Какое счастье.

Чарльз. Заткнись!

Рут (потрясенно). Что? Как ты смеешь…

Чарльз. Рут, умоляю, выслушай…

Рут. Не желаю слушать всякую чушь. Я иду ложиться. Заснуть я, конечно, не смогу — вся на нервах. Но когда погасишь свет, можешь зайти, пожелать мне спокойной ночи — если захочешь, разумеется.

Эльвира. Какие мы великодушные!

Чарльз. Слушай, ты ведешь себя как уличная девка!

Рут (в шоке). После этого, Чарльз, мне сказать нечего. Спокойной ночи.

С оскорбленным видом Рут выходит из комнаты.

Чарльз (пытаясь удержать ее). Рут!..

Эльвира. Не помню, когда еще так приятно проводила время, как в эти полчаса.

Чарльз. Эльвира! Постыдилась бы.

Эльвира. Бедная Рут!

Чарльз (вглядываясь в нее). Да нет, это галлюцинация.

Эльвира. Точно не знаю, малыш, путаюсь в технической терминологии.

Чарльз. Господи, что же делать?

Эльвира. Она дала тебе неплохой совет — расслабься.

Чарльз. Как ты здесь появилась?

Эльвира. Будешь смеяться, я толком даже не помню.

Чарльз. И долго собираешься оставаться?

Эльвира. Понятия не имею. А ты был бы сильно против?

Чарльз. А тебе не кажется, что, учитывая мое семейное положение, все это не вполне удобно?

Эльвира. Мне — вполне удобно. А с твоей стороны свинство — встретить меня так холодно, так неласково!

Чарльз. Но пойми, Эльвира…

Эльвира (на грани слез). Уже поняла. Ты просто мелкий!

Чарльз. Милая, попробуй встать на мое место. Уже пять лет, как я женат на Рут. Уже семь лет, как ты умерла…

Эльвира. Не умерла, Чарли, — упокоилась. Там, откуда я появилась, слово «умер» считается неприличным.

Чарльз. Ну, хорошо, упокоилась.

Эльвира. Мог бы хоть притвориться, что рад меня видеть.

Чарльз. Милая, ну пойми! С одной стороны, я, конечно, рад…

Эльвира. Все ясно. Ни капли любви не осталось.

Чарльз. Я всегда буду любить память о тебе.

Эльвира. Просто обидно! Сам меня вызвал, я к нему с таким трудом добиралась, а от него с первой секунды — одно хамство.

Чарльз. Эльвира, милая, поверь, я тебя не вызывал. Это какая-то ошибка.

Эльвира Ну, значит, кто-то другой вызвал, а девчонка сказала, что ты. Я там сижу себе, играю в карты с чудным старичком-японцем… Или он китаец. Чингисхан. Я как раз вытянула две шестерки, и тут эта девчонка выкрикивает мое имя — и больше ничего не помню. Очнулась уже в этой комнате. Ах, малыш, видно, я была у тебя в подсознании.

Чарльз. Ты должна точно выяснить, надолго ли ты сюда, тогда решим, как быть.

Эльвира. Легко сказать — выяснить. Как? Где?

Чарльз. Ну, уж не знаю. Может, связаться с кем-то из ваших, на том свете — или как там у вас это называется… Может, тебе что-то посоветуют? Подумай.

Эльвира. Не знаю. Все это где-то ужасно далеко. Словно мне это снилось.

Чарльз. У тебя там что, вообще знакомых нет? Кроме Чингисхана?

Эльвира. Ах, Чарли…

Чарльз. Что такое?

Эльвира. Мне плакать хочется. Только я теперь не умею, как прежде.

Чарльз. Да зачем же плакать?

Эльвира. Потому что я снова тебя вижу. А ты такой грубый… Как прежде.

Чарльз. Я не хотел, прости. Я никогда не бывал с тобой груб.

Эльвира. Ах, малыш! Я не обижаюсь… Я никогда на тебя не обижалась.

Чарльз. Скажи, быть привидением… Это холодно?

Эльвира. Да нет… Не сказала бы.

Чарльз. А что будет, если я до тебя дотронусь?

Эльвира. Вряд ли у тебя это получится. А ты бы хотел?

Чарльз. Эльвира!.. (Закрывает лицо ладонями.)

Эльвира. Что, милый?

Чарльз. Это так странно — снова видеть тебя…

Эльвира. Вот, уже лучше.

Чарльз. Что лучше?

Эльвира. Хоть голос не такой злой.

Чарльз. Да разве я умел на тебя злиться, когда ты была жива?

Эльвира. Умел, умел. Еще как злился.

Чарльз. И не стыдно тебе? Зачем ты выдумываешь?

Эльвира. Выдумываю? А ты вспомни, когда мы ездили в Нормандию — в этой гнусной гостинице, как ты себя вел? Как последняя свинья. Биллиардным кием меня ударил! Меня! Кием!

Чарльз. Я же легонько, шутя.

Эльвира. Я так тебя любила.

Чарльз. И я тебя. (Протягивает к ней руку.) Тебя не коснуться. Это же ужасно.

Эльвира. Это уже вряд ли изменишь, сколько бы я здесь ни оставалась.

Чарльз. Наверное, рано или поздно этот сон кончится, и я проснусь… Но сейчас я чувствую какой-то странный покой…

Эльвира. Ну и славно, малыш, ну и славно… Сядь поудобнее, облокотись на спинку. (Легонько треплет его волосы.) Ты что-нибудь чувствуешь?

Чарльз. Какой-то прохладный ветерок…

Эльвира. Все-таки лучше, чем ничего.

Чарльз (сонно). Эльвира, если я свихнулся… Меня засадят в психушку.

Эльвира. Засадят, малыш, не волнуйся… А пока расслабься.

Чарльз (уже совсем засыпая). Бедная Рут…

Эльвира (нежно). А бедная Рут у нас пойдет к черту!

К концу этой сцены свет постепенно переходит в полную темноту.

Занавес

Действие второе

Утро следующего дня. Солнечные лучи льются в комнату через распахнутые «французские окна». Рут сидит после завтрака за журнальным столиком и читает газету. Входит Чарльз, целует ее.

Чарльз. Доброе утро, дорогая.

Рут (сухо). Доброе.

Чарльз (подойдя к окнам, вдыхает свежий воздух). Да, именно так.

Рут. Что — именно так?

Чарльз. Что утро — доброе. Потрясающе! Ни единого облачка. Все такое промытое, свежее.

Рут (перелистывая страницу). Эдит разогревала твой завтрак уже дважды. Можешь ей позвонить.

Чарльз (дергает шнурок звонка). Ну, что интересного в газете?

Рут. Остроумно.

Чарльз. Сегодня весь день буду работать.

Рут. Я счастлива.

Чарльз. Поразительная все-таки штука — солнечный свет.

Рут. В каком смысле?

Чарльз. В том, что он всему возвращает нормальный вид.

Рут. Ты так думаешь?

Чарльз (садясь напротив Рут за столик). Да, я так думаю.

Рут. Приятно слышать.

Чарльз. Мы, кажется, сегодня не в духе?

Рут. А тебя это удивляет?

Чарльз. Честно говоря, да. Я был о тебе лучшего мнения.

Рут. Неужели?

Чарльз. Я считал тебя женщиной, которая всегда все верно чувствует и понимает.

Рут. Значит, у меня бывают выходные.

Появляется Эдит, в ее руках поднос с завтраком Чарльза.

Чарльз. Доброе утро, Эдит.

Эдит. Доброе утро, сэр.

Чарльз. Как самочувствие?

Эдит. Спасибо, хорошо, сэр

Чарльз. А как самочувствие кухарки?

Эдит. Не знаю, сэр, не спрашивала.

Чарльз. Напрасно. Надо каждый день спрашивать каждого — как он себя чувствует. Это вроде смазки для колес.

Эдит. Да, сэр.

Рут. Вы свободны, Эдит.

Эдит. Да, мэм.

Эдит выходит.

Рут. Просила бы тебя прекратить шутки с прислугой. Это сбивает их с толку и подрывает дисциплину.

Чарльз. Мне кажется, это архаичный подход. Чтобы не сказать, феодальный.

Рут. Мне все равно, что тебе кажется. Дом веду я, а не ты.