Александр Мардань - Собачий вальс Страница 6

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ (после паузы): Да, Верочка, плохо ты знаешь нашего… своего мужа.

НАДЕЖДА: Дядя, перестань! Тем более, значит, нужно скорее….

ВЕРА: А вдруг это действительно… никто из нас!

НИКОЛАЙ (идет с вазой к дверям): Никто из нас… Каждый из нас… Все мы…

НАДЕЖДА: Да что с вами сегодня! (берет вазу из рук Николая, ставит на пол возле дверей). Забыли! Думаем о главном: надо найти специалиста и вскрыть сейф. А то с ума сойдем.

НИКОЛАЙ: Да. И предлагаю договориться — кто бы из нас не получил наследство, он поделиться с остальными.

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ (ворчливо): Так я и поверил на слово.

ВЕРА: Подпишем бумагу. У нас же есть юрист. Сходим к нотариусу.

НАДЕЖДА: Точно. Мы сколько ждем? 5 миллиардов. Значит по одному с четвертью каждому.

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ (склочно): Минуточку! Я сейчас напишу, что должен…

НИКОЛАЙ: Напишем — только в случае, если получаешь по завещанию.

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ (не успокаивается): Почему это всем поровну? Мне два!

НАДЕЖДА: Дядя, побойся Бога! С чего вдруг тебе больше? Да вообще — зачем тебе? Живешь на всем готовом…

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: А ты, бедняжка, сама зарабатываешь!

ВЕРА: Минуточку! Если уж на то пошло — у меня единственной права на наследство!

Все замирают, Вера удовлетворенно оглядывает лица окружающих и старательно объясняет.

ВЕРА: Да-да, я все узнавала, и не спорьте! (загибает пальцы, перечисляя). Во-первых, я верная жена и наследница первой категории… (Николай, облегченно выдохнув, машет рукой), во-вторых, у меня нет постоянной работы, фактически на иждивении…

Надежда и Сергей Петрович хором возмущаются «Иждивенка в „Шанели“ — Все подиумы не купишь». В тон голосам за дверью начинает лаять собака. Голоса смолкают, лай продолжается.

НИКОЛАЙ: Тьфу, теперь не уймется. Разбудили на свою голову.

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: Налить?

НАДЕЖДА: Наливай.

Сергей Петрович берет в руки бутылку.

ВЕРА: Думаете, будет?

НИКОЛАЙ: Кто? Что?

ВЕРА (кивая на дверь): Она. Пить.

Сергей Петрович чуть не роняет бутылку.

НИКОЛАЙ: Она — нет. Мы — да.

Все выпивают, закусывают.

НАДЕЖДА: Я знаю, нам нужен киллер.

Общая тишина, лай тоже смолк.

НИКОЛАЙ: Нужен — найдем. Главное убедиться, что наследство получит кто-то из нас. А то все сделаем, а деньги чужому.

ВЕРА (разводит руками): Как в этом убедиться?

НИКОЛАЙ: Поскольку наши дни рождения не подходят — все ведь уже пробовали подобрать шифр, не так ли? — думаю, пора резать.

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: Кого?!

НИКОЛАЙ: Ну конечно не Петровича! Сейф! Я в начале карьеры был газосварщиком, у меня и конспект есть….

НАДЕЖДА: Вынесем и откроем?

НИКОЛАЙ: Зачем носить? Здесь и откроем.

Снова начинает лаять собака.

НАДЕЖДА: Мои нервы! Все, убираем и уходим, детали обсудим не здесь.

Николай берет в руки бутылку, Надежда и Вера снимают со стола скатерть с рюмками и остатками еды, сворачивают в комок и кладут в кулек с мусором. Сергей Петрович поправляет стул возле кровати. Суетясь и толкаясь, они уходят, не оборачиваясь.

Через секунду дверь открывается, на пороге появляется Сергей Петрович. Он берет забытую вазу с цветами, стоящую у выхода, делает шаг за порог. Возвращается, смотрит на лежащего в кровати, качает головой и грустно говорит «Happy Birthday». Выходит.

Экран зажигается.

На экране оркестр скрипачей.

ДИКТОР: Мы ведем прямой репортаж из концертного зала консерватории. Здесь проходит вечер, посвященный юбилею Евгения Петровича Раздайбеды. Как раз сейчас оркестр «Виртуозы столицы» исполняет его любимую мелодию.

Звучит «Собачий вальс» в оркестровой аранжировке.

В этот момент Евгений Петрович садится в кровати, откидывает одеяло и делает махи руками, потягиваясь, как после сна.

Музыка стихает, экран гаснет.

Евгений Петрович встает, пытается нашарить под кроватью тапочки, чертыхается, понимая, что здесь их нет. Достает из-под подушки трубку телефона. Набирает номер.

ЕВГЕНИЙ ПЕТРОВИЧ: Продавай наши акции. Да, на миллиард. Я подтверждаю! Теперь главное. Никакой свадьбы. Нас не устраивает семья. Ни наград, ни породы, ни экстерьера. Мой Бакс эту суку крыть не будет…

Прячет телефон обратно под подушку. Накидывает на плечи одеяло, заворачивается в него и идет к сейфу. Набирает код, замок щелкает, Евгений Петрович широко по-хозяйски открывает дверцу. Мелодично и тихо, как в музыкальной шкатулке, звучит «Собачий вальс».

Видно, что в сейфе нет ничего, кроме бутылки коньяка и рюмки.

Евгений Петрович берет в руки хрустальную бутылку с коньяком «Людовик XIII» и наливает рюмку, приветственно поднимает ее.

ЕВГЕНИЙ ПЕТРОВИЧ: Ну, здоровье Евгения Петровича (выпивает, смотрит по сторонам). От семейка. Набросали прямо на пол.

Евгений Петрович ставит бутылку обратно в сейф. Делает шаг по направлению к кровати и, поскользнувшись на банановой кожуре, падает навзничь.

Свет гаснет.

Экран зажигается.

ДИКТОР: Известный писатель утверждает, что Змей-искуситель предложил библейской Еве не яблоко, а банан. Кстати, цены на бананы сегодня продолжают оставаться стабильными.

Состояние комы является одним из стабилизирующих факторов экономики. Как говорит один из наших аналитиков, смерть Евгения Петровича может вызвать эффект домино, правда еще не понятно в какую сторону.

Экран гаснет.

Раздается резкий собачий лай, переходящий в вой, и крик Любовь Николаевны.

ЛЮБОВЬ НИКОЛАЕВНА: Что случилось? Кто отключил приборы?

Экран зажигается.

ДИКТОР: С пометкой «Молния» информационные агентства передали сообщение о смерти Раздайбеды. Рынки ценных бумаг вздрогнули и затаились. Обычно акции компании, владелец которой отбросил коньки и дивиденды, падают. Но поскольку у нас испокон веков мертвых любят больше, чем живых — возможен их резкий рост.

Экран гаснет.

Свет вспыхивает.

Любовь Николаевна вся в слезах стоит над кроватью, в которой лежит полностью накрытое простыней тело.

ЛЮБОВЬ НИКОЛАЕВНА (причитает): Женечка, как же это произошло! Мы всё сделали как ты хотел, как договорились, всё было продумано! Только я люблю тебя, ты сам убедился: жене нужны деньги, дочь просто дура, брат лжец и нахлебник, юрист — наглый проныра. Мерзавцы, они всё-таки тебя довели!

Из коридора раздается громкий крик Веры.

ВЕРА: Немедленно впустите вдову.

В палату вбегает Вера в черном платье, на ходу поправляя рукава, за ней остальные, причем Николай с автогеном и тетрадкой.

ВЕРА: Он все-таки…

НАДЕЖДА: Фу-фу-фу, чтобы не сглазить.

ЛЮБОВЬ НИКОЛАЕВНА (перебивает): Дождались, стервятники?

НИКОЛАЙ: Что случилось?

ЛЮБОВЬ НИКОЛАЕВНА: Он умер.

НИКОЛАЙ: Уже?!

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: Почему так безвременно?

НАДЕЖДА: Месяц не умирал, а тут…

ВЕРА: Опять не как у людей! Не мог потерпеть еще 10 минут, чтобы мы сейф открыли!

Николай замечает, что дверь сейфа распахнута, внутри ничего нет.

НИКОЛАЙ: Стоп! А кто открыл сейф?! Там же ничего нет! Где завещание?

ЛЮБОВЬ НИКОЛАЕВНА (спокойным убитым голосом): Не было никакого завещания.

НИКОЛАЙ: Где бумаги?

ЛЮБОВЬ НИКОЛАЕВНА (механически повторяет): Нет никаких бумаг. Это был розыгрыш.

НАДЕЖДА: Говорила я — надо спешить. Видите? Здесь даже врачи с ума сходят!

СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ (тихо, вкрадчиво): Любовь Николаевна, это Вы открыли сейф?

НИКОЛАЙ: Какой еще розыгрыш?! Я Вас спрашиваю — где завещание?!

ЛЮБОВЬ НИКОЛАЕВНА: Нет завещания. Вас разыграли.

ВЕРА: Это она! (подбегает к врачу, оттаскивает ее от кровати) Где завещание, сука?