Юлия Белочкина - Еврейское остроумие. Чисто еврейская профессия Страница 11

* * *

На птичьем рынке элегантная дама, желая приобрести французского пуделя, спрашивает продавца-еврея:

— Скажите, а у этого пуделя действительно хорошая родословная?

— Мадам, если бы он умел разговаривать, он не стал бы разговаривать ни с вами, ни тем более со мной.

* * *

К еврею, торгующему птицами и мелкой живностью, приходит элегантная дама:

— Я хочу купить птичку. И чтобы она хорошо пела!

В одной из клеток поет канарейка, поет-заливается. Дама в восторге, но вдруг она делает большие глаза:

— У нее же одна нога!

— Мадам, вы мне сначала точно скажите, что вам надо: чтобы она пела или чтобы она танцевала?

* * *

Одна фирма занималась продажей зубных щеток. Пришел маленький плюгавенький еврей, который сказал:

— Здравствуйте, я лучший в мире продавец зубных щеток. Возьмите меня на работу!

Посмотрели на него, посомневались, но взяли. В первый же день он продал 500 штук, на следующий день еще 700 штук. Остальные от зависти просто места себе не находят, наконец шеф решил лично посмотреть на его работу. И вот он видит, что еврей звонит в первую попавшуюся дверь. Открывает мужик.

— Здравствуйте, не желаете ли купить зубную щетку?

— Пошел на х…!

— Ладно, а не хотите ли попробовать вот этот шоколад, бесплатно предлагаемый нашей фирмой.

Мужик пробует шоколад, плюется и орет:

— Тьфу… г…о какое!

— Да? Желаете купить зубную щетку?!

* * *

Рабинович крестился. На следующий день он приносит шефу идиотский бизнес-план. Тот раздраженно восклицает:

— Ты только сутки пробыл гоем — и уже стал ослом!

Заходит Рабинович в банк.

— Хочу у вас взять в кредит на полгода сто долларов.

— У нас очень высокий процент. Мы берем 70 процентов годовых.

— Ну и что ж? Меня это не пугает.

— Да, но нам нужен залог.

— Ну и ладно. Я вам оставлю свой новый «мерседес».

Дали ему 100 долларов. Проходит полгода. Рабинович отдает 140 долларов, забирает свою машину и собирается уехать. Управляющий банком ему говорит:

— Извините, но почему ради ста долларов вы заложили такой дорогой автомобиль?

— А где я мог оставить на хранение свой «мерседес» на полгода за 40 долларов?

* * *

Рабинович устроился продавцом в мясной отдел. К нему подходит средних лет женщина и кокетливо говорит:

— Продайте мне, пожалуйста, курицу, только хорошенькую, такую, чтоб на меня была похожа!

— Не понял: вам такую же старую или такую же жирную?

* * *

— Что это за продавцы?! Ничего толком продать не могут. Вот у меня был друг — Рабинович, он не только умудрился продать доильный аппарат фермеру с одной коровой, но и взял эту корову в залог до полной выплаты рассрочки…

* * *

У Фрида спрашивают:

— Как это получилось, что Гольд взял тебя в компаньоны? Ты же ничего не вложил в этот мануфактурный магазин.

— Ну, у меня нет денег, а у него — опыта…

— Скоро у тебя будут деньги, а у него — опыт.

* * *

Торговец продовольствием Гринберг имеет двух помощников, Кона и Павловского.

Кон получает в три раза больше. Павловский возмущается:

— Я работаю ничем не хуже! Испытайте меня.

— Посмотрим, на что ты способен! — соглашается Гринберг.

После обеда мимо проезжает фура с грузом.

— Узнай, что везет фура! — велит Гринберг.

Приказчик убегает и через пару минут возвращается:

— Ячмень.

— Узнай, кому он принадлежит! — говорит Гринберг.

Павловский убегает и вскоре докладывает, слегка задыхаясь от быстрого бега:

— Помещику из Коростеня.

— Спроси, куда везут ячмень, — приказывает Гринберг.

Парень возвращается едва живой от усталости:

— Ячмень везут на склады торговца Фрида…

— О, да ты совсем с ног валишься! — обеспокоенно говорит Гринберг. — Вижу, без Кона нам не обойтись… Янкель, выйди сюда. Полчаса назад тут проехала фура с грузом… Узнай, нет ли у нас какого интереса!

Кон молча бежит куда-то за дом. Через полчаса он возвращается и докладывает:

— Я сел на лошадь и догнал фуру. На ней — пятьдесят мешков ячменя из Коростеня, Фрид собирается купить его по три рубля. Я предложил на полтинник больше, фура уже развернулась и через полчаса будет здесь…

Тут Гринберг смотрит на Павловского и говорит ему:

— Ну, теперь ты понимаешь, почему я плачу Кону в три раза больше, чем тебе? Больше никаких обид?!

* * *

Торговец Гринберг говорит своему помощнику Кону:

— Посмотри-ка: у Блау, с которым у нас было столько проблем при закупке табака, родилось четверо близнецов! Поделом ему! Теперь поймет, каково это, когда получаешь больше, чем заказывал!

* * *

У Гринберга есть какие-то акции, которые внушают ему опасение.

— Сегодня после обеда пройдет общее собрание акционеров, — говорит он своему помощнику Кону. — Начнется оно ровно в два. Поезжай туда, и звони мне сразу, как что-то разнюхаешь!

В пять минут третьего на столе Гринберга звонит телефон:

— Немедленно продавайте! — шипит Кон. Гринберг отдает соответствующие распоряжения и акции были проданы буквально за полчаса. Заседание закончилось в половине четвертого сенсационным сообщением о гигантском дефиците в бюджете предприятия и, соответственно, обесценивании его акций.

— Вы спасли меня от больших убытков, Кон! — благодарит его Гринберг. — Вот ваши премиальные. Но как вы через пять минут поняли, чем окончится дело?

— Все просто, — объясняет Кон. — Председатель открыл общее собрание словами: «К сожалению…»

* * *

Гринберг звонит Кону с биржи, чтобы посоветоваться по вопросу покупки акций:

— Если вы их купите, то заработаете…

Гринберг стремглав мчится на биржу, покупает пакет акций консорциума. Вечером он узнает, что на предприятии висит обвинение в мошенничестве. Удрученный, он приходит к Кону и начинает укорять его за то, что тот дал ему плохой совет.

— Вы же не дали мне договорить! — оправдывается Кон. — Я хотел сказать: если вы их купите, то заработаете себе головную боль!

* * *

Приятель Гринберга Фрид спрашивает у Кона, стоит ли покупать польские злотые.

— Нет, они будут падать, — уверенно говорит Кон.

Фрид все-таки покупает злотые — и терпит убытки.

— А можно ли покупать румынские леи? — спрашивает он в другой раз.

— Нет, они будут падать, — пожимает плечами Кон.

Но Фрид покупает и опять терпит убытки.

— Что же мне теперь делать? — ноет он, сидя у Кона в конторе.

— Теперь можете поцеловать меня в пупок! — отвечает тот.

— То есть как? — недоумевает Фрид.

— Чего тут непонятного? Поступайте так, как и всегда, ведь что бы я вам не советовал, вы делали наоборот.

* * *

Приятель Гринберга говорит ему:

— Ты знаешь, что врет о тебе твой бухгалтер?

— Это неважно. Главное, чтобы он не говорил правду!

* * *

Гринберг пробирается через толпу в зале биржи и говорит своему будущему зятю:

— Видишь этого толстяка в цилиндре? Я ему должен пятьдесят тысяч. А вот тому, со стоячим воротничком, двадцать тысяч. А вот тот дурень дал мне взаймы сто тысяч!

— Послушайте, а почему вы говорите мне только о своих долгах?! Вы ведь и сами что-то имеете?

— Ха! То, что я им должен, я как раз и имею!

— Знаете, какой замечательный хазан в нашем городе? — говорит Гринбергу его попутчик. — Когда он затягивает «хинени они» (вот я, бедняк), его голос слышен далее на улице.

* * *

— Знаете что, я вот не хазан, а торговец, но если бы я совсем тихо прошептал «хинени они», мои кредиторы услышали бы это далее в Варшаве и Лодзи!

* * *

Гринберг объявляет себя неплатежеспособным.

— Может, предложим кредиторам соглашение на какой-нибудь процент? — спрашивает его помощник.

— Вы что, — возмущается Гринберг, — хотите играть в благородство на мои деньги?

* * *

Гринберг допоздна сидит в конторе торговца пряностями. Наконец они завершают дела.

— Ну, дорогой Гринберг, дорогу вы знаете… — говорит хозяин конторы.

Гринберг отвечает с обидой:

— Когда Левштейн приходит к вам, вы всегда провожаете его вниз по лестнице со свечой. А ведь я рассчитываюсь с вами наличными, а Левштейн все берет в долг.

— Так в этом все дело! Если вы сломаете на лестнице шею, это ваше дело, а если сломает шею Левштейн, то кто заплатит мне по его векселям?

* * *

Во время кризиса в Германии многие объявляли себя банкротами. Так, владелец универсального магазина Гринберг заявляет, что обанкротился. К нему прибегает его поставщик мануфактуры и давний друг Лифшиц: