46 интервью с Пелевиным. 46 интервью с писателем, который никогда не дает интервью - Виктор Олегович Пелевин Страница 43

ВП: Я не отношу себя к литературной сцене, потому что она не имеет отношения к литературе, а имеет отношение только к литературной жизни. Нет ничего хуже для писателя, как участвовать в этой так называемой литературной жизни, потому что она производит только так называемую литературу, к настоящей отношения не имеющую. Если ты хочешь писать хорошие книги, от всего этого надо держаться подальше. Так что я никогда не имею дела с литературными кругами и не трачу время на болтовню с другими писателями.

О: Над чем Вы сейчас работаете?

ВП: Пишу рассказы и обдумываю свою новую вещь.

О: А Ваше отношение к новому российскому президенту?

ВП: Новый российский президент? Самое смешное, что я узнал о нем только спустя два месяца после выборов, так как был в Корее, а там не было никакой связи с миром. В монастыре даже запрещено разговаривать, можно только писать записки. Так что я о нем ничего не знал, да и сейчас он не сильно меня занимает. На самом деле, я вам скажу, его избрали по двум причинам. Во-первых, для среднего российского избирателя он являлся новой фигурой. Хотя он и возглавлял КГБ, но особо не светился в масс-медиа, все время держался в тени. А если ты живешь в России, то через какое-то время понимаешь, что все известные политики есть не что иное, как шайка мошенников, из тех, что работают на вокзалах. Например, карточные мошенники — некоторые люди с ними играют и вроде бы выигрывают, некоторые им вроде бы проигрывают, но на самом деле все они в доле. Они тебя дурачат, заставляя принять участие в их игре, но ты никогда у них не сможешь выиграть. Так же воспринимаются и наши политики, неважно кто они — коммунисты, или так называемые либеральные демократы, или так называемые правые — все они в сознании обывателя, в конце концов, сливаются в одну шайку мошенников. А Путина к ним не причисляли, он был новым. Так что это одна причина. Вторая ж состоит в том, что он очень удачливый коммуникатор, в русском стиле, конечно. Он действительно может очень быстро приковать внимание, в этом, наверное, и состоит его прирожденная способность руководить. Наверное, русские воспринимают его так же, как в свое время американцы воспринимали Рейгана. Еще возможно, что ему помогла война в Чечне. Путин был очень воинственный и многие люди говорили, что он, наверное, сможет покончить с этой войной. А еще я придумал новое выражение для характеристики грядущего российского общества, оно мне очень нравится: «доткоммунизм».

Оригинал опубликован в газете «The Observer» под названием «Victor Pelevin: I never was a Hero» — http://www.guardian.co.uk/books/2000/apr/30/fiction.

Перевод — Кирилл Пестов http://pelevin.nov.ru/interview/o-obsrv/1.html.

«Желания — они как крысы»

25 октября 2000. Даниэль-Дилан Бемер, «Spiegel Online». Перевод с немецкого

Виктор Пелевин — самый успешный автор своего поколения в России. «Шпигель онлайн» беседует с ним о стране, в которой он живет, о пустоте и о наркотиках.

В новом романе Пелевина — «Generation П» — повествуется о путешествии московского копирайтера в мир, который одновременно является медиа-реальностью, буддистским откровением и наркотическим трипом. «Шпигель онлайн» удалось встретиться с 37-и летним человеком-загадкой, который в России контактирует со своими поклонниками только через Интернет и распространяет о себе многочисленные дезинформирующие сведения.

Шпигель онлайн: Прежде всего, спасибо за интервью. В России ведь вы совсем не появляетесь в обществе. Такой стиль поведения?

Виктор Пелевин: Вовсе нет. Я просто терпеть не могу находиться в свете прожекторов иначе, чем как автор своих книг. В Москве я много езжу на метро, а если мое лицо увидят в телевизоре, то там ко мне все начнут приставать.

Шпигель онлайн: Хотя в вашей книге рассказывается о постсоветской России, многие темы напоминают западные романы. Вот, к примеру: медиа-реальность, реклама. Россия настолько похожа на страны Запада?

Виктор Пелевин: По состоянию духа Россия действительно как Запад, по крайней мере, реклама. У нас больше всего рекламируют западные продукты. И деньги. Деньги интернациональны. Россия напротив, всего лишь медиа-клише.

Шпигель онлайн: Но в вашей книге Россия ведь еще и очень реальна. В описаниях городов, пессимизм, мафия.

Пелевин: Нет. В этой книге все не так. Я уверен в этом на все сто процентов. Понимаете, я ведь все это выдумал. А если серьезно, я особенно доволен тем, что многое, о чем я написал, действительно осуществилось. Например: медиа-магнат Березовский попытался контролировать политическую жизнь. Об этом рассказывается в одной главе из моей книги. Через несколько месяцев после ее выхода, показали видеозапись, доказывающую это.

Шпигель: В Германии «Generation П» многие воспринимают как книгу об отсутствии реальности. Восхождение Путина к власти осуществлялось с помощью войны в Чечне, а это довольно реальное событие, хоть и рассказывалось о нем через СМИ.

Пелевин: Да. Но и то и другое мало подействовало на самосознание и на ход жизни в России. К тому же, политика меня мало интересует. Вы спросите об этом лучше вашего корреспондента в Москве. Вот он действительно эксперт.

Шпигель: Спасибо, очень лестно. А что останется, если погасить медиа-реальность? Больше реальности?

Пелевин: Больше души. Люди станут четче видеть свою душу. Осознание того, что от себя не спрячешься. Великая пустота — вот что такое человеческая душа. И за этим в том числе, я посещаю монастырь.

Шпигель: Чтобы ощутить буддистское блаженство нежелания?

Пелевин: Желания — они как крысы, скребущиеся в темноте. Только включишь свет, только удостоверишься в их действительном присутствии, как они тут же убегают прочь. Конечно же, у меня есть желания (ухмыляется), но вот, к примеру, у меня совершенно пропал интерес к наркотикам. Это меня смущает.

Шпигель: Ну, тогда понятно, что слухи о том, что Вы уже давно «торчите» — неправда.

Пелевин: Нет. Уже нет. Я и не пью спиртного больше. Может быть дело в возрасте. Хм. А есть что-нибудь новое на немецком рынке?

Шпигель: Думаю, что последним прорывом была смесь кокаина и микстуры. От нее была тогда такая зависимость, что люди только и думали, как бы на ней забалдеть.

Пелевин: Интересно. В России сейчас в ходу эфедриновое соединение. Но все эти замесы никогда по-настоящему не новы. Такие же вещества находили в вавилонских гробницах. От одной дозы можно бодрствовать целую неделю, и повышается сексуальная активность. Плюс пустота. Когда мы во времена полового созревания вместе накуривались, мы называли себя «Обществом советско-албанской дружбы». Полная бессмыслица. И это было то, чего мы хотели.

Шпигель: Забавное совпадение — мы называли это: «мы идем в Советский Союз».

Пелевин: (смеется)