Ата Каушутов - Точка зрения (Юмористические рассказы писателей Туркменистана) [сборник] Страница 49

Только поднял авторучку — скова телефонная лавина. Просят люди, о которых я бы никогда не вспомнил, просят даже ответственные работники. Начинают дрожать руки. Трубку уже не поднимаю, она кажется раскаленной докрасна.

Сижу, вытаращив глаза. Кет, здесь не поработаешь, надо отпроситься. Придя домой, сразу же повалился на постель. Проснулся от стука в дверь. Пришли родственники, которых раньше при желании отыскать было бы так же трудно, как до получки — сторублевую купюру в кармане. Приходили всякие. Несчесть им числа… Они сыпались, как из дырявого мешка. Если угостить каждого хотя бы чашкой чая, недолго и разориться дотла. Пришли даже родственники, которым положено было находиться в могиле еще в минувшем столетии.

В общем за три-четыре дня увидел всех своих знакомых, друзей, товарищей, родственников, проживающих по всей Средней Азии. «Что, продавец, — говорили они, — надо имя завмага спасти!"

Представляете, весь город может выстроиться у твоей двери — ужасно! И ведь просят уважаемые, солидные, авторитетные товарищи. Может, я где-то перегнул? И что мне больше всех надо?

Я дам знать просителям, что писать фельетон не буду. Конечно же, не буду. Я уже обещал, что не буду. Что еще?

Выяснилось, что их не удовлетворяет простой отказ от фельетона. Им еще требовалось, чтобы я, схватившись руками за голову, сам помчался в магазин и ликвидировал злополучный акт. Категорически отказываюсь выполнить это требование. Тогда они показывают мне записки всех (кроме меня), подписавших акт. Да, кажется, этот завмаг действует очень оперативно и организованно. Я остался один-одинешенек при своем мнении.

«Будьте спокойны, от фельетона отказываюсь!» — сделал я надпись крупными буквами на наружной стороне двери. Никакого результата! Рано утром, поздно вечером — все приходят и приходят. Не поместить ли в газете объявление: «Журналист такой-то воздерживается писать фельетон о наглом воровстве, имевшем место в таком-то магазине»? Или сменить место работы, квартиру? Иначе мне крышка… Люди, что мне делать? Дайте совет!

Взяв на работе отпуск без сохранения содержания, я ушел в подполье. Днем отсиживался в читальном зале библиотеки, ночью засыпал на скамейках в темных углах скверов. Но и тут нашли.

Все! С меня хватит!

Я отправился к завмагу с неофициальным визитом. Я выразил ему свою благодарность. Я выразил признательность за то, что он привел в мой дом людей, которых я так хотел видеть, что помог мне найти пропавших родных, за то, что увеличил число моих знакомых. Хотелось плакать. К горлу подкатил большой комок. Я обнял завмага и поцеловал его в лоб.

Он действительно был достоин благодарности.

Дурды Байлыев

Жалоба тетушки Джемал, или дело о тараканах

Юморески

(перевод Н.Желниной)

Это случилось накануне профсоюзного собрания. Сидел я и рисовал на промокашке портрет воображаемого бюрократа, как вдруг меня вызвали к председателю месткома. И едва я переступил порог его кабинета, председатель меня ошарашил:

— Ну, голубчик, готовься, послезавтра на собрании будем слушать твой отчет.

Я захлопал глазами.

— Какой, э-э, отчет?..

— У тебя что — склероз? — возмутился предместкома. — Ну-ка припомни: ты же председатель товарищеского суда. Я самолично выдвинул твою кандидатуру на этот пост.

Начинаю чаще моргать глазами, стараясь вспомнить. А ведь и правда, выбрали меня лет десять назад. В то время я был молодым энергичным работником. Но, к сожалению, с тех пор слишком много воды утекло…

— Припомнил? — оборвал нить моих мыслей Араб Адилович.

— Кажется, было такое… — ответил я и запнулся. — А… отчет-то как составить?

— Об этом уже тебе знать, — отрезал Араб Адилович.

Вечером по пути домой я не переставал досадовать: черт возьми, откуда у нас такой дружный коллектив — еще ни одного заявления не поступило на рассмотрение товарищеского суда! Ни одного нарушителя трудовой дисциплины, ни одного скандалиста. Как в таких обстоятельствах составить отчет? Ах, если бы сейчас кто в медвытрезвитель попал, тогда б уж я знал, что делать… Но, увы, когда надо, никто и кружки пива не выпьет. Даже истопник дядя Сахат и тот перестал пить. Хоть бы кто нагрубил кому, так нет, вежливые стали…

Снедаемый унылыми мыслями, не заметил, как дошел до дома. По тому, как я бросил пиджак на пол, жена определила, что у меня неважное настроение.

— Что с тобой? — последовал извечный вопрос.

Зная о находчивости женщин, я решил поделиться с ней своей заботой.

— Ха! — сказала жена. — Стоило голову ломать. Есть тысячи выходов из этого положения.

Я так обрадовался, что первый раз за последние три года обнял ее.

— Назови хоть один!

— Пожалуйста. Я подам на тебя жалобу, напишу, как ты стал выпивать, как ты мне хамишь, и у тебя будет самокритичный отчет.

— Это исключено!

— В таком случае постучись к своей тетушке. Она вечно недовольна и наверняка напишет жалобу на кого угодно, — посоветовала явно разочарованная жена.

— Вот это другой разговор! — Я вихрем понесся на второй этаж — к тете Джемал.

Она была несказанно рада моему визиту. В ведре стояла разведенная известь. Должно быть, тетя задумала ремонт квартиры и теперь надеялась, что я, ее кровный племянник, помогу ей. «Зря надеешься», — хихикнул я про себя и торопливо заговорил, чтобы опередить ее:

— Я по важному делу, тетя Джемал!

— Ну чего ты стоишь, проходи же, — сказала она и усадила меня на самое почетное место. Потом по традиции положила передо мной сачак. Не успел я его приоткрыть, как из него побежали врассыпную тараканы.

— Откуда у вас эта гадость, тетя Джемал?

— Не знаю, — пожала плечами тетушка, — наверное, они в каждой квартире есть.

— А я знаю, откуда они у вас, — моментально оценил я ситуацию. — Тараканы пожаловали к вам с третьего этажа.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что я хорошо знаю человека, который над вами живет. Он самый вредный из вредных. Мой нос давно почуял: это он развел хлорофос, чтобы прогнать из своей квартиры тараканов, и вот они все до единого в вашем сачаке. Да, да, это дело его рук. Напишите на него жалобу, тетя Джемал, чтобы больше он не вредил вам.

Не зная, всерьез или в шутку принять мои слова, тетушка уставилась на меня с открытым ртом.

…На другой день на моем столе лежала жалоба на действия нашего шофера Курбана. Читая ее, я «с возмущением» узнал, какой он вредный человек. Оказывается, это он нагнал в дом старушки полчища тараканов. Конечно, этот поступок нельзя оставить безнаказанным. Сейчас же необходимо созвать заседание товарищеского суда, решил я. И за считанные секунды приготовил проект решения.

Члены товарищеского суда, собрались в красном уголке, чтобы разобрать жалобу тети Джемал. Поскольку процесс был открытый, в красном уголке не осталось ни одного свободного места. Курбана мы посадили у всех на виду. Он еще не знал, в чем его обвиняют. Когда я стал читать с трибуны жалобу тети Джемал, он глаза вытаращил, а потом забарабанил кулаком по столу.

— Это неправда! Никаких я хлорофосов не разводил. Прошу составить комиссию!

О, рождается еще одна жалоба. Теперь будет о чем в отчете писать, обрадовался я и подмигнул Курбану.

— Напиши встречную жалобу на тетю Джемал.

— Как тебе не стыдно, племянник! — поднялась вдруг из задних рядов моя тетушка. Аллах, откуда она взялась? — Ты же сам написал эту жалобу!

Все взоры обратились в мою сторону. Я почувствовал, как пол уходит у меня из-под ног, а потолок надвигается на голову…

Завтра праздник. Я спросил у жены:

— Ну, дорогая, где мы будем справлять?..

Жена удивленно взглянула на меня, словно я спросил, сколько у нее на правой руке пальцев.

— Как где? Конечно у Зейнаб.

— Удобно ли каждый раз у нее?

— А почему бы нет. Тем более, что она пригласила.

— Когда?

— Еще месяц назад. Я стояла в очереди за морковью, смотрю — сзади она. Улыбается, так рада встрече, говорит: «Приходите в гости». А я сказала: «Ладно, придем на праздники». И она кивнула.

— Ну что ж, к ним — так к ним. Мне, собственно, все равно.

Взяв такси, едем к знакомому дому и, рассчитавшись с водителем, стучим в знакомую дверь. На стук выходит какая-то женщина.

— Вам кого?

Жена потребовала:

— Позовите, пожалуйста, хозяйку дома.

— Я хозяйка дома.

Выяснилось, что две недели назад Зейнаб переехала в отдаленный микрорайон — обменяла квартиру.

— Это она нарочно подстроила, — заявила жена. — Но ничего, встретимся еще в очереди!

Мы постучали еще в две двери, но опять напрасно: знакомых не оказалось дома. Естественно, к себе мы вернулись расстроенные. Жена нервно ходила по комнате, не зная, что предпринять. Я посоветовал ей позвонить маме.