Неизвестен Автор - Русский литературный анекдот XVIII - начала XIX веков Страница 7

Окружающие докладывают, что вместо Княжнина прибыл бригадир Князев, а между тем и Рылеев возвращается. Екатерина, с веселым видом встречая его, несколько раз повторила:

- Никита Иванович!., ты не мог различить князя с княжною. [93, с. 147.]

Еще до Мартынова (петербургского коменданта) слава комендантская была упрочена. На Эрмитажном театре затеяли играть известную пьесу Коцебу "Рогус Пумперникель".

- Все хорошо...- сказал кто-то,- да как же мы во дворец осла-то поведем...

- Э, пустое дело! - отвечал Нарышкин,- самым натуральным путем на комендантское крыльцо. [63, л. 21.1

У императрицы Екатерины околела любимая собака Томсон. Она просила графа Брюса распорядиться, чтобы с собаки содрали шкуру и сделали бы чучелу. Граф Брюс приказал об этом Никите Ивановичу Рылееву. Рылеев был не из умных; он отправился к богатому и известному в то время банкиру по фамилии Томпсон и передал ему волю императрицы. Тот, понятно, не согласился и требовал от Рылеева, чтобы тот разузнал и объяснил ему. Тогда только эту путаницу разобрали. [55, с. 538.]

Императрица Екатерина, отъезжая в Царское Село и опасаясь какого-нибудь беспокойства в столице, приказала Рылееву, чтобы он в случае чего-нибудь неожиданного явился тотчас в Царское с докладом. Вдруг ночью прискакивает Рылеев, вбегает к Марье Савишне Перекусихиной и требует, чтобы она разбудила императрицу; та не решается и требует, чтобы он ей рас

Стр. 43

сказал, в чем дело? Рылеев отвечает, что не обязан ей рассказывать дел государственных. Будят императрицу, зовут Рылеева в спальню, и он докладывает о случившемся в одной из отдаленных улиц Петербурга пожаре, причем сгорело три мещанских дома в 1000, в 500 и в 200 рублей. Екатерина усмехнулась и сказала: "Как вы глупы, идите и не мешайте мне спать". [55, с. 538.]

Генерал-аншеф М. Н. Кречетников, сделавшись тульским наместником, окружил себя почти царскою пышностью и почестями и начал обращаться чрезвычайно гордо даже с лицами, равными ему по своему значению и положению при дворе. Слух об этом дошел до императрицы, которая сообщила его Потемкину. Князь тотчас призвал к себе своего любимца, известного в то время остряка, генерала С. Л. Львова и сказал ему:

- Кречетников слишком заважничался; поезжай к нему и сбавь с него спеси.

Львов поспешил исполнить приказание и отправился в Тулу.

В воскресный день, когда Кречетников, окруженный толпою парадных официантов, ординарцев, адъютантов и других чиновников, с важной осанкой явился в свой приемный зал пред многочисленное собрание тульских граждан, среди всеобщей тишины вдруг раздался голос человека, одетого в поношенное дорожное платье, который, вспрыгнув позади всех на стул, громко хлопал в ладоши и кричал:

- Браво, Кречетников, браво, брависсимо! Изумленные взоры всего общества обратились на

смельчака. Удивление присутствующих усилилось еще более, когда наместник подошел к незнакомцу с поклонами и ласковым голосом сказал ему:

- Как я рад, многоуважаемый Сергей Лаврентьевич, что вижу вас. Надолго ли к нам пожаловали?

Но незнакомец продолжал хлопать и убеждал Кречетникова "воротиться в гостиную и еще раз позабавить его пышным выходом".

- Бога ради, перестаньте шутить,- бормотал растерявшийся Кречетников,позвольте обнять вас.

- Нет! - кричал Львов.- Не сойду с места, пока вы не исполните моей просьбы. Мастерски играете j свою роль! [10, с. ИЗ.]

Стр. 44

Однажды Львов ехал вместе с Потемкиным в Царское Село и всю дорогу должен был сидеть, прижавшись в угол экипажа, не смея проронить слова, потому что светлейший находился в мрачном настроении духа и упорно молчал.

Когда Потемкин вышел из кареты, Львов остановил его и с умоляющим видом сказал:

- Ваша Светлость, у меня есть до вас покорнейшая просьба.

- Какая? - спросил изумленный Потемкин.

- Не пересказывайте, пожалуйста, никому, о чем мы говорили с вами дорогою.

Потемкин расхохотался, и хандра его, конечно, исчезла. [10, с. 228.]

Английский посланник лорд Витворт подарил Екатерине II огромный телескоп, которым она очень восхищалась. Придворные, желая угодить государыне, друг перед другом спешили наводить инструмент на небо и уверяли, что довольно ясно различают горы на луне.

- Я не только вижу горы, но даже лес,- сказал Львов, когда очередь дошла до него.

- Вы возбуждаете во мне любопытство,- произнесла Екатерина, поднимаясь с кресел.

- Торопитесь, государыня,- продолжал Львов,- уже начали рубить лес; вы не успеете подойти, а его и не станет. [10, с. 227.]

Сказывали, что в Петербурге с Гарнереном летал генерал Сергей Лаврентьевич Львов, бывший некогда фаворитом князя Потемкина, большой остряк, и что по этому случаю другой такой же остряк, Александр Семенович Хвостов, напутствовал его, вместо подорожной, следующим экспромтом:

Генерал Львов Летит до облаков Просить богов О заплате долгов.

На что генерал, садясь в гондолу, ответствовал без запинки такими же рифмами:

Хвосты есть у лисиц, Хвосты есть у волков, Хвосты есть у кнутов Берегитесь, Хвостов!

Стр. 45

[46, с. 96.]

В Таврическом дворце, в прошлом столетии, князь Потемкин, в сопровождении Левашева и князя Долгорукова, проходит чрез уборную комнату мимо великолепной ванны из серебра.

Л е в а ш е в. Какая прекрасная ванна!

Князь Потемкин. Если берешься ее всю наполнить (это в письменном переводе, а в устном тексте значится другое слово), я тебе ее подарю.

Л е в а ш е в (обращаясь к Долгорукову). Князь, не хотите ли попробовать пополам?

Князь Долгоруков слыл большим обжорою. [29,

с. 298.]

Императрица Екатерина II строго преследовала так называемые азартные игры (как будто не все картежные игры более или менее азартны?). Дошло до сведения ее, что один из приближенных ко двору, а именно Левашев, ведет сильную азартную игру. Однажды говорит она ему с выражением неудовольствия: "А вы все-таки продолжаете играть!" - "Виноват, Ваше Величество: играю иногда и в коммерческие игры". Ловкий и двусмысленный ответ обезоружил гнев императрицы. [29, с. 349.]

К Державину навязался какой-то сочинитель прочесть ему свое произведение. Старик, как и многие другие, часто засыпал при слушании чтения. Так было и на этот раз. Жена Державина, сидевшая возле него, поминутно толкала его. Наконец сон так одолел Державина, что, забыв и чтение и автора, сказал он ей с досадою, когда она разбудила его:

- Как тебе не стыдно: никогда не даешь мне порядочно выспаться! [29, с. 98.]

При императоре Павле Державин, бывший уже сенатором, сделан был докладчиком. Звание были новое; но оно приближало к государю, следовательно, возвышало, давало ход. Это было несколько досаднее прежним его товарищам. Лучшее средство уронить Державина было настроить его же. Они начали гово

рить, что это, конечно, возвышение; однако, что ж это за звание? "Выше ли, ниже ли сенатора, стоять

Стр. 46

ему, сидеть ли ему?" Этим так разгорячили его, что настроили просить у государя инструкции на новую должность. Державин попросил. Император отвечал очень кротко:

_ На что тебе инструкции, Гаврила Романович?

Твоя инструкция - моя воля. Я велю тебе рассмотреть какое дело или какую просьбу; ты рассмотришь и мне доложишь: вот и все!

Державин ке унялся, и в другой раз об инструкции.

Император, удивленный этим, сказал ему уже с досадою:

- Да на чт0 тебе инструкция?

Державин не утерпел и повторил те.самые слова, которыми его подзадорили:

- Да что же, государь! Я не знаю: стоять ли мне, сидеть ли мне!

Павел вспыхнул и закричал:

- Вон!

Испуганный докладчик побежал из кабинета, Павел за ним и, встретив Ростопчина, громко сказал:

- Написать его опять в Сенат! - и закричал вслед бегущему Державину: А ты у меня там сиди смирненько!

Таким образом Державин возвратился опять к своим товарищам. [44, с. 36-37.]

Державин был правдив и нетерпелив. Императрица поручила ему рассмотреть счеты одного банкира, который имел дело с Кабинетом и был близок к упадку. Прочитывая государыне его счеты, он дошел до одного места, где сказано было, что одно высокое лицо, не очень любимое государыней, должно ему какую-то сумму.

- Вот как мотает! - заметила императрица: - и на что ему такая сумма!

Державин возразил, что кн. Потемкин занимал еще больше, и указал в счетах, какие именно суммы.

- Продолжайте! - сказала государыня.

Дошло до другой статьи: опять заем того же лица.

- Вот опять!- сказала императрица с досадой:- мудрено ли после этого сделаться банкрутом!

- Кн. Зубов занял больше,- сказал Державин и указал на сумму.

Екатерина вышла из терпения и позвонила. Входит камердинер.

Стр. 47

- Нет ли кого там, в секретарской комнате?

- Василий Степанович Попов, Ваше Величество.

- Позови его сюда. Попов вошел.