Ольга Пашнина - Ангел, нечисть и другие неприятности (СИ) Страница 14

И сунул мне в руки бокал с мохито.

— Сам пей, — обиделась я. — Или дылде своей предложи. А я на работе не пью! Все, я пошла.

Когда я уже была возле столика, темный догнал меня и вцепился в руку.

— То есть, ты лишила меня девушки и теперь решила свалить?! Нет уж, Вера!

Он развернул меня к себе, как-то слишком близко. Моментально вспомнился эпизод в душе, и сердце замерло от предвкушения чего-то… подобного.

— И что? — спросила я. — Что я должна сделать, раз лишила тебя девушки?

— Поцеловать, — просиял демон.

Хотелось, очень хотелось. Особенно на глазах всех этих красоток, пришедших в клуб и вызывавших во мне странную, совсем несвойственную и непрошеную ненависть.

— Я не могу. Я не должна тебя целовать, я же ангел, — прошептала я, хотя и знала, что в этом грохоте Князь ничего не услышит.

Услышал.

— Птичка моя. — Князь усмехнулся. — Если ты думаешь, что ни один ангелочек не целовал демона, то ты очень ошибаешься.

— Добровольно? — спросила я.

В голове не укладывалось. Ангелы казались мне… настолько наивными и ранимыми существами, что даже мысль о светлой и темном была противоестественна. Вот почему я никогда не могла ужиться с подругами.

— Очень даже охотно. Мы сходим в гости к моему другу. Его рабыня ангел.

— Рабыня! — Я закатила глаза. — Когда ты поймешь, что девушка… нормальная девушка, я имею в виду, не может быть рабыней? Это против нашей природы. Тем более ангел. То, что твой друг поймал светлую и заставил ее страдать не значит, что так должно быть у всех.

— Ты познакомишься с Кристиной. Она тебе понравится, поверь. И изменишь свое мнение.

— Нет.

Я отвернулась. Желание целоваться пропало. Появилось желание забиться куда-нибудь и там переждать все это. А выйти уже другим человеком, с новой памятью, с новой жизнью. Сдохнуть, короче, захотелось.

— Я никогда больше не буду рабыней. И никогда не стану делать то, чего не хочу, — говорить это было легко, а вот реализовать… темный мог заставить делать все, что ему захочется, и мы оба это понимали.

Но раз уж он дал мне столько свободы и вроде как совершенно не собирался издеваться, можно было надеяться на человеческое отношение. Мда. От демона и человеческое отношение…

— Я и не заставляю тебя. Вера, расскажи мне, что с тобой было. Я же вижу, что ты мучаешься от чего-то.

Его руки сомкнулись у меня на талии, а губы прижались к шее.

— Скажи мне, что с тобой было, — повторил демон.

— Ты мне даже имя свое не говоришь. А я должна рассказать все?

— Я скажу. Если пригласишь меня на ужин. Просто на ужин.

— Просто на ужин? — Я так, на всякий случай уточнила, чтоб недопонимания не возникло.

— Конечно. Ты приготовишь что-нибудь вкусненькое, наденешь красивое платье, встретишь меня и накормишь.

— И все? — Я удивилась.

— А дальше по желанию. Как крыло, не болит?

— Нет.

— А мой хвост болит, — упомянутая конечность своевольно обвила мою ногу.

— Я больше не буду, — жалобно пробурчала я.

— Что не будешь?

— Хвост привязывать.

Я обернулась, чтобы посмотреть, злится ли он и наткнулась на веселый взгляд Князя. Пришлось добавить:

— И царапать тоже не буду.

Он рассмеялся.

— Я тебе потом покажу, зачем он нужен.

— Э-э-э?

Но темный уже смотрел на сцену, где начиналось шоу. Устремила взор туда и я, потому что было жизненно необходимо вычислить маску. И уничтожить. А потом разбираться в собственных непрошеных чувствах к демону.

Пять девчонок резво выскочили на сцену и принялись танцевать. Весьма откровенно, даже я засмущалась. Народ зааплодировал и заорал, приветствуя этих красоток.

— Узнаешь?

Они были без масок, и каждую я узнала: точь-в-точь, как на фото. Вот только имена вспомнить не могла…

— По порядку Эльвира, Сатьяна, Магдалена, Эва и Крис, — словно прочитав мои мысли, сказал Князь.

— Маски не видно.

Все девчонки были без масок. Строго говоря, на них и одежды-то не было почти. Я невольно прикинула, как сама бы смотрелась в подобном антураже. Нет, с этими пышногрудыми красотками меня ставить в один ряд бесполезно. Пышного у меня — только перья, да и то после душа.

— Вера, — промурчал мне на ухо Князь, — а ты так же спляшешь? Для меня?

— На могилке твоей попляшу еще не так, — огрызнулась я. — Следи за маской!

— Нет ее здесь, светлая. Не чувствую я влияния такого мощного Артефакта. Можешь смело отдыхать. Давай, я куплю тебе коктейль, а после мы потанцуем?

— А после поедем к тебе, ага. — Я скорчила недовольную рожу. — Так кто, говоришь, увлекается черной магией? Елена? Пока что они ведут себя как все. Придется пробраться за кулисы.

Князь недовольно хмыкнул и крепче сжал руки, не давая мне уйти.

— Светлая, я же сказал, что не чувствую маски! А я Князь Тьмы. Я обязан по долгу службы определять такие штуки. Нет ее здесь. Возможно, хозяева узнали, что ты здесь будешь, и сменили место действия.

— Ты идиот, а не Князь Тьмы. У маски нет хозяев! Ее приводит к жертвам рок, судьба, фатум, называй, как хочешь. И люди Крапова отлично умеют просчитывать подобные вероятности. Она здесь, просто пока не обозначила своего присутствия.

— Хорошо, — со вздохом согласился темный. — Идем за кулисы. Но сначала ты меня поцелуешь, ты должна.

— Ладно, ладно! — раздражение готово было заставить меня сказать темному пару неприятных слов. — Только быстро.

И его губы, вот уже в третий раз, заставили меня забыть обо всем. Потому что это смешение дыханий и движений невозможно было воспринимать спокойно. И что бы ни ждало снаружи, что бы ни грозило мне, в его руках было так тепло и хорошо, что любой, самый незначительный страх отступал, давая место всепоглощающему покою. Я давно не чувствовала подобного. И уж тем более, никогда не чувствовала такого рядом с мужчиной.

Когда он оторвался от меня, я готова была на все, чтобы это не прекращалось. Чтобы темный целовал меня снова и снова, пока я совсем не потеряюсь в пространстве.

— Я начинаю жалеть, — хрипло прошептал демон, — что раньше пренебрегал ангелочками…

— Где пятая?! — рявкнула я, глядя на сцену. — Темный, где пятая танцовщица?!

Их было четыре. И они явно на ходу перестраивали танец, переглядываясь. Я отлично чувствовала исходящее от девушек смятение.

— Которая? — спросила я, пробираясь к служебному входу.

Князь напряженно вспоминал наши поиски.

— Кошатница, — наконец произнес он с легким удивлением. — Та, у которой вся страничка в котиках и сердечках.

Князю от меня достался крайне неласковый взгляд.

— Промазал, знаток человеческих душ и интернета?

— Промазал, — согласился темный. — Но маски я по-прежнему не чувствую.

— Значит, тебе придется найти того, кто способен заглушить ее голос.

К счастью, Александр предупредил охрану насчет меня. И крепкий средних лет мужчина без лишних вопросов открыл дверь, пропуская нас с темным в едва освещенный коридор.

— Я вниз. — Лестница меня не привлекала, но проверить надо было. — А ты здесь все помещения проверь. И отбери у нее эту чертову маску! Либо прикончи!

Не став ждать, пока Князь сообразит, что делать, я рванула вниз, едва не переломав конечности. Помещений, к счастью, было немного, но ни в одном из них не горел свет. Оставалось надеяться, что темный не упустит маску во второй раз.

Это были складские помещения: костюмы, реквизит, мебель, какие-то плакаты, афиши и рекламные растяжки. Пять идущих друг за другом комнат были сплошь завалены этими предметами, и ни в одной не наблюдалось девушки с маской. Я уверилась, что на этот раз нечисть досталась Князю, а потому очень удивилась, когда в самой последней комнате различила темную фигуру. Глаза, которой, к моей удаче, пока еще были нормального цвета, а не светились красным.

— Стой! — крикнула я, заметив, что девушка держит в руках маску. — Не надевай! Не надо!

Фигура замерла. Я наспех осветила помещение, вызвав несколько летающих огоньков.

Та самая, про которую Князь сказал, что с ней все хорошо. Позитивная и веселая в интернете девушка в жизни оказалась забитой и несчастной девочкой. Я видела, как ее мучают страх, боль, ненависть и отчаяние. Но пока не понимала почему, хотя правда витала рядом. Не всегда к маске и подобным ей артефактам ведет злоба. Иной раз желание умереть творит куда больше зла, чем вся ненависть этого мира.

— Погоди, — уже спокойнее произнесла я. — Надев ее, ничего не исправишь.

— А что мне исправлять? — горько усмехнулась девушка. — Что еще можно исправить?

— Ты молода. Можешь еще быть счастливой.

— Он не даст. Он не дает мне ни капельки счастья.

— Твой муж, — догадалась я.