Опасное замужество (СИ) - Верде Алва Страница 14

Мы расположились там же, где и в первое наше посещение сада. Медленно поднимающаяся луна разливалась серебристым, почти призрачным, светом среди деревьев и жутковатых в полумраке статуй. Пруд переливался лунными осколками, а в траве и кустах начали просыпаться ночные насекомые.

Краем глаза заметил, как девушка передёрнула плечами. Запоздало подумал, что стоило дать ей время взять хотя бы накидку. Стянул свой домашний, весьма простой, китель и набросил на узкие плечи Алисии. Она вздрогнула, не ожидая от меня такого шага. Но и пусть.

— Так что вы хотите мне сказать, ваше высочество? — голос её дрогнул.

Или мне просто показалось.

Мой собственный голос казался мне чужим, тихим и немного хрипящим. Воспоминания тянули за собой и темноту прошлого, обнажая то, что я так давно хотел забыть.

— В награду за то, что ты делаешь для меня — правду.

Прежде чем играть

ТЕОБАЛЬТ

— Г лянь, это он?

— Да, только тс-с, а то услышит...

— И что? Его величество сам не обращает на него внимание.

— Но он всё же принц, хоть и ненаследный.

— Да брось, я хоть и недавно здесь, а знаю, что никто за мальчонку не заступается. Ходят слухи, что у него даже кормилицы нет, не то, что личного слуги.

— Ну, он всё же «договорный» ребёнок той женщины.

Этот шёпот по углам, прячущийся за колоннами и портьерами, преследующий по пятам везде, где бы я ни появился. Всегда со мной. Эти голоса. Эти взгляды. Это презрение.

— Вам заняться нечем?! — звонкий гневный оклик заставил вздрогнуть от неожиданности и обернуться.

Тощий и нескладный мальчишка в вычурной одежде разъярённо раздувал ноздри, отчитывая прислугу. Руки на поясе, ноги расставлены.

«Так очевидно принимает агрессивную позу».

Меня бы за подобное оставили без еды или принесли для умывания ледяную воду. Но Габриэлю всё прощалось. К его словам прислушивались, а гнева пугались. Наследный принц, а как иначе. И ничего, что ему всего двенадцать. Ему двенадцать не навсегда. Поэтому окружающие так себя вели с ним, заискивали, преклонялись и угождали.

— Ты почему ничего им не сказал? — золотые локоны, такие же, как у короля Родерика Алтона Первого — нашего отца, качнулись у меня над головой, карие глаза едва молнии не метали.

— Они всё равно не прекратят, — пожал я плечами. — Я уже привык.

— Ты не должен к такому привыкать, Тео! — бледные брови сошлись на переносице. — Ты — принц! Никто не смеет перечить тебе!

Я только усмехнулся, качнув головой. Удивительно, что он старше меня лишь на четыре года, и настолько наивнее. Ни за что не смогу сказать ему — моему брату, что я всего лишь «запасное колесо», на случай, если с наследником что-нибудь случится. Моё существование — это гарантия многих вещей. Того, что род не прервётся, если погибнут отец и брат. Мирное соглашение с соседней страной, откуда была моя августейшая мать, будет прочным, покуда я жив и имею хоть какой-то призрачный шанс взойти на престол.

«Ты — принц. А я — пешка. И я знаю своё место».

Габриэль только поджал губы от досады, развернулся и стремительно пошёл прочь. Он никогда не мог спорить со мной. И из-за этого не надоедал слишком сильно. Тоже хорошо.

Я держал путь на плац. По традиции королевства второй принц являлся лицом правящего рода на передовой и назначался генералом. С помощью него расширялись территории и гасились конфликты внутри страны. А ещё можно послать его на бойню, чтобы он с честью погиб, если впадал в немилость Короны. Просто и функционально. Об этом мне едва ли не с рождения сообщали все и каждый, как бы объясняя, зачем я вообще появился на свет.

И понимание этой роли было не только у меня, но и у аристократов, знакомящих меня со своими отпрысками на разных мероприятиях. Пока что только в роли ближайшего окружения и без чётких перспектив. В моём положении радовало одно — когда меня назначат генералом, я смогу уехать куда-нибудь на границу подальше от этих мерзких змей.

И потому я самозабвенно махал тренировочным мечом, сдирая кожу на ладонях в кровь и не чувствуя боли. Наставника мне дадут только в десять лет, а до тех пор я должен развить свои скромные навыки насколько смогу.

Кашель душил меня уже вторую ночь подряд. Живот и спина болели от напряжения, горло будто раскалённой кочергой рвало. Голова едва не лопалась.

«Слабый».

«Я такой слабый и жалкий».

«Заболеваю от малейшего ветерка или дождя».

«Какой же из меня генерал?»

Промучился до рассвета, а утром слуги выволокли меня из постели, посадили в карету и по приказу короля отправили «поправлять здоровье» в загородное имение Св ейверси. Не столь отдалённое, но и глаза не мозолит.

«И правильно — в таком состоянии я не могу соответствовать своей роли».

Из кареты я едва не выпал, когда спускался, угодив в руки дворецкому, мужчине среднего возраста с непроницаемым выражением лица.

— Его высочество плохо себя чувствует, — спокойно заметил он. — Подготовьте ему комнату и приготовьте кашу.

«Его высочество» — такое редкое обращение, что вызывает удивление.

— Отпусти, — потребовал я, но безвольной тряпкой повис на руках, не в состоянии даже настоять на своём.

Казалось, моё тело сейчас раскрошится на кусочки. Я зашёлся удушливым кашлем, дёргаясь и хрипя от боли в горле.

— Розали, немедленно пошли за врачом, — он даже тон голоса не поменял, а я почувствовал большую прохладную ладонь на своей голове.

И ещё меня куда -то несли. Я упорно держался в сознании, хотя сил практически не осталось. А в следующий момент проснулся на кровати в светлой, но крайне скромно обставленной комнате. Неодобрительно вздохнул, неожиданно отметив, что голова болит значительно меньше. Кашлять я стал реже, хоть горло до сих пор горело огнём.

— Ваше высочество, вы проснулись? — постучавшись и не дождавшись ответа, в комнату вошёл тот самый дворецкий с небольшим подносом в руках. — Мы хотели накормить вас ещё по приезде, однако вы были так слабы, что проспали почти два дня.

Я молча ждал, когда же его вежливость исчерпает свой лимит и перейдёт к привычной мне презрительно-ядовитой манере речи.

— Прошу меня простить, — мужчина коснулся моего лба. — Похоже, температура наконец спала. Ваше высочество, прошу вас поесть.

Прекрасно понимая, что это нужно, в первую очередь, мне самому, я подчинился. Каша оказалась неожиданно вкусная. Такая, что я никогда не пробовал ничего подобного. Обычно мне подавали безвкусную клейкую массу, когда я болел во дворце.

«И зачем я её съел? Теперь не смогу есть то, что давали раньше», — нахмурился, заглядывая в стремительно опустевшую тарелку.

— Хотели бы вы осмотреть имение? — поинтересовался дворецкий, и я кивнул, ведь мне предстояло прожить здесь какое-то время. — Врач рекомендовал покой и меньше нагрузок, так что я заранее прошу прощения.

Пока я недоумевал, о чём говорит этот странный нечитаемый человек, он неожиданно закутал меня в толстое одеяло и подхватил на руки. Настолько дикая ситуация, что даже в голове не укладывалась. В этом странном доме меня уже дважды брали на руки. Оба раза

— впервые в моей жизни.

«Как будто я ребёнок...»

«В восемь лет я ещё ребёнок?»

Так я познакомился с Оливером и местом, что стало моим спасением от лицемеров, которые обитали в королевском дворце. Я отпрашивался в Свейверси каждый раз, как удавалось поймать короля в относительно благодушном настроении. Однажды со мной напросился и Габриэль, но размеренная едва ли не деревенская жизнь в имении быстро ему наскучила, и он уехал. Тем временем немногочисленные слуги во главе с дворецким каждый мой приезд встречали в полном составе, выстроившись коридором перед крыльцом, как если бы я действительно был принцем. В комнатах Свейверси никогда не шептались, никто не смотрел с презрением мне в след, а Оливер тщательно следил за моим здоровьем.