Дарья Ковальская - Быть бардом непросто Страница 15

Дергаюсь, морщусь, осматриваюсь. Руки и ноги связаны цепью, один конец которой проходит через кольцо, закрепленное под самым потолком. Опять дергаюсь, понимаю, что вырваться будет сложно. Приковали на совесть.

– Ты очнулся! – Существо тоже дергается, подходит ближе и смешно переваливается при ходьбе. – Ты очнулся. Плохой эльф! Не хотел дружить. Теперь будешь дружить? Камень – нет. Давай дружить?

– Э-э… мм. – Я кошусь на троих мужчин, прикованных к точно таким же кольцам в стене. Один из них – явный труп. Два других сидят с какими-то нереально счастливыми улыбками на лицах и смотрят на гоблина. И все бы ничего, только глаза у них светятся зеленым, а с подбородков капает слюна.

– Дружба… – мечтательно тянет мужик справа от меня. – Хочу дружить!

Гоблин радостно улыбается, что-то булькает и семенит к нему.

– Мы друзья! – официально сообщает мужику, в данный момент пускающему пузыри из слюней и явно получающему немыслимое наслаждение от процесса.

– Я хочу! Я друг! – начинает дергаться тот, который сидит правее. Худой и нервный, он ревнует к сопернику. Глаза у него также светятся зеленым, что несколько пугает.

– У меня много друзей! – восхищается гоблин и бежит к худому.

Подумав, я вспоминаю, что последним предметом, который я видел перед потерей сознания, был тот зеленый камень в лапах гоблина. Наверняка я тоже попал под его чары и еще недавно сидел с точно таким же выражением лица, пускал слюни и мечтал дружить. Но почему тогда я очнулся? Действие заклятия временное? Гхыр, как голова болит. И кровь по шее течет.

Смотрю на обломок камня, лежащий неподалеку. Один край вымазан красным и все еще влажный. Поднимаю голову, морщась от боли, и вижу место, откуда этот камень откололся. Все ясно. Прыгнув в пещеру, я попал под действие чар кристалла и был прикован к стене. Потом меня случайно шарахнуло камнем, и я очнулся. Так. Надо выбираться, пока я вменяем. Дернувшись, пытаюсь вытащить хоть одну руку.

– Ты куда?

Гхыр. Смотрю в подозрительно сузившиеся глаза гоблина.

– Ты хочешь уйти? Сбежать?! Ты не хочешь дружить?

Ко мне медленно подходят. Стараюсь выглядеть максимально доброжелательно, хотя камень, который пульсирует в руке у существа, как-то смущает.

– Я тебя снова сделаю другом! – Он поднимает камень и заставляет его светить сильнее, от чего по спине пробегает табун мурашек.

– Это не дружба! Посмотри на них! Они же тебе не друзья! – резонно говорю ему.

Гхыр, он же ничего не понимает. Все знают, что гоблины туповаты. Хана мне. Как пить дать, хана.

– Почему? – Гоблин вопросительно склоняет голову набок.

– Если бы не камень, они бы никогда не сказали, что хотят с тобой дружить.

– Ну и что? Со мной никто не хочет дружить! А так дружат!

Так. Спокойно, спокойно… главное, его не злить.

– Со мной тоже никто не дружит, но я…

– Правда? Давай я буду с тобой дружить?

Что же я знаю о гоблинах? Эгоистичные, прожорливые. Люди считают, что они крадут детей из колыбелей и едят их. Вроде бы вранье, но именно из-за этой легенды в свое время их расу едва не истребили подчистую. Вспомнил… Нельзя им ничего обещать. Если что-то пообещаешь – с живого не слезут, пока не выполнишь обещание. Еще нельзя смотреть им в глаза. Они у них бывают чересчур жалобные. Так и хочется пожалеть. Гм… они любят воровать, постоянно все ломают, да и вообще на редкость неприятные соседи.

– Прости, но дружба – дело серьезное. Нельзя дружить со всеми подряд.

– Но со мной никто не дружит. Я совсем один. – Длинные уши совсем поникают, а на меня смотрят так… что внутри что-то сжимается, а в горле застревает ком.

– Я… я могу помочь тебе найти друга.

Рот уродца расходится в широкой зубастой улыбке, которая раздвигает его едва ли не от уха до уха.

– Правда? Когда?

– Что когда? – Мысленно я уже проклинаю все на свете. Не смотреть в глаза… не смотреть в глаза… не смотреть в глаза…

– Когда друга найдем?

– Можем начать поиски хоть сейчас.

– А пока ищем, я могу побыть с тобой?

Киваю. Тут уж никуда не денешься.

– Но только если ты вернешь собаку хозяйки дома. Она у тебя?

– Да, вон она.

Открываю глаза и смотрю туда, куда указывает когтистый палец. В углу, в клетке, сидит маленький грязный пес и дрожит от страха. Небось решил, что и его рано или поздно съедят. Изучаю раскиданные по полу клетки кости и куски крыс. Видимо, пса пытались кормить.

– Отлично. Тогда освободи меня, я возьму собачку, и мы вернемся в кладовку.

Позже сюда придут люди и освободят этих двоих. Я даже знаю, как снять с них чары – просто врезать чем-нибудь тяжелым по голове.

Гоблин задумывается и начинает ходить передо мной из стороны в сторону.

– А ты не обманешь? Федю много раз обманывали. Федю били, бросали, забывали, хотели съесть! Федя никому не верит.

Надо же, какая осмысленная речь. Да он явно гений среди своих сородичей.

– Э-э… мм… Федя, это ты?

Гоблин тыкает себе в грудь пальцем и коротко говорит: «Федя».

– Рад знакомству. Я – темный эльф. А мы, темные эльфы, всегда держим слово. Я найду тебе друга, обещаю.

В голове почему-то всплывает образ Аида, и губы сами собой разъезжаются в стороны.

– Хм. Хорошо, чувствую, ты не врешь. Федя освободит тебя! И поверит. А если темный эльф предаст – загрызет ночью.

Мне ободряюще улыбаются. Вяло улыбаюсь в ответ. Какая прелесть. Лучше бы я в этот подвал вообще никогда не совался. Надо было пойти в первый попавшийся трактир и напроситься петь по вечерам или мыть посуду, а не лазить фиг знает где, собирая неприятности на одно известное место.

Меня развязывают, позволяют взять клетку с собачкой и ведут обратно в дом. Когда мы подходим к стене, за которой находится подпол, – раздается взрыв. Меня сметает волной воздуха и камней, а в проеме, держа в руке подсвечник с зажженными свечами, стоит он: прекрасный светлый эльф, грозно сжимающий в руке обнаженную шпагу.

– Феде… больно… – шипит рядом гоблин и отрубается.

Кое-как встаю и, изрыгая проклятия, иду к Аиду.

– Озверел?!

– Ты жив! – Меня заключают в объятия до того, как я понимаю, что происходит. Крепко прижав к себе, эльф утыкается носом в мою макушку и сообщает, что очень переживал.

Выбираюсь из объятий, рычу и выпускаю когти на всю длинну. Он что, совсем с ума сошел?!

– Пусти!

– Нет. Я теперь тебя никуда не пущу!

И меня, подняв на руки, словно принцессу, торжественно вносят в дом. Сжимаю клетку в руке, злобно гляжу на светлый лик эльфа. Ведь знает, как это меня бесит, вот и делает все назло.

– Вы нашли его? Вы герой!

Смотрю на подбежавшую к нам мадам, щурюсь от яркого света. Меня роняют на пол, перешагивают, после чего заключает в объятия уже мадам. Шиплю, встаю и понимаю, что еще никого и никогда мне не хотелось убить настолько сильно.

– Аид!

– Да? – нежно улыбаюсь хозяйке.

– Ты самое невозможное существо из всех, кого я только встречал. Я тебя ненавижу.

– Я знаю, – отвечает с улыбкой.

– У меня такое ощущение, что ты бы сделал своим другом даже гоблина, если бы это смогло меня взбесить!

– Хм. Возможно.

Перед глазами проясняется, а в голове зажигается луч света.

– То есть ты мог бы назвать другом гоблина?

– Если тебя это успокоит, то да. Но я не понимаю, почему ты говоришь именно о них. Они вымерли сто лет тому наза…

– Федя нашел друга, – шепчут из темной кладовой с придыханием.

Эльф замолкает. Спина его как-то напрягается. Я обнажаю зубы в широкой улыбке и внимательно за ним наблюдаю.

– Да, Федя. Ты нашел друга… – шиплю злорадно.

А нечего было меня доводить. Вот теперь пусть сам разбирается с этой проблемой.

– Это… Я уже слышала этот голос раньше. – Графиня еще теснее прижимается к эльфу, ищет спасения в его руках. Эльфу же уже как-то не до нее. Обернувшись, он вглядывается в темноту подвала, старается понять, кто именно говорит.

– Ты нашел пропавших людей?

Ставлю клетку на пол и открываю, наблюдая за тем, как животное улепетывает в дом. Задумчиво пожимаю плечами:

– Как знать, Аид. Как знать.

А из полумрака на свет медленно выходит маленькое уродливое существо с нереально счастливыми глазами.

– Федя рад, – шепчет оно. – Федя наконец-то нашел друга.

Бледный как полотно эльф смотрит на гоблина, даже не замечая, как женщина выпутывается из его объятий и бежит вслед за собачкой, зовя ее и умоляя вернуться.

Я же не нахожу ничего лучшего, как хохотать, сидя на полу в заляпанной кровью одежде: грязный, ободранный, но при этом страшно довольный собой.

Глава 12

Темнеет. Мы вдвоем идем по улицам города, а следом, периодически попадая то в грязь, то в лужи, бежит Федя. Эльф молчит. Федя тоже, ибо не успевает. Странно, но на свету он словно теряет способность быстро перемещаться. Может, и другие способности ему становятся недоступны? Хотя какие именно – сказать сложно.

Хозяйка расплатилась четырьмя серебряными монетками: минус одна за разрушение стены. Ну ничего, я еще стрясу с Аида недостачу.