Александр Беликов - Василиса Страница 18

– Ладно, а может, мы вместе сядем, я стану задавать вам вопросы, а вы отвечать на них? Так, следуя определенным методикам анализа, уже научным, а не магическим, мы сможем быстро разложить по полочкам всю основную информацию.

– Опять, «быстро», как же я не люблю это слово. Для начала давайте-ка, Александр, я вас формально трудоустрою в районную библиотеку, у вас трудовая книжка с собой?

– Нет, на старой работе осталась.

– Вот, тогда давайте с этого и начнем. Принесите мне трудовую книжку, я вас официально оформлю библиотекарем, а уж потом начнем не спеша изучать волшебную науку.

А почему бы и не сходить, подумал я, может, что-то по ходу дела и придумаю – как заставить его правильно работать, а то ситуация уж больно патовая: если он начнет так же медленно и занудно читать лекции, как и разговаривает, то никакой жизни не хватит на изучение хотя бы основ магии.

– Хорошо, когда я вернусь, то позову тихой речью, – сказал я, не открывая рта.

– О, да вас Василиса уже кое-чему научила! Да, конечно. Я здесь круглосуточно, приходите, – так же ответил он тихой речью.

Сначала я хотел поехать на метро, но потом мне в голову пришла идея – проверить новые навыки, для этого сошел с асфальта на траву бульвара и пошел между деревьями, представляя себе Заповедный лес – он не заставил себя долго ждать, ответив свежим запахом тысячи растений. Не останавливаясь, загадал: расщепленное дерево в лесопосадке рядом с железной дорогой, я хорошо знал это место, так как часто сюда уходил из офиса, когда мне требовалось в тишине подумать над какой-нибудь проблемой. Тропинка Заповедного леса свернула за куст, слева раздался стук колес проходящего товарняка, передо мной открылось расщепленное дерево, и я улыбнулся ему как старому знакомому. Но в этот раз мое место для размышлений оказалось занято: трое пенсионеров пристроились и распивали бутылку водки, увидев меня, разливающий удивился:

– А ты откуда взялся? Ну у тебя, паря, и нюх! Только учти, больше пятидесяти граммов не нальем. Мы и на один пузырь еле наскребли.

Я улыбнулся – живут же люди: никаких проблем, никакого волшебства, никакой вражды кланов, купили одну бутылку на троих – и уже счастье!

– Отцы, не волнуйтесь, я на ваши пятьдесят граммов не претендую – мне на работу.

Пенсионеры радостно закивали головами, а я вышел из лесополосы и направился к проходным. Возле киосков ко мне подбежал огромный пес грязно-коричневого цвета и стал весело вокруг меня прыгать.

– Ты откуда взялся, такой хороший? Вижу, как ты рад, что с тобой поделаешь, сейчас угощу!

Купил два беляша – в одной из палаток готовили хорошую выпечку, мы и раньше здесь их часто покупали, один беляш съел сам, а второй скормил моему новому другу и уже в прекрасном настроении пошел увольняться.

Войдя в закуток нашего аналитического отдела, я снял очки, изменяющие внешность, и тут же столкнулся с мамой Ирой – моей коллегой, подчиненной и доброй приятельницей в одном лице. Вообще-то ее звали Ирина Николаевна, и ей недавно исполнилось пятьдесят три года, но настолько она умела всех окружать материнской заботой, что, кроме как мама Ира, ее давно уже никто и не называл.

– Ой, Саша, что с тобой? Ты так изменился, словно крылья расправил!

Я хмыкнул: видела бы она, как кое-кто распластывал крылья, валяясь на траве, но ничего рассказывать про новые способности и умения в мои планы не входило.

– Ирина, я тебя тоже очень рад видеть, даже не представляешь как!

– Я тебе весь телефон оборвала – обзвонилась. Что с тобой случилось? Ты три дня не появлялся на работе, и никаких известий, я так волновалась.

– Вот мой телефон, – я выложил из кармана обломки моего сотового.

– Ты что, новую работу нашел? Будешь увольняться? Эс-Эс тут рвет и мечет!

Так мы за глаза называли нашего нового генерального директора, хоть по паспорту он и значился Сергей Сергеевич, но Эс-Эс ему подходило гораздо больше из-за мерзкой привычки унижать и оскорблять подчиненных!

– Да, Ирина, увольняюсь. Не знаю, можно ли назвать работой занятие, которое я себе нашел, но мне оно чрезвычайно интересно.

– Жалко. Мне так хорошо с тобой работалось!

Я сел за стол, взял листок бумаги и решительно написал заявление об уходе, мама Ира смотрела на меня с трепетом и повторяла:

– Нет, ты все-таки изменился. Просто радикально! Я в шоке!

В кабинете Эс-Эс сидел один и, как обычно, занимался любимым делом – подсматривал через специальную программу, что делают сотрудники на своих компьютерах. Чтобы не рассусоливать, я с ходу положил листок на стол:

– Подпишите мне заявление, я увольняюсь.

Лицо у Эс-Эс растянулось в одну из самых его мерзостных масок:

– Ах, он увольняется? А ты забыл, что здесь я решаю, что кому делать. И если я скажу тебя уволить по статье за прогулы, то так и сделают. А если не скажу, то будешь сидеть и отрабатывать столько, сколько я того пожелаю!

Мне даже стало чудно: и как я мог терпеть этого подонка целых два месяца?

– У меня нет времени выслушивать эту чушь. Подписывайте, и разойдемся по-хорошему.

– Смотрите-ка, как он осмелел. Другую работу нашел? Тебе лишнюю десятку посулили, и ты, как собачонка, на задних лапках побежал. Думаешь, что ты сможешь там работать? Нет! Ты нигде не сможешь работать! Это только я тебя, дурака, здесь держу по доброте душевной. Ты сейчас уйдешь, а через две недели опять приползешь ко мне. И станешь обратно проситься, как нашкодивший щенок. Но я тебе тогда уже такой высокой зарплаты, как у тебя сейчас, не дам.

Не могу сказать, что этот дешевый балаган сильно меня обидел или задел, стало просто жалко тратить время на такое ничтожество, поэтому я мысленно протянул руку и, пользуясь только своим воображением, сдавил ему горло. Никто меня такому фокусу не учил – как-то само собой, стихийно вышло, а еще ужасно захотелось напоследок высказать все, что я о нем думаю:

– Я вижу тебя насквозь, всю твою мелочную, гнилую душонку. Нравится издеваться над людьми? Не обольщайся – я тебе такого удовольствия не доставлю. Подписывай заявление, а если я узнаю, что ты здесь измываешься над кем-то из моих друзей, то приду и поговорю с тобой по-мужски!

У Эс-Эс начало багроветь лицо и стал дергаться глаз, но я не отпустил невидимую руку, пока не договорил всю речь. Не знаю, что такое накатило, но меня прямо-таки физически тянуло поставить хама на место, наверное, слишком долго терпел его издевательства и унижения. Отпущенный Эс-эс шмякнулся в огромное директорское кресло и с ужасом уставился на меня, пришлось подать ему авторучку, чтобы он наконец-таки смог нарисовать размашистую закорючку, символизирующую его подпись. Смотреть, что с ним случилось дальше, я не стал, а отнес в бухгалтерию подписанное заявление и пошел собирать вещи. У меня всегда в столе валялось множество забавных безделушек и фигурок, а тут, посмотрев на свое былое богатство, решил ничего не брать, вместо этого прошелся по офису и раздарил все мои игрушки и вещицы. Маме Ире досталась большая жестяная коробка с настоящим индийским чаем.

– Ты точно совсем другой стал! Слушай, сейчас у меня все равно обед, пойдем, я тебя провожу, ты хоть в двух словах расскажешь – что с тобой произошло? Может, меня к себе заберешь на новую работу, а то меня Эс-Эс теперь точно со света сживет, а мне всего два года до пенсии осталось.

Когда мы выходили из проходной, к нам присоединился тот самый песик, с которым я успел подружиться, – он словно ждал меня, пришлось покупать беляшей – не оставлять же такого друга без угощения! Мы сели на лавочку, стоящую в отдалении, стали есть сами и подкармливать веселого приятеля, мама Ира вся прямо-таки сгорала от нетерпения:

– Все-таки что с тобой произошло?

– Если в двух словах, то я женился. И у меня появилось занятие, которому я хочу посвятить все свободное время.

– Вот это замечательно! – оживилась мама Ира. – Я давно говорила, что тебе надо жениться, а ты все отшучивался, что не можешь найти достойной! И какая она?

– Самая лучшая на всем белом свете. Красивая, умная, хозяйственная, добрая.

– А кем она работает?

Этот вопрос поставил меня в тупик: живя в городе, Василиса наверняка работала, но вот где и кем – я так и не удосужился спросить. Пока я размышлял, а что же мне ответить, то внезапно – не то боковым зрением, не то при помощи моих новых способностей – увидел, что сзади к нашей скамейке бежит невысокий плотный мужичонка, а в руке у него зажато что-то светящееся ослепительн-белым пламенем. Я и пошевелиться еще не успел, как пес, который только что так весело резвился рядом, бросился наперерез незнакомцу и вцепился зубами в его руку. Тут мой ступор прошел, я схватил маму Иру и повалил ее на землю перед лавкой, чтобы хоть как-то закрыться от нападавшего. В это время полыхнуло, грохнул взрыв, я поднял голову и увидел, как мужичонка, зажав правую руку, убегает к огненному порталу, а на траве неподвижно лежит мой веселый приятель. Мы с Ириной одновременно подбежали к неподвижно лежащему псу, в нос ударил жуткий запах горелого мяса – один бок у него оказался обожженным полностью, почти до костей, но, несмотря на ужасную рану, он еще дышал. Ни секунды не задумываясь, я поднял раненого пса на руки и пошел к источнику с живой водой, на ходу сказав Ирине: