Симон Ужасный - Самый человечный вампир Страница 18

— Этого никто не знает. Ноги от черта, кожа от…не понятно от кого, нож и подавно.

— А кто были его родители?

— Без понятия.

— Иди сюда, работничек! — поманил меня Марлен.

— А я смотрю, ты уже не закрываешь глаза, глядя на него, Марлен.

— Еще бы! Мы с ним уже породнились! Хватит шутить! Иди сюда!

Я, сглотнув, и закрыв глаза, приблизился к «пациенту», и опустился перед ним на колени.

— Ну! — заторопил меня Марлен.

— Марлен?

— Что, Сим-Сим? — раздраженно шикнул он.

— Я не могу!

— А как же…Ты что, сдурел! Такие бабки уплывают!

— Я не могу!!!

— Забыл?…Что ты тогда сказал?

— Когда?

— Догадайся! Когда воскресил эту деваху!

— Не помню! — сокрушался я.

— К-к-как это, не помнишь?

— Просто!

— Ну, влипли…И что теперь делать? Сделай же что-нибудь!

— Что?! Скажи мне, ты ведь у нас самый предприимчивый!

— Не знаю! Поцелуй его в губы как в людской сказке про Мертвую Царевну!

— На царевну из людской сказки он ни сколечки не тянет! — разозлился я.

— В курсе! Ну, что тебе надо, чтобы ты вспомнил эти чертовы слова?

— Мне? Разозлить.

— Разозлить? Только и всего? Ну, на это я мастер!

Он запрыгнул на стол, стал кричать и прыгать.

— Смотрите! Смотрите! Впервые! В кинотеатре «Самые Ужасные И Неинтересные В Мире Фильмы»! Премьера! Симон Ужасный Ужасный Дурачина и Задавака! Спешите на премьеру! Сюжет прост, как раз для таких раздолбаев, как Симон Ужасный! Идет Сим по улице, и бьется о каждый столб своей дубовой башкой, и каждый раз при этом говорит: «Какой я тупица! Какой я тупица!» — орал он, и размахивал руками, но все это походило на какой-то дешевый цирк.

— Послушайте, я думала, пришла в серьезную организацию, а попала в цирк! Безобразие! Да вы, оказывается, жулики! Вы обманываете людей за их собственные деньги! Ладно, уж, этот полоумный вампир, но вы — Симон Ужасный! Единственный природный вампир! Я думала, что вы никогда не станете обманывать! На что это похоже?! Я на самом деле разочаровалась в вас!

— Я никого никогда не обманывал! — рассвирепел я. — И сейчас вы в этом убедитесь!

Я повернулся к мертвому телу, и скрестил пальцы у него на голове.

— Вудуокус!

Глаза мертвеца открылись, зрачки расширились. Он с жадностью стал глотать воздух.

— Ужас!

— Мымель! — прорычал он хриплым голосом, от которого я аж подскочил.

Супруги обнялись, я смущенно отвел глаза, а алчный Марлен ухмыльнулся и потер руки.

— Мы вам так обязаны — вы не можете представить! Что…чем мы можем с вами расплатиться? — в слезах счастья возликовала Мымель.

— Ну…ничего особенного…Нам приятно, что…

— Всего-навсего четыреста черепов! — заткнул мне рот рукой Марлен. Я бросил на него рассерженный взгляд.

— Вы наши первые посетители — это, во-первых; во-вторых, сегодня пятница тринадцатое, а это значит праздник; и, в-третьих, всю эту неделю у нас царствуют СКИДКИ! Так что рекламируйте наше агентство всем своим скорбящим друзьям!

— О! Мы на столько рады моему возвращению в свет, что выплатим вам вдвое больше! — глаза у бывшего покойника забегали вокруг своей оси. Меня передернуло, и я решил отвернуться, и не смотреть на Ужас…Ходячий Ужас.

— Восемьсот черепов!!! — возликовал Марлен. — О! Это самая подходящая сумма!

Я все же повернулся, чтобы возразить, но, взглянув, на ходящего туда — сюда пациента, предпочел не высказывать претензий.

— Вот и славненько! Мымель, дай им восемьсот черепов! И вернемся в наш дом!

— Да, да, конечно же! Держите!

Марлен с жадностью впился в деньги, и начал их пересчитывать.

— До свиданья, Марлен Хитрый, — бросил мимоходом недавний покойник, а затем протянул мне руку, и я зажмурил глаза. — До свиданья, мой спаситель — Симон Ужасный!

— Сим! Можно просто Сим! — вставил Марлен. — Желаю вам почаще…э-э…не так часто к нам заходить, как бы хотелось нам!

— Стойте! — открыл глаза я, когда парочка уже уходила за порог. — А откуда вы знаете мое имя?

— Как же? — с лестничной площадки прокричал мне Ужас. — Я все это время следил за женой в обличие духа, и читал объявление.

— Ясно… — сказал я, и закрыл дверь.

Марлен тут же повалился в кресло, и начал пересчитывать нашу зарплату.

— Восемьдесят пять…девяносто…сто…двести…

— Можно было не трясти с них деньги…

— Двести пять…Почему это?

— Хотя бы потому, что они снова встретились, и, наверняка захотят отметить это, и им тоже потребуются деньги!

— Триста…Почему ты думаешь только о них? А обо мне ты подумал? Я, может, тоже есть хочу! Эгоист! Триста восемь…

— Ну, хотя бы потому, что это тоже в некотором роде реклама…Симон Ужасный и Марлен Хитрый пожалели бедную вдову, и не потребовали с нее ни черепа!

— Ну, вот это совсем другой ход мысли! Вот за это, Сим-Сим, я тебя и уважаю! Умеешь здраво мыслить…Пятьсот…

— Странно… — задумался я.

— Что?

— Они все по-разному реагируют на свое воскрешение. Та вампирша просто встала и пошла, а этот…стал глотать воздух, да еще и когда шел, шатался…

— Нет, видимо, я ошибся.

— Что?

— Ты не умеешь здраво мыслить! Перед тобой лежит гора денег, сидит лучший друг! А ты, вместо того, чтобы расцеловать меня, и потратить денежки, задумываешься о том, как ведут себя чудовищного вида мертвецы, когда снова обретают жизнь! Нет, Сим, твоя чудаковатость тебя до добра не доведет!

Я только усмехнулся на этот упрек. Но он был прав…

Глава 9. Волшебные феи

— Ладно, хватит трепаться! Я ужасно голоден, и сожрал бы сейчас целого человека! — пересчитав черепа, сказал Марлен.

Меня передернуло. Неужто он не знает, что я помру с голоду, но не стану пить человеческую кровь, даже засушенную и разведенную водой?

— Марлен, я отказываюсь пить людскую кровь.

— Что? Я думал, ты шутишь… Ты и в правду не пьешь человеческой крови?

— Как видишь.

— Ты…ты с ума сошел! Не помирать же теперь!

— Может быть.

— Может, ты еще и на митинг пойдешь: «Вампиры против человеческой крови»?

— Зачем же такие крайности? Я просто буду голодать.

— Просто?

— Просто.

— И долго же ты протянешь? Неделю-две?

— Ну, уж это не твои проблемы, как скоро я сдохну.

— Нет уж, прости меня — мои! Вся фирма держится на тебе, а я лишь помогаю!

— Господи! Великая потеря! Ну, помру я, а все деньги-то достанутся тебе! Улетишь из Темного города, купишь новый дом где-нибудь на Майорке, заведешь жену…

На что Марлен только покачал головой, и, сказав «Луидус Дофинокус», заказал человеческую кровь. Я же, не желая смотреть на его трапезу, вышел на улицу.

Посмотрев на небо, я понял, что еще только ночь. Значит, удалось поспать мне всего лишь, приблизительно, три-четыре часа. Вот это выдержка! Не спать два дня, и не есть…Вот только, сколько я еще проживу без еды…

Невольно вспомнился мой старый дом. Не смылся бы я пару дней назад в Темный город, не встретил бы Марлена, не умерла бы эта вампирша…сидел бы я сейчас в своей комнате и попивал коктейль из крови петуха и мыши. Проклинал бы Фирса за его любовь к живым существам, и читал бы морали Натану о том, что не обязательно было сбрасывать мне на голову старинный шкаф Адель, который достался ей по наследству. Можно было обойтись не менее старинной вазой Афиногена. Да что сейчас жалеть о содеянном? Все равно ничего уже не изменишь.

Вдруг, меня кто-то хлопнул по спине. Я резко повернулся.

— Что, гуляешь, сынок?

Передо мной стоял старичок с длинной бородой и большими глазами. Да какой я ему сынок? Он хоть знает, сколько мне лет? Поди, я старше его в тысячу раз! Но вдруг за моей спиной раздался голос Марлена.

— Вы, как я посмотрю, папаша, тоже гуляете? Не думаю, что сейчас подходящее время для прогулок…Вампиры всякие страшные ходят, знаете ли…вроде меня.

— Ладно, ладно, щенок! Доберусь я еще до тебя! — выругался в сердцах тот, и заковылял по дороге.

— Грозный тип… — ухмыльнулся Марлен.

— Этот-то старикашка?

— Старикашка?! Издеваешься?! Да этот тип тот еще фрукт! Завалит одним мизинцем, как малое дитя! Ты думаешь, вот, мол, старенький, больной дедуся. Он предложит тебе пойти, прогуляться с ним, довести до дома немощного старика. А он, когда ты его приведешь, скинет свою маску, а окажется, хоп! А это никакой не старик! Это оборотень! Знаем мы таких! Было дело, встречался…

Но я, опасаясь, что он снова начнет песню про свою храбрость и отвагу, поспешил сменить тему.

— А что это ты решил тоже выйти?

— Да так. Прогуляться. За одно и за тобой приглядеть. Город тебе не знакомый, чужой…Хлопнешься еще где в голодный обморок…

— Ну ладно, хватит! До голодных обмороков мне еще далеко!