Инесса Ципоркина - Дерьмовый меч Страница 21

И тут полог туч разорвало надвое, словно дряхлый театральный занавес. На нас с вытаращенными глазами падал расцарапанный, точно тигр его терзал, дракон и пятеро ссорящихся потенциальных регентов.

— Ха! — Менька, наконец, увидела, что розыски тела и игра в кости на регентство отменяется. — Ну что я говорила? Наше величество в огне не горят, в воде не тонут и в мужчинах не разбираются! Здравствуйте, молодой человек. Ми с вами не знакомы, но это таки наше, — и Мене-Текел-Фарес обличающе ткнула в меня пальцем. — Ваше сомнамбулическое! Когда в следующий раз ви будете в настроении использовать лошадку как кроватку, предупреждайте своих подданных!

Ну вот, опять я во всем виновата.

— Каньон, — задушевно поинтересовалась я. — А у тебя есть… кровать?

— И даже двуспальная, — ухмыльнулся ничему не удивляющийся рейнджер.

— Но-но! Только без двуспа… двусмысленностей, — заступился за мою честь ревнивец Финлепсин.

— Очень надо… — проворчал Каньон, скользнув взглядом по моим продрогшим, запыленным и усталым формам. А у меня не хватило сил даже ответить едко, но метко. Я только рукой махнула.

Следующее утро было самым прекрасным утром за все время моего пребывания в своей чертовой стране. Лассаль выдал мне кружку кофе (без сонного порошка или приворотного зелья), яичницу с беконом (холестерин переливался через край тарелки и капал на пол), ломоть хлеба (обычного деревенского хлеба, а не какого-нибудь там эльфийского лембаса) и кусок вчерашнего пирога с бузиной. В бытность мою простой накладывальщицей тефтелек я бы брезгливо отодвинула и тарелку, и кружку, и ломоть с куском, но сейчас, на пути к коронации, я вцепилась в халявную пищу, словно крыса в тефтельку.

— Ну что, выспались, ваше величество? — позевывая, поинтересовался Каньон. — Мне ваши сопровождающие, пока вы дрыхли, пол-ночи мозги канифолили, особенно ваш зеленый министр финансов расстарался. То есть расстаралась. Вы в курсе, что я налогов не плачу? Так я и не буду, хоть она удавись у меня в огороде. Вампироборцы — потомки рода Ла Фрилансера, они ни за что не платят и виртуозно уходят от налогов. Это у нас в крови. Кстати, насчет интересующей вас темы. Это вроде бы ваше? — И Каньон достал из-под стула Дерьмовый меч.

Мое проклятое оружие опять дрыхло пьяным сном. Видать, им снова кого-то рубили в капусту, меч налимонился, то есть накровянился в полный гематоген. И теперь, пока не проспится, ни слова не скажет.

— Видать, Цуккинус, потеряв клыки, решил им кого-то вскрыть, — глубокомысленно заметил рейнджер. — Уж и не знаю, смог ли он пить из такой, гм, антисанитарной раны. Больно ослабел к моменту поимки. Как бы не помер к моменту продажи…

— И кому ты его продать собираешься… собирался? — веско поинтересовалась я, болтая в кружке черную жижу.

— Полотенцию, — развел руками Каньон. — Старый пень давно-о-о мне его заказал. Отомстить, видно, решил.

— Кабачку? — удивилась я.

Мысль о том, что древний маг станет мстить какой-то вампирской мелочи, которая до сих пор в Младших ходит, казалась нелепой. Все, на что мог сгодиться Цуккинус в хозяйстве Полотенция — это на запчасти для ритуалов. Хоть я и обещала пустить вампира на варежки-ленточки, но представлять, как Полотенций разбирает его, еще живого, на кусочки, было неприятно.

— Да нет, мамаше его! — отмахнулся рейнджер. — Мордевольте фон Патиссон.

Это было уже второе «вот те на» за время нашего знакомства с Каньоном.

— Он спятил! Спятил! — В комнату, вереща, ворвался юный Гаттер. — Ему пустынные бабуины мозги промыли! Он выпустил вампира!

— Блин!!! — сказали мы хором с рейнджером. И только вбежавшая следом Менька поинтересовалась:

— Кто «он»-то?

— Финлепсин!

— Да, выпустил! — послышалось со двора. Мы ордой рванули ко входу в подвал. На камнях сидел, сжимая в могучих руках обрывки серебряных цепей, принц-отступник. Я бы даже сказала, ронин. И явно собирался делать себе харакири. Я бы даже сказала, сеппуку. — Моя королева, прости меня. Но этот несчастный… Я узнал его… Он… Он мой брат! Сводный. По отцу.

«Вот те на» номер три. У Галоперидола, оказывается, было три сына. Как в сказке.

Потуга двадцать четвертая

А Финепсин продолжал страдать:

— Его потеряли в младенчестве, потому что он был незаконным сыном, и у папы отшибло память от горя, потому что его первая жена родила ребенка, но не того, на которого все подумали, а троюродная тетя по папиной линии сказала, что всех сыновей можно узнать по родинке в виде кукиша на правом полужопии… и у меня такая тоже есть…

Тут этот идиот стал стягивать с себя штаны, чтобы показать мне свою фамильную родинку, но хороший пендель от рейнджера быстро привел страдальца в чувство. Финлепсин всхлипнул и посмотрел на меня как маленький веслоухий ослик:

— Не бейте меня, я хороший.

Я осела на пол как мешок с картошкой, и тут такое началось…

— Финлепсин, ты кретин! — хорошо поставленным сексуальным контральтоном начал Чкал (тоже мне, адмирал моего величества).

— Дебила кусок, — подвякнул из-под его руки Гаттер.

— Ну и шо ты теперь будешь иметь со своего новообретенного родственничка, кроме как геморрой оптом и в розницу? — пожала могучими плечами Менька.

И так далее, и в том же текстовом режиме. Не затыкаясь. Часа на три. У меня уши завяли слушать и на четвертом часу я с ужасом поняла, что меня окружают сплошные идиоты. И ворье вроде Гаттера. И меркантильные личности, вроде Меньки, которые за медянку кого хочешь удавят, а за две медянки — сами удавятся. И наглые твари вроде этого рейнджера, который смотрит на меня несытыми сальными глазами и облизывается, предвкушая немедленное затаскивание моего королевского величества на свою двухуровневую перину…

Осознав все это, я ударилась в пичальку и решила устроить скандал, чтобы хоть чуть-чуть встряхнуться. А лучше — два скандала, ну чисто чтоб лишний раз не вставать.

В этот момент Финлепсин не нашел ничего лучше, как на очередное обвинение в государственной измене, пособничестве, шпионаже и краже моей собственности заостриться лицом от страдания и удариться в амбицию:

— Я докажу… — промямлил он.

— Что ты докажешь, обалдуй бесколесный??? — не выдержала я. — По твоей милости Кабачок удрал, и наверняка выдаст нас своей мамаше, а у меня и так коронация уже недели две как откладывается, если так дальше пойдет, то придется искать себе другое королевство! Я, панимаешь, тружусь как пчелка, не снимая бронелифчика…

Почему-то тут все сразу покраснели.

— … а ты мне подкладываешь свиней и даже несъедобных!

— Аааа, а че тут за крик? О, магущество наше раздирается… в смысле, величество которое… — раздался такой знакомый наглый скрежет. Только этого мне и не хватало!

Меч кашлянул, хрюкнул, вздрогнул и малясь пришел в себя.

— И-иииккк… А мы эт-та, гемоглобином тута балуемся… величество, будь спок, усе под контролем.

Дожили. Меч мало того что Дерьмовый (и отчетливо пахнущий), так еще и пьяный в дугу. Но мое терпение было на исходе. Всегда говорила — не будите во мне зверя, это будет не хомячок. Поэтому на пьяное бормотание меча мне было насрать и розами засыпать.

— Значит, так! — рявкнула я. — Всем слушать мою команду и не говорить потом, что не слышали, на маразм и склероз тоже не ссылаться. Я — Истинная королева Ипритская и я не потерплю, чтоб всякие мне тут! Ибо нефиг, вот! Совсем страх потеряли!

Все сразу заткнулись и уставились на меня во все глаза. Надеюсь, то, что у них в глазах мелькало — это восхищение, потому что в противном случае я им не завидую.

— Где моя корона???? — с настоящим величием я перешла на ультразвук.

Гаттер вздрогнул, порылся в мешке и протянул мне корону, кованную из редкого самоцветного камня эльфийскими кузнецами. Взглянув на нее, я уронила скупой поток слез. Боги, как я тогда была молода, прекрасна и наивна… (Сейчас-то я просто молода и прекрасна.) Ах, где он, далекий Розамунд с раскосыми глазами цвета малахита и хризолита? Увидимся ли мы еще? Как нелегка доля королев Ипритских…

Справившись с собой, я заорала как сорок тысяч сержантов:

— Хрен ли стоять столбом, соратники, вша вас всех заешь? Собираем все силы в могучую кучку и выступаем на рассвете!

Соратники, вытянувшись в струнку, щелкнули каблуками, крыльями и мозолями и отдали моему величеству честь.

— УРА! — рявкнули они во все глотки.

Я продолжала командовать, явно входя во вкус (а что б и не войти, надо привыкать к трону, в конце концов я тут главная и все мне в рот смотрят… просто обязаны смотреть!):

— Умные все, блин. Крыльями машут (косой взгляд в сторону рейнджера, а то че он?), врагов короны на волю отпускают (Финлепсин сдулся, как воздушный шарик), мелочь по карманам тырят (гляди-ка, а Гаттер даже и не покраснел!) и ваще… А собственная королева ходит некоронованная. Приказываю — мобилизовать драконов и всех, до кого дотянемся. Гаттер и Менька отвечают за снабжение войск. Чкал — на тебе артиллерия и авиация, ты там еще что-то говорил про ковровые бомбардировки? Я не возражаю, можешь закидывать противника ковриками для ванны. Каньон…