Алина Илларионова - Мелочи геройской жизни Страница 26

— А вон и пороги, о которых Зосий говорил! — ближе к полудню радостно объявил Венька, указывая на клубящиеся барашки, увенчанные трёхцветной радугой. — Теперь идём на северо-северо-восток до оврагов. Арвиэль, ты направление выдержишь?

— Эльфы чувствуют лес ногами, — улыбнулся аватар. — Я никогда не заблужусь и не собьюсь с курса.

Тем не менее он понемногу стал забирать на восток, держась параллельно кромке Сумеречья. Всё это время Арвиэля не оставляло ощущение, будто кто-то наблюдает за ними исподтишка. Впрочем, угрозы аватар не чувствовал, а потому держал ухо востро, но тыкать арбалетом во все кусты не спешил.

Через несколько часов ходьбы Венька, по какой-то причине отставший от группы в очередной раз (живот прихватило, что ли?), догнал проводника и возмущённо выпалил:

— Ты же говорил, что с курса не собьёшься, а сам на восток идёшь!

— С чего ты взял? — с подкупающей искренностью «удивился» Арвиэль.

На миг Венька стушевался, но тут же нашёлся:

— Так мох на дереве растёт с северной стороны, а мы придерживаемся южной!

Взглянув на ближайшую сосну, аватар смущённо почесал переносицу:

— Н-да, похоже на то… Извините, ребят, задумался!

Братья хмуро переглянулись. «Бригадир» мысленно матюгнулся: он был уверен, что группа просто идёт за ведущим, как баранчики, ан нет, оказывается, смотрят по сторонам…

До сумерек отмахали на север ещё вёрст двадцать. Погода испортилась, стало мрачно и глухо. Посмурневшее небо давило на плечи, закрапал холодный, но, к счастью, непродолжительный дождик. На ночлег облюбовали местечко у корневища раскидистого дуба, благодаря пышной кроне оставшееся сухим, а если снова заморосит, то за костёр можно будет не беспокоиться. Нарубили лапника, отыскали сухого хвороста на розжиг; пока Эртан, которому по жребию выпало дежурить первым, разводил костёр, Лесовята набрали дров и сложили их вокруг огня «колодцем» для просушки, а Арвиэль нашёл криницу. Сварили традиционную кашу с салом, на природе казавшуюся невероятно вкусной.

— Я Ксане прредложение сделать хочу, — облизав ложку, сказал вдруг Эртан.

Переглянувшись, Лесовята загыгыкали: для восемнадцатилетних парней свадьба пока что ассоциировалась только с тремя понятиями — пьянка, пляска, драка.

— Давно пора, — одобрил Арвиэль. — Чего медлил?

— Ждал, когда Мирронова сука ощенится. Собаку Ксанке подаррю, чтобы наверрняка согласилась — давно прросит! А ты мне дрружкой будешь.

Он не спрашивал, зная, что лучший друг и не подумает отказаться от столь почётной, но ответственной роли.

— Ага, только учти: я торговаться не умею и невест никогда не выкупал. Выдурят у меня всю твою выпивку, чур, не виноватить!

— Пускай-пускай, — многозначительно ухмыльнулся Сенька. — Главное, чтоб девчонки всё выдуренное выпили.

— А браслет тебе Ксанка в обмен на козу сплетёт? — сыронизировал Венька: орк единственным из группы был без охотничьего талисмана.

— У нас по-дрругому удачу привлекать прринято, получше вашего, — не обидевшись, осклабился Эртан.

Парни помолчали, каждый думая о своём. Запрокинув голову, Арвиэль прислушался к беззаботной трескотне белок в кроне и с улыбкой погладил свой браслет.

Ящерка дождалась, когда трое двуногих улягутся, и осторожно взобралась на корень, с любопытством разглядывая четвёртого, зеленокожего и черноволосого, телосложением мощнее остальных. Затем спустилась и зашуршала в траве, присматриваясь к лицам спящих, принюхиваясь к их запаху: раздвоенный как у змеи язык мелко-мелко подрагивал. Ящерка была крупной, почти в локоть длиной, но двигалась абсолютно бесшумно, так что даже тот-кто-не спал не заметил ночную гостью. Помогала и антрацитовая чешуя, полностью скрывшая её в траве за пределами освещённого круга.

Завершив обход, ящерка побежала туда, откуда явилась. Этот лес ей не нравился — больно светлый. Зато охотиться легко, например вон на ту мелкую ящерицу, опрометчиво высунувшую зеленовато-коричневую морду из укрытия под камнем. Молниеносный бросок — и мелочь забилась в острых ядовитых зубках, прихваченная за голову. Дождавшись, когда добыча перестанет трепыхаться, чёрная ящерка неторопливо, как удав, проглотила её и заспешила дальше, елозя по мху потолстевшим сизым брюшком.

Шшурххх…

Проснувшись на рассвете, Арвиэль пихнул задремавшего под конец дежурства Сеньку и отправился на разведку. Вернулся он через полчаса, на ходу обламывая ветки с молодой засохшей сосенки.

— Советую и вам по слеге сделать.

— Это зачем? — удивился Венька, глядя на просохшую за ночь землю под ногами.

— Во-первых, в полуверсте отсюда клюква растёт — немного, но на болоте, уверен, её будет больше. Во-вторых, змей в округе немерено, это нам пока везло. А в-третьих, вы обещали не поперечничать!

Болото обошли по самому краю, но Эртан, засмотревшись на густую, но, увы, ещё не поспевшую клюкву, умудрился увязнуть, едва не подарив чавкающей зыби сапог. До полудня вышли к искомым оврагам и смогли наполнить фляги в студёном солоноватом ключе. Чем дальше на север уходили охотники, тем заметнее становились изменения: берёзы исчезли полностью, а сосны обмельчали, трава потемнела и укоротилась, зато мох изрядно подрос и сам походил на луговую мураву, лишайники теперь обнимали стволы кольцом, грибы всё больше попадались ядовитые. Завидев развесистый куст, плотно усыпанный иссиня-чёрными матовыми ягодами, Сенька припустил к нему, разве что не облизываясь на бегу:

— Ирга-а!!!

— Стой! — не успевая перехватить приятеля, Арвиэль попросту ткнул его слегой в икру — Лесовёнок так и поехал животом по склизкому мху, нелепо взмахнув руками на старте.

Впрочем, ничком он валялся недолго. Вскочил почти сразу, скинул мешок, распетушился и бросился на обидчика, не рискуя, однако, пускать в ход сжатые кулаки. Только прыгал на месте, возмущённо чирикая, как привязанный за лапку воробей.

— Охренел, да?!!

— Ну какая ж это ирга, болван? — Арвиэль перевернул листочек, демонстрируя тёмный, почти под цвет ягод низ. — Это колюта, или вороная моровка. Слопаешь пару ягод — и через несколько минут ножки протянешь. Её даже трогать опасно, так что иди-ка лучше руки помой.

— Так я же её не трогал… — парень сразу присмирел и растерял боевой пыл и на куст поглядывал уже с благоговейным трепетом. Даже кулаком ему грозить не стал.

— А для профилактики.

За неимением водоёма Сенька профилактически вытер ладони о замызганные штаны.

— Что-то ты рраскомандовался, дрружище, пррям как твой наставник, — усмехнулся Эртан, когда Лесовёнок отошёл к чем-то недовольному брату.

— Я просто хочу вернуть вас живыми и невредимыми: тебя — Ксане, их — деду. Идите, я вас догоню.

Выждав, пока приятели обогнут куст, Арвиэль достал платок и, накрыв им ладонь, натряс целую горсть смертоносной отравы, способной в считаные минуты разнестись по организму, попасть в кровеносную систему и остановить сердце. Но колюта — слишком редкая ягода, чтобы просто пройти мимо: можно метательные ножи соком обмазать, болты, если в будущем арбалет нормальный купит… да мало ли! Но пригодится однозначно. Насобирав таким способом половину кожаного мешочка, аватар осторожно уложил его поверх поклажи, чтоб не раздавить, и побежал догонять остальных.

К обеду увидели первую орцойю, даже есть от восторга расхотелось — зрелищем остались сыты. Обойдя кругом молодое дерево, похоже на ясень, но со свинцово-синими листьями, Сенька восторженно обнял шершавый чёрный ствол, на рынке древесины стоящий как пять взрослых ясеней:

— Пришли, да? Это — граница?!

— Ещё нет, — остудил его Арвиэль.

— Но ведь оррцойи только в Прредлесье ррастут! — возразил Эртан, прицениваясь к деревцу в две сажени высотой с довольством наёмного лесоруба, метящего корабельные сосны.

— Граница-то столбиками не помечена, и шильды на ней нет, — хмыкнул аватар. — Крылатку могло сюда ветром занести… или белочка обронила.

— Откуда ты столько знаешь о Предлесье? — подозрительно прищурился Венька. — Ты ж в Силль-Миеллоне жил!

— Силль-Миеллон с ним на севере граничит, так вот мы почти на границе и жили. Отец там охотился, а потом мне обо всём рассказывал…

…Пока люди его не убили. Арвиэль не сказал это вслух, но Венька сам додумал фразу и отцепился, потрепав приятеля по плечу.

Орцойя послужила сигналом к тому, что пора бы свернуть, пока не поздно. По мху север теперь не определялся, небо вновь заволокло седой пеленой, надёжно спрятавшей второй ориентир, — солнце, и Арвиэль понемногу отклонялся на восток, а затем и к югу от греха подальше. Там, куда аватар вёл приятелей, было отличное угодье, только олени в нём водились обычные, травоядные. Увидев благородных красавцев, ребята вряд ли будут шибко сожалеть о клыкастых злобных крагги.