Няня особого назначения (СИ) - Мун Лесана Страница 26

— Думаю, вы уже и сами прекрасно поняли.

— Я еще сомневаюсь, — отвечает и продолжает зажаривать меня до хрустящей корочки своими глазами.

Пожимаю плечами:

— Поцелуйте Арвию, сразу все прояснится.

— У меня есть другой вариант, — говорит вкрадчиво.

— Какой? — настораживаюсь.

— Поцеловать вас, — отвечает.

И за долю секунды успевает отпихнуть Арвию, подхватить меня, вынести крыльями нас обоих на балкон и, припечатав меня к стене, прижаться горячими губами к моему рту. Только от одного соприкосновения наших языков у меня срывает крышечку, пар шурует через уши, а закипевшая кровь грозит обеспечить мне множественные тромбы по всему телу. Но это потом. А сейчас я, размякнув, позволяю себя целовать. Жаркие поцелуи, тихие слова:

— Моя. Истинная. Как же долго я тебя ждал. Только моя. Хочу.

И, кстати, меня в этот момент совершенно не смущают ни размеры регента, ни его увеличившиеся клыки, ни игривый хвост, гуляющий вдоль моей спины. Наверное, и я чего-то нанюхалась. А в самый горячий момент, дверь в апартаменты распахивается, и в нее залетает кавалерия во главе с Хитчем и вооруженными до зубов воинами:

— Мы вас спасем! — заявляет бравый дворецкий. И резко замолкает, оценив и рыдающую на полу Арвию, и нас двоих на балконе, почти скрытых шторами. Почти…

Н-да… неудобно как-то получилось.

Глава 16

— Что. Вообще. Происходит⁈ — возмущенно вопрошает регент, как-то незаметно вернувшийся в свой обычный, почти человеческий вид.

— Ох. Мы это… мы… — бедолага Хитч совсем лишается речи, глядя на правителя с почти суеверным ужасом.

— Это я попросила меня подстраховать, — вмешиваюсь, вызывая огонь на себя, так сказать.

— Ты? — через паузу. — Вы? — переспрашивает регент.

— Да, я, — подтверждаю, получая загадочный взгляд черных глаз.

— Хитч, выведи мою охрану отсюда и приведи дознавателей. Для них есть работа. Мне очень интересно, кто это у нас такой умный, что смог воссоздать аромат истинности.

Арвия принимается еще громче рыдать и кататься по полу в показном раскаянии. Очень надеюсь, что ей это не поможет.

— Я, пожалуй, пойду. Дальше уж как-то без меня, — говорю, вспоминая о своих рабочих обязанностях. Времени прошло совсем немного с момента моего отсутствия, но дети такие дети, мало ли что придумают, если меня долго не будет.

— С вами я бы тоже хотел поговорить, — останавливает меня регент.

— Конечно. Мне тоже есть, что спросить и рассказать. Но давайте позже, ближе к вечеру?

— Хорошо, — кивает мужчина и отпускает мою руку, о которой, кстати, я совсем забыла. Получается, мы перед всеми стояли, взявшись за ручки⁇ О-о-однако.

Чтобы ненароком не вляпаться еще во что-то, быстренько шмыгаю из королевских апартаментов и устремляюсь к детям. Они, кстати, оказываются большими молодцами. Играют себе тихонько. Грэм рисует на теле Даши разные фигурки и линии, а малышка радостно хихикает и все порывается попасть пальчиком в баночку краски. Тот факт, что мне придется ее долго и упорно отмывать сейчас вообще не волнует. Вот если бы они эти краски пили, из-за того, что меня долго нет, тогда да, пришлось бы встряхнуться.

— Привет, мои хорошие, — посылаю детям стоваттную улыбку. — Как вы тут без меня?

— Все хорошо, — отвечает Грэм, усмехаясь. — Учитель рисования разрешил мне сегодня обойтись без мольберта.

— Чудесно. Что у тебя дальше по урокам?

— Сейчас будет математика, потом перерыв на обед и после него — гончарное искусство.

— Ух ты, а можно будет и мне что-нибудь сделать? Я всегда мечтала попробовать лепить из глины, — тут же загораюсь восторгом.

— Думаю, госпожа Рипс возражать не будет, она вообще очень милая пожилая леди, — отвечает Грэм как-то спокойно и очень даже доброжелательно.

— Знаешь, что я заметил? — продолжает мальчик.

— Что?

— Ты последние два дня очень оживленно себя ведешь.

— Да? Мне казалось, я никогда не хожу сонной мухой, — пожимаю плечами.

— Нет, я не о том, — Грэм замолкает, подбирая слова. — Ты стала более эмоциональной. Когда вы с Дашей только приехали чуть больше недели назад, ты была как ненастоящая.

— Как это?

— Ну вот… вроде человек, но разговариваешь и реагируешь странно, как не живая… Я не знаю, как объяснить.

— Как робот? — спрашиваю. — Это такой сделанный из железа человек, не способный на эмоции.

— Да. Очень похоже, — кивает Грэм, после секундного раздумья.

— Это потому, что у меня болезнь. Алекситимия — затруднение в различении эмоций и телесных ощущений, склонность к конкретному, логическому мышлению при дефиците эмоциональных реакций. Как-то так.

— Ты уверена? Про болезнь? Ты не кажешься больной, — переспрашивает с сомнением Грэм.

— Знаешь, теперь, когда ты спросил, не уверена, — отвечаю задумчиво, анализируя свое недавнее очень эксцентричное поведение в апартаментах регента. Да, интересно на меня влияет местный климат.

— Сегодня мы с вами будем лепить очень простой сосуд, но очень полезный, — говорит учительница Грэма по гончарному искусству, неторопливыми движениями показывая нам как из куска глины на гончарном круге быстро и легко появляется кувшин. — Потом мы его прокалим хорошо, а на следующей неделе разрисуем. Это будет особый кувшин, почти артефакт.

— Ух ты, — восхищается Грэм, я же помалкиваю, ничего не зная об этой теме.

— Теперь ваша очередь, — усаживает нас преподавательница. — Берите большой ком глины, не с самого края, где немного подсохло, а с середины, и аккуратно раскручивайте гончарный круг, не спешите. Отлично. У вас обоих хорошо получается.

Учительницу кто-то отвлекает. Она извиняется, говорит, что сейчас вернется и уходит, оставив нас одних в попытках создать что-то, хоть немного похожее на кувшин. Лично у меня получается какая-то банка. А у Грэма — кривая ночная ваза. Мы оба хохочем над творчеством друг друга, пока Даша с высунутым от усердия языком, месит глину в специальной миске, выданной ей, дабы малышка не скучала.

Я слишком сильно давлю на глину и несколько крупных жидких фракций отлетает из-под моих рук и ляпается на одежду Грэма.

— Ой, извини, — прошу прощения у мальчика, увлеченная своей попыткой создать-таки приличный сосуд.

— Да ничего, все в порядке, — отвечает проказник и тут же мне в грудь прилетает жидкий кусок глины. — Ой!

Но вид при этом у мальчишки довольнее некуда.

— Ой? — переспрашиваю. — Ой⁇

— Да. Ой! — кивает, выминая в руках глину.

— Только попробуй, — работаю на опережение, но увы, кто меня слушает. Едва успеваю отмахнуться от крупной глиняной капли, летящей в лицо. — Ах, так? Ну ладно! Сейчас и ты получишь!

Загребаю гость культурной грязи и кидаю во вредного мальчишку. Попадаю четко в лоб. Грэм хохочет, грязь подтекает, оставляя оранжевые разводы на лице.

— Береги глаза! — кричу ему, едва успев увернуться от ответных «подарочков».

— Сама береги! — слышу в ответ и получаю отличный комок просто в волосы.

— Ну все! Тебе крышка! — поддельно рычу, вызывая довольных хохот Даши, тоже принимающей участие в игре, но ограничивающейся тем, что швыряет глину вверх и получает ее же обратно на свою же голову.

— Ха! Ты сначала попади! — вопит Грэм, пробегая мимо коридора.

Я кидаю ему вслед несколько мелких комков, но все они пролетают мимо, некоторые даже вылетают в коридор, со смешным звуком шмякаясь на пол.

— Учти! Уборка на тебе! — кричу Грэму, попав тому глиной точно между лопаток.

— Почему это на мне? — оборачивается мальчик и тут же получает еще один увесистый снаряд в лоб.

— Потому что ты это все затеял! — сообщаю, улыбаясь от уха до уха.

— Ну тогда… — Грэм швыряет в меня огромную лепешку, увернуться я не успеваю, она влетает мне прямо в лицо, залепив глаза и рот.

Хохоча, отплевываюсь и отшвыриваюсь всеми «патронами» какие есть у меня. Где-то рядом заливается Грэм, но я его не вижу, потому что никак не разлеплю глаза. И тут почему-то внезапно наступает тишина. А потом вопль. Да такой громкий, что Даша пугается и начинает плакать.