Татьяна Форш - Как найти Феникса Страница 27

Кобылка в мгновение ока увеличилась до нормального размера осла-переростка и, процокав ко мне, замерла, выставив торчком длинные уши.

– Это в каком-таком положении?

Вот что ты будешь с ней делать? Услышала только это. Женское любопытство неизлечимо!

– В положении?.. Мм… Она в положении безысходности в связи с предстоящим побегом! – выкрутился Афон и, сделав страшные глаза, ткнул меня локтем.

Ну да… ляпнула… В запале. С кем не бывает? У кого что болит…

Но кобылку его ответ успокоил, и она снова уставилась на меня наглыми желтыми глазами.

– И чего ты, принцесса, от меня хочешь? А может… – Она посмотрела на Афона и уточнила: – Заказ на двоих оформлять, красавчик? Тебе явно педикюр не помешает, вместе с липосакцией и пилингом.

Змей негодующе засопел:

– Я таким не занимаюсь!

– Ну, нет так нет! – Кобылка взмахнула длинным хвостом и снова уставилась на меня. – Так чего хотела, положительная ты наша?

– Свободы, братства и понимания! – выпалила я, и меня понесло: – Совсем меня родня ни в грош не ставит! Мужа выручать моего не хочет! И меня не отпускает! Хочу сбежать!

– Так беги! – Кобылка задним копытом почесала себе живот и предложила: – Дверь открыть? Мож, пинка волшебного наладить? Враз до Ника долетишь.

– Издеваешься?! – возмутилась я.

– И даже не думала! – помотала головой лошадка так, что захлопали уши. – Наоборот, мечтаю помочь. Или не надо?

Отвертелась, зубастая!

– Мне сейчас надо только одно: чтобы ты узнала, где Марфа спрятала монетку неизвестной чеканки и серый платок-карту.

– С золотыми письменами, – подсказал Змей.

– А! Значит, промышляете воровством валюты и артефактов с драгметаллами? – радостно пропела нечисть.

Я посмотрела на Афона, чтобы узнать перевод как минимум трех слов, и встретилась с его окосевшим взглядом. Фух! А я-то думала, что одна уроки прогуливала. Хотя есть предположение, что кобылка – агент спецслужб какого-нибудь неведомого царства призраков!

Меж тем зверюга, совершенно не обращая внимания на наши перекошенные рожи и уж тем более не утруждаясь объяснениями, прикрыла глаза и замерла, точно к чему-то прислушиваясь. Наконец наше терпение было вознаграждено.

– Ага! Ясно-понятно, где пропажа ваша. Если судить по обстановке – как минимум королевская спальня. Вижу бородатого мужика. Он спит. На его прикроватной тумбочке корона. Рядом с ним спит женщина. Жена? Любовница? Кухарка? На ее прикроватной тумбочке лежит серый платок.

– А монета? – Я уже догадалась, что за «кухарка» разделила на сегодняшнюю ночь ложе с моим папаней.

– Монету пока не вижу, – отмахнулась кобылка. – Но если она вам так нужна, предлагаю по-быстренькому слетать со мной и поискать ее, пока эти двое дрыхнут.

– Поискать?! Да если Мафа увидит меня, ворующую у нее артефакты, она запрет всех нас под замок! Лет на сто!

– Зато не будет смертельно грустно за упущенный шанс! – успокоила кобылка и хлестнула меня хвостом, словно поторапливая. – Ну? Кто идет со мной?

– Я бы пошел, да только если увидят меня – дело совсем труба будет! И Ваське, и мне… – открестился Змей. – Не… Я лучше вас тут подожду!

– Ага, а так будет труба только мне! Неплохой план! – проворчала я и подошла к кобылке. – Ладно. Поехали. Раньше стибрим, раньше выйдем.

– Во-о-от! Это уже совсем другой коленкор! – довольно кивнула она, дождалась, когда я усядусь, и без предупреждения рванула к окну. На мгновение, от страху, не иначе, мне показалось, что оно начало увеличиваться. Чтобы не видеть того, что сейчас произойдет, я с силой зажмурилась и до судороги в пальцах вцепилась в длинные уши недовольно взвизгнувшей кобылки. – Сдурела? Это тебе не уздечка и даже не шарфик! За шею держись, если охота, а уши отпусти! Пусти уши!

– Ага! Приземлимся и сразу отпущу! – Для убедительности я, не открывая глаз, намотала уши призрака (кстати, довольно ощутимые) на кулак.

– И куда мы будем приземляться, истеричка? Мы вообще-то висим на уровне третьего этажа!

– Че-го? – Я распахнула глаза и сжала уши кобылки так, словно они были единственной ниточкой между мной и сомнительной реальностью: мы висели где-то на невообразимой высоте, рядом с огромным окном, в пыльном стекле которого отражался обгрызенный блин блеклой луны. – Мы где?!

– Твою ж маму, деточка! – рявкнула кобылка и потрясла головой. – Ты, видимо, нормальную речь не понимаешь? Во-первых, не тронь мои уши, во-вторых, мы у окна спальни твоих родителей! И мы очень маленькие! Сейчас я залечу в щель, а твоя задача будет определить подлинность того, что вам нужно. Если платок и монетка те, что вы ищете, ты берешь их и мы сваливаем по той же технологии, как и пришли. Усекла? Но для начала отпусти уши!

– А как тогда мне на тебе удержаться?! Ты же вон какая быстрая! – Я покосилась вниз и не смогла разглядеть скрытый в темноте двор.

– Зубами держись, за воздух! – посоветовала Горбылка, дождалась, когда я ослаблю хватку, и бросилась на приступ окна. Точнее, крошечной щелки. Но по мере того как мы с ней подлетали, щелка вырастала и вырастала, пока не стала размером с хорошую пещеру.

– Ого! Мы что, такие маленькие? Или ты просто подстроила реальность под нас? – Ну а что? Так считать гораздо спокойнее. К тому же это – Горбылка, а зная характер этого неугомонного призрака, могу с уверенностью сказать, что ей раз плюнуть отправиться на поиски монетки и платка в виде бесплотного духа. И меня в такой же ипостаси прихватить! А это значит…

Что это могло значить, додумать мне не дали. Пока я пыталась хоть как-то привязать реальность к логике, кобылка прорвалась в папенькины покои и мухой закружила над кроватью. Затем, недолго думая, приземлилась на папашин нос и деловито запищала:

– Значит, так. Я тебя тут покараулю. Прыгай на прикроватную тумбочку – и вперед. На опознание артефактов тебе минута. Будешь тормозить – улечу без тебя. А заодно и бонус не получишь!

Я покосилась на небритую щеку посапывающего родителя, сейчас больше всего напоминающую камышистый берег, и спешилась. Ну, Горбылка! Ну, подстава летающая! Вот угораздило же связаться с этим сумасшедшим привидением-калекой! И вероятнее всего, кобылку назвали Горбылкой не в честь ее легендарного предка и не за горбатую спину. Горбылкой она стала с чьей-то легкой руки за свою изощренную фантазию и ультрабуйное мышление! Мой диагноз – сложнейший вывих головного мозга в нескольких местах сразу!

– Какой еще бонус?

– Инфа о твоем муженьке! – мурлыкнула та и улеглась на кончике папочкиного носа, сейчас больше напоминающего уступ, всем видом показывая, что больше не произнесет ни слова.

Зараза! У меня и так адреналин хлещет аж через край, так еще и рану незаживающую разбередила! Видимо, чтобы скучно не было!

Я покосилась на похрапывающую Мафаню, смерила расстояние до монетки, спрыгнула на тумбочку и бросилась бежать к лежавшему неподалеку, свернутому вчетверо платку. Его гладкая ткань, едва я ступила на нее, тут же заскользила под ногами, будто сделанная изо льда. А монетка… вроде бы та же самая, только размером с маленькое поле, игриво блеснула странными письменами, отразив лунный луч, пробившийся напоследок в огромное окно.

В голове мелькнула мысль: вот если бы вещи могли говорить! Если бы можно было узнать, откуда эта монетка и где нужная нам книга – все стало бы куда понятнее! И проще…

– Она? – Пронзительный писк кобылки заставил меня от неожиданности споткнуться. Не удержав равновесие, я шлепнулась прямо на монету.

«Ай! Манама, совсем, что ль, безглазый? Развалилась, как корова! Вставай давай! На том свете отдохнешь!»

– Че-го? – только и смогла произнести я, от возмущения практически лишившись дара речи. Мало того что орет как потерпевшая, так еще и несет какую-то чушь!

– Монетка, спрашиваю, та?! – Горбылка, видимо, совершенно не ощутила угрызений совести. Она по-прежнему находилась на носу отца, только теперь еще и принялась заниматься своим внешним видом. Усевшись, как кошка, она подняла правую ногу и, прилизывая волоски, не забывала общаться. – Если да, тогда кивни.

– Ну, кивнула, и что? Я такая маленькая, что все равно не смогу взять ни платок, ни монетку, не говоря уж о том, чтобы их унести!

«Эй, манама? Сапсем дурак-дурак? Домой охота, да? Тогда сделай то, что умные саксаулы тебе посоветуют!»

– Ну, все! Хватит меня обзывать! – не выдержала я. – Монетка с платком – одни такие! Не ошибешься! Теперь говори, как ты задумала их украсть, и поскакали! Скоро рассвет!

– Слушай, а может, ты и впрямь… того? – Кобылка перестала заниматься наведением красоты, спрыгнула с батюшкиного носа и тут же оказалась рядом. – То молчишь, то рычишь! Артефакты ты эти заберешь, как нефиг делать! Только мой тебе совет: суй в надежное место, чтобы не выпали ненароком!

И не дожидаясь новой волны возмущения, вот-вот готового вылиться на ее голову, кобылка пустилась вокруг меня в набирающий скорость забег. У меня закружилась голова, и я на миг зажмурилась, а когда, мгновением позже, распахнула глаза, поняла, что снова стала большой и вполне себе ощутимой. Но меня волновало не это, а очередная подстава горбатой бестии. Шутка заключалась в том, что теперь я в полный рост стояла на прикроватной тумбочке и в ужасе смотрела на просыпающегося папаню. Чихнув разок-другой, родитель сонно приоткрыл глаза, непонимающе поморгал на меня и, сделав движение, будто отмахивается от мухи, снова закрыл глаза.