Одержимая (СИ) - Вертинская Стася Страница 28

Торговая площадь была пуста. Не сновал повсюду праздный народ. Не скакали скоморохи, развлекая гуляющих. Лишь пробегали с поручениями мальчишки-подмастерья, да куда-то спешили горожане.

Прошёл Велизар в мастерскую ткача, где продавали не только ткани, но и готовое платье. Сам не раз приходил он в его лавку рубах черных ведьмакам годных купить. Выбрал два платья для Бажены и несколько отрезов ткани.

— Для невесты берешь, господин ведьмак? — спросил хозяин лавки.

Усмехнулся Велизар: неужто сплетни о Бажене до самых торжков дошли? Но ответил:

— Для прислужки своей. Проклята она. Пока злое колдовство распутаю, будет служить мне. Девица молодая, как ей без платья нового?

Пусть не тревожило Велизара, что о нём в городище болтают, а с честью девичьей играть не собирался. Девица в городище никому не знакома, но выйдет она однажды со двора ведьмака, станет судьбу свою строить. Назад в Березняки ей дороги нет. Кто примет одержимую, сбежавшую со свадьбы, даже если она ведьмаком оправдана? Не будет ей житья в родном селе, не станут женихи в её сторону глядеть. Придётся в Белодворье обживаться.

Не поверил ткач Велизару. Улыбнулся хитро да покачал головой.

Готовое платье стоило дорого, много не возьмешь. Что в городище, что в сёлах, женщины сами шили одежду. Ежели хозяйство большое было, то и пряли сами, и грубые ткани ткали, и вышивку обережную на ворот нашивали. Неужто Бажена не справится? Были среди купленных товаров и тонкий лён, и овечья шерсть. Как осень придет да холода настанут, тёплая одежда и сгодится. А девица в дом ведьмака ни с чем прибыла.

Нахмурился Велизар: не он ли говорил себе, что не станет Бажену в Белодворье устраивать? Да не мог не заботиться о прислужке, раз она в доме его живет. Взял они и ниток цветных для вышивки, и лент, как обещал.

Не забыл и о колдуне разузнать:

— Какие вести пришли из дальних земель? Не слышал ли ты от купцов приезжих о колдунах заморских? Али кто чудеса неведомые на торжки привёз?

— О колдунах заморских не слыхивал, — ответил ткач, рассказав о вестях с торжков. — А купцов заморских нынче много было. Пушнину привезли и шелка расшитые. Резные луки да коней тонконогих, что легки и быстры, как выпущенная стрела. О чудесах неведомых лишь от кузнеца Тихослава слышал. Будто промышляет он теперь не мечами кованными, а орудиями для работы бабской.

Походил Велизар по лавкам, о прошедших торжках поспрашивал. Да везде был один ответ: не было на торжках чудес заморских, не слышал никто о кулдунах неведомых. Пошёл он назад к дому да задумался о кузнеце. Как Бажена сплетни о невесте использовала, угрожая Велизару свадьбой, так и он мог её желание пообщаться с кузнецом в свою пользу обернуть. Если не станет говорить о купце заморском и проклятии, пообещать можно о встрече с Тихославом за правду.

Но не знал Велизар, о чём Бажена при встрече с кузнецом сговорилась. Не верил так сразу речам её. Так от чего с Тихославом самому не встретиться? Развернулся он посередь улицы, да направился обратно, за торжки и к кузне.

— Здрав будешь, господин ведьмак, — приветствовал его кузнец да улыбнулся, как другу старому. — Неужто за новыми чудесами для Бажены пожаловал? Правда что ль девка твоя учёная да сама шваб-ру придумала?

— А ты, смотрю, скоро шваб-ру к делу приспособил, — ответил Велизар.

В углу кузницы сынишка Тихослава насаживал на черенки отлитые защелки. Не такие они были, как сделанная Велизаром швабра. Замок проще да деревянная рейка на конце. Дешевле и легче в сборке, чем та, что теперь у Бажены. А быстро Тихослав смекнул, как на новой вещи обогатиться — правду ткач сказал. Уж не из-за шваб-ры ли Бажена пожелала с Тихославом встретиться?

— Так вещь хорошая. От чего бабам не предлагать? Всё им в хозяйстве подспорье, — начал оправдываться кузнец.

— Уж не затем ли Бажена ждёт с тобой встречи? — усмехнулся ведьмак.

— Не губи, Велизар, — засуетился кузнец. — Кто ж знал, что простой девке чудеса такие ведомы? Не запрещал ты задумку невесты своей пользовать. Так от чего мне приспособу годную не продавать?

— И слова против не скажу, — успокоил кузнеца Велизар. — Но скажи мне, о чем вы с Баженой сговорились?

— Худого ничего не мыслил. Зашел к тебе с гостинцами от Милавы, да с Баженой во дворе встретился. Как прознала она, что кузнец я, обещала и о других чудесах рассказать, коли помогать ей стану.

— И о какой помощи просила?

— Как о чуде каком расскажет, так сразу испробовать да ей принести. А если сгодится, то прибылью с ней делиться. Вот только где это видано, чтоб за задумку деньги, как за товар получать? Но если чудеса ей такие ведомы, от чего с девкой не сговориться?

— Значит, о деньгах задумалась, — произнёс Велизар. Хоть в Березниках отзывались о Бажене как о девке капризной да разборчивой, деловая хватка при ней была. Неужто приданое собрать надумала?

— Так невеста твоя и правда учёная? — спросил Тихослав. Увидел, что не держит зла Велизар за то, что кузнец шваб-ры продавать стал.

— Учёная, — согласился Велизар. — Да ты без позволения моего к ней не ходи. И сама она к тебе не явится. Не невеста она мне, а прислужка. Знаешь же, что и бес мне служит…

— Так и девка твоя — нечисть? Кикимора али русалка? — испугался кузнец.

— Не нечисть. Проклятие на ней. Вот и живёт при мне. Как прознаю о проклятии, так и станешь о чудесах её спрашивать.

23. Бажена. Примирение

Я была в отчаянии. Все мои планы и надежды рушились о непроницаемую магическую стену, окружавшую двор, и об упорство ведьмака. Столько пользы могла принести этому миру, а меня заперли в избе, выделив для прогулки несколько соток необработанной земли. Чувствовала я себя не птичкой в золотой клетке, а одной из кур, гуляющих по окруженному плетнем забору и ковыряющих ногами в земле в ожидании нескольких горстей зерна хозяина. Отличало меня от кур только то, что они точно пойдут на суп или на жаркое, а моя судьба была покрыта мраком неизвестности.

Конечно, сдаваться я не собиралась. Чугунок и сковорода стали моим наваждением. В порыве отчаяния думала о том, что можно кинуть в печь велизаров меч. Я будто наяву видела, как он превращается в хромовую кастрюльку со съемной ручкой. И я всему миру объявляю, что из оружия ведьмаков получается неплохая посуда.

Останавливало меня от подобного вандализма осознание, что так это не работает. В обычной печи жара для плавки металла не хватит. А если без спросу возьмусь переработать меч ведьмака в кастрюлю, то это будет последнее, что я сделаю в своей жизни.

Я вернулась в избу и легла на лавку, свесив одну ногу. Уставилась в потолок, но моего друга-паука возле балки давно не было. Куда он ушел после того, как его прогнал домовой? Устроил свою паутину в каком-нибудь сарае или совсем покинул негостеприимный двор? В отличие от меня, паук был свободен в выборе пути. И я как никогда завидовала этой букашке.

У меня путь был один: всеми силами пытаться склонить Велизара на свою сторону. Однако после женской свободы в моём мире и возможностях жить и делать всё так, как сама себе обеспечишь, зависеть от милости мужчины было едва ли не сложнее, чем обойтись без элементарных удобств. Примириться с этой мыслью было непросто. Я тяжело вздохнула. А Анчутка, что возился у стола с обедом, будто подтверждая мои мысли, сказал:

— Зря ты с Велизаром ссоришься. Не желает он зла тебе.

— Так чего тогда помочь не хочет? — не согласилась я.

— С чего ты решила, что не хочет? Он тебе и кров дал, ни в платьях, ни в пище не отказывает.

— Я ж не зверушка, чтоб меня только кормить да одевать. Я свободный человек. Зачем мне платья, если я со двора выйти не могу?

— Со двора выйти не можешь, потому что противишься да о проклятии своём не скажешь. Пусть понял Велизар, что ты не одержима, да след заклятия чужого в тебе увидел. Помогла бы ему прознать, что за колдун такое учудил, давно бы свободной стала.

В то, что злодей-Велизар дал бы мне свободу, я очень сильно сомневалась. В общении со мной он всегда был хмур и сердит. Утренним гостям улыбался, а мне нет. Если он решит запереть меня где-нибудь в погребе удивлюсь меньше, чем если позволит хотя бы выйти на пару метров за ворота.